Любовь французов к Беларуси – от Наполеона до «Steadfast Jazz»
Казалось бы, что уроки походов Сигизмунда, Наполеона, Гитлера, а также гуманизация современного общества должны содействовать укреплению стабильности и безопасности в Восточно-Европейском регионе. Однако, недавнее заявление премьер-министра Польши Дональда Туска о создании мини-военного союза под названием «Новый восточный фронт» во главе с такими государствами, как ФРГ и Франция, навевает мысль об исторической амнезии западных политиков.
Следует отметить, что сегодня геополитическая расстановка сил в Европе обусловлена, прежде всего, сокращением военного присутствия США на континенте и образованием своеобразного «ваканта» на роль «почетного лидера», который пытается занять Франция. Особенно четко данная тенденция заметна при проведении мероприятий оперативной и боевой подготовки Объединенных вооруженных сил НАТО в акватории Балтийского моря, где наибольший процент составляют французские военные.
Так, к примеру, в прошедшем в ноябре месяце на территории Польши и стран Балтии самом крупном в послевоенный период учении НАТО «Steadfast Jazz – 2013» Франция стала второй страной по численности задействованных в маневрах сил и средств. Париж отправил на польские полигоны 1200 военнослужащих, или около 20% от общего количества личного состава ОВС НАТО, привлекаемого на учение. Больше персонала задействовала только принимающая польская сторона – около половины от общей численности контингента альянса. В частности, от Франции в учениях сил первоочередного задействования приняли участие – штаб корпуса быстрого реагирования (Лилль), 11-я воздушно-десантная бригада и 2-й драгунский полк. Столь активное стремление Парижа «поразмять мускулы» у восточной границы НАТО и ЕС обуславливается еще и тем, что Франция в последнее время стремится вернуть свои позиции в военной составляющей альянса.
Интересен и тот момент, что в период подготовки к белорусско-российскому совместному стратегическому учению «Запад-2013» французские летчики в рамках осуществления миссии по патрулированию воздушного пространства стран Балтии на самолетах-разведчиках Mirage F.1CR успешно собирали данные об инфраструктуре Беларуси и передвижении войск. Так, по сообщению источника в штабе белорусских ВВС и войск ПВО, пилоты ВВС Франции совершали полеты на удалении всего 7 км от белорусской границы. Более того, в день осуществлялось по 5-7 вылетов, что в разы превышало интенсивность полетов предыдущих миссий.
Следует принять во внимание, что стремление Парижа доминировать в Восточно-Европейском регионе обусловлено исторически со времен кампании Наполеона, правда, к прискорбию Франции, закончившейся полным поражением последней.
Кстати, в прошедшем году широко отмечалось 200-летие Отечественной войны 1812 года, оставившей французский след в истории Беларуси и России. А «след» оставить было кому: только по данным Министерства юстиции Российской империи на 1 января 1813 года, в стране насчитывалось более 200 тысяч пленных (около 150 тысяч в лагерях и 50-60 тысяч французов, разбредшихся по просторам империи и нашедшими приют у населения). К середине 1814 года примерно 60 тысяч из них приняли русское подданство. Многие стали ремесленниками, рабочими, мастеровыми на казенных мануфактурах, фабриках и заводах- другие – гувернерами, учителями, слугами- третьи нашли доходные дела в торговле, сельском хозяйстве, стали управляющими чьих-то имений.
К примеру, известный русский экономист XIX века Юрий Арнольд вспоминал, что редким был дом, где бы не было пленного француза. В довоенное время хороший француз-гувернер стоил тысячу рублей в год. А тут вдруг толпы «гувернеров», готовых за ночлег и еду учить кого угодно и чему угодно». Каждая (даже малообеспеченная) семья считала своим моральным долгом иметь у себя в усадьбе пленного «мусью», готового «за стол и кров» обучать детей приличным манерам, танцам и французской речи.
Интересно, что в то время в русском языке появились и некоторые новые слова французского происхождения. Бежавшие от русской армии французы разбрелись по городам и весям необъятной Российской империи. Естественно, им приходилось общаться с местным населением, прося еды, ночлега, приюта. Вежливое французское обращение «cher ami» («шер амии») – милый друг, любезный – было созвучно со словами «шарить», «мыкать». Отсюда и появились – «шерамыга», «шаромыжник». Тогда эти слова обозначали всего лишь француза-попрошайку, замерзшего и оборванного, который чего-то у тебя просит, начиная фразу словами «cher ami».
На территории нынешней Беларуси также находились тысячи бывших солдат французской армии, нашедшие приют в местечках, деревнях, хуторах и фольварках. Постепенно они ассимилировались: женились на местных красавицах, создавали семьи. Возникали целые «французские» деревни на Витебщине, Минщине, Смоленщине.
Возможно, не все знают, но в Беларуси тоже есть свой Париж. Именно так называется небольшая деревня (чуть более 400 жителей), находящаяся в 200 километрах от Минска – в Поставском районе Витебской области, получившая свое необычное название благодаря оставшимся здесь отступавшим французам, потомки которых служат уже в белорусской армии с фамилиями Мета, Безансонов, Шарпио.
Более того, некоторые белорусские видные политические деятели имеют французские корни. Так, в родословной Петра Мироновича Машерова, первого секретаря ЦК КП Белоруссии, в отношении происхождения фамилии записано «…прапрадед Петра Мироновича Машерова был французским солдатом по фамилии Машеро, отставшим в 1812 году из-за ранения от своей части и оставшимся после отступления наполеоновской армии на территории Сенненского уезда Могилевской губернии… Он остался жить под Витебском и даже принял православие. Затем женился на местной крестьянке…». Даже можно сказать спасибо Наполеону.
Однако, это была война, принесшая разрушения и несчастья на белорусскую землю. Как отмечает историк и писатель Анатоль Тарас в книге «Неизвестная война 1812 года» – «…90% всех боевых действий в ту войну были на территории Беларуси. Жертвами войны стало 25% населения Западных губерний. По официальным данным уездных и губернских предводителей дворянства, поданных в 1813 году, а также по данным люстрационных комиссий, которые определяли ущерб помещиков по численности податных крестьян, население в среднем сократилось на 25%». Белорусские земли вынесли основную тяжесть военных действий.
Сегодня, несмотря на отмеченную в последнее время военную активность французских военных на границе Союзного государства Беларуси и России, развиваются и укрепляются дипломатические отношения между Парижем и Минском. Никто не вспоминает по прошествии двух столетий тот урон, который принесли войска Бонапарта. Судьбы белорусов, русских и французов тесно переплетены, их объединяет память о трагедии 1812 года и стремление укреплять мир и безопасность в регионе во имя общего спокойного будущего. Более того, в соответствии с международными соглашениями, в некоторых библиотеках Бреста, Гомеля, Гродно, Могилева, Молодечно, Бобруйска, Полоцка и Борисова созданы французские уголки информации и чтения, действуют совместные военно-исторические общества. Также ежегодно 23 ноября при содействии белорусской стороны посольство Франции отмечает как день скорби в память о жертвах при переправе армии Наполеона через Березину.
Вопрос становления региональной европейской безопасности в настоящее время весьма актуален, однако это стремление должно быть продиктовано не демонстрацией силы, а путем военного сотрудничества и диалога. Неверное понимание проблем безопасности, как показывает история в лице Наполеона, может губительно отразиться на судьбе не только отдельно взятого государства, но и всего европейского политического пространства.
Автор: Денис ГайшунИсточник: http://novostimira.net