При этом он уточнил, что сами китайцы с подобными запросами пока не обращались.
Другой вице-премьер, Игорь Шувалов, на форуме в Давосе говорил, что Китай может стать стратегическим партнером России, ибо он "стабилен и предсказуем". Заодно партнерство с Поднебесной позволит снизить зависимость России от европейских рынков и дать российским компаниям новые источники финансирования, что важно в условиях санкций.
Но так ли это хорошо в долгосрочной перспективе?
Ведущий программы "Пятый этаж" Михаил Смотряев беседовал об этом с заместителем директора Института Азии и Африки Андреем Карнеевым.
Загрузить подкаст передачи "Пятый этаж" можно здесь
М.С.: По поводу сказанного Аркадием Дворковичем эксперты высказались в том смысле, что не обязательно принимать сказанное как руководство к действию. Но есть и другие заявления - Игоря Шувалова, Сечина, что "Роснефть" обсуждает с китайцами вопросы, касающиеся обмена активами подобных аспектов совместной деятельности. Если китайцы не просили долю более 50% в стратегических месторождениях в уже имеющихся проектах, почему об этом говорят на достаточно высоком уровне?
А.К.: На этом форуме присутствовали китайские частники, и сам Путин недавно заявил, что мы теперь будем более открытыми для китайских инвестиций. Здесь политическая конъюнктура играет роль, хотя такая тяга к востоку, диверсификации экономических связей в российской элите вызревает не первый год и не связана с текущим ухудшением отношений с Европой. Но на протяжении многих лет была в основном риторика, а делалось мало, чтобы Россия повернулась лицом к Азиатско-Тихоокеанскому региону. Сейчас есть большой политический спрос на гораздо более серьезную настроенность, на глубокое взаимодействие с Азией, прежде всего с крупнейшими игроками - Китаем, Японией, Кореей.
М.С.: Китай занимает особое положение. Объемы торговли с Китаем достаточно заметны, хотя могло бы быть и лучше. В январе 2015 года наметилась даже тенденция к снижению, хотя это можно объяснить обычными флуктуациями на рынке. Данные Федеральной таможенной службы по товарообороту за прошлый год - 88,4 млрд долларов - отличаются от данных Главного таможенного управления Китая, у который цифра - 95 с небольшим млрд, и они зафиксировали рост почти на 7% в отличие от российских таможенников, которые зафиксировали падение на полпроцента. Кому верить, откуда берется это расхождение?
А.К.: Это расхождение раньше было гораздо более ощутимым. Сейчас оно в пределах 3-4%, это положительный фактор. В прежние годы был огромный объем неучтенного товарооборота - "серая" торговля, товары из КНР поступали по каналам, где практически не платились таможенные пошлины. То, что сегодня цифры близки, объясняется некоторым объемом манипуляций компаний. Кроме того, может быть нестыковка методологий в работе таможенных служб. Таможенники двух стран периодически собираются и обсуждают эту проблему.
М.С.: Вернемся к нефти. Речь пока не идет о шельфах, но в России есть много других мест, где добывается нефть и газ. Обозреватели отметили, что наступил определенного рода перелом - раньше в выступлениях президент Путин заявлял, что в больших проектах китайцы в качестве полноправных партнеров, и тем более мажоритариев, участвовать не будут. Связаны ли эти изменения с ухудшающейся ситуацией? У одной "Роснефти" 2 трлн долгов.
А.К.: Путин никогда не говорил, что китайцам вход заказан. Но никогда так четко, как в последние месяцы, не говорилось, что мы готовы к гораздо большей роли китайцев. Слова Дворковича качественно нового ничего не несут. Он от имени правительства подтвердил, что если будут такие запросы, а потом уточнил, что пока конкретных предложений нет. Сегодня от также говорил, что в разных областях, начиная от лесозаготовок и кончая логистикой высокоскоростных магистралей, есть интересные предложения и правительство их рассматривает. Это подтверждение наших желаний заручиться большей поддержкой со стороны Китая в условиях, когда есть серьезные трудности в получении технологий и денег из других источников. Но в принципе, серьезного изменения российской позиции здесь нет. Необходимо опереться на огромный финансовый ресурс, который есть у Китая.
М.С.: А Китай готов делиться этим ресурсом, вкладывать деньги в российскую нефтяную промышленность? Много было разговоров о "Силе Сибири", во сколько она обойдется. Китайцы сами в состоянии прокладывать нефте- и газопроводы в несколько раз дешевле.
А.К.: С одной стороны, Китай - это ресурсный пылесос. Он по всему миру стремится получить доступ к ресурсам - нефть, газ, металлы, лес, и другие, которые Китай потребляет в больших масштабах. С другой стороны, в Китае несколько недель назад появилось выражение "новая нормальность". Это считается крупной теоретической находкой китайских политологов, слово стало использоваться китайским лидером Си Цзиньпином, оно отражает переход Китая к более стабильной модели темпов роста, когда цифра темпов не двузначная, а 6-7% в год. Это должно повлиять на потребность Китая в ресурсах, снизить объемы спроса на ресурсы. В печати даже обсуждается, что страна будет больше похожа на развитые страны, которые развиваются за счет сектора услуг, банковских операций, и в меньшей степени будет мировой фабрикой с грязными производствами и малой добавленной стоимостью. Это повлияет и на российско-китайское взаимодействие в энергетической области. Еще один фактор - в Китае идет сильный нажим на крупнейшие нефтяные корпорации. Они оказались в трудной ситуации - низкие цены на нефть снизили их доходы, к тому же они оказались втянуты в коррупционные скандалы. Один из лидеров, бывший руководитель компании, был арестован, бывший куратор всей нефтяной области оказался чуть ли не главным коррупционером. На днях китайская пресса сообщила, что планы трех крупнейших нефтегазовых компаний на предстоящий год были сильно скорректированы в сторону уменьшения капиталовложений. Это касается не только России, но наверняка затронет ее интересы.
М.С.: России в 2014 году удалось в Китае и на смежных рынках - Южной Кореи и Японии - потеснить традиционных конкурентов, в первую очередь Саудовскую Аравию, Катар, Эмираты, чью долю удалось снизить с 26% до 24%. Соответственно, российская доля несколько возросла. Понятно, что это в пределах статистической погрешности, и говорить о долгосрочном тренде нельзя. Это отчасти объясняет политику Саудовской Аравии, которая отказалась принимать меры с целью повышения цен на нефть. Что еще, кроме недорогой сейчас нефти, Россия может предложить Китаю из ресурсов, чтобы можно было бы компенсировать свои издержки? Нельзя жить в кредит только для того, чтобы "Роснефть" или "Газпром" могли расплатиться с западными кредиторами и брать взаймы у китайцев?
А.К.: Такой проблемы нет. Проблема была и остается в другом - структура товарооборота примитивна, это в основном торговые операции, мало взаимных инвестиций, взаимных производств, хотя много говорится о необходимости использовать интеллектуальный, научно-технический потенциал России и опыт прикладного использования Китая. Есть транзитный потенциал России. Неслучайно, что Дворкович говорил о проекте высокоскоростных магистралей. Правда, при этом называются астрономические суммы. Построить высокоскоростную магистраль из Пекина до Москвы достаточно непросто. Даже проблема разной ширины колеи, хотя это решаемо. Даже если 2-3 крупных проекта с поддержкой с обеих сторон государством будут реализованы. И возможности мелкого и среднего бизнеса - это сильно отстает в российско-китайских отношениях. Государственные структуры тяготеют к поддержке крупных проектов, компаний-монополий. Ставится задача оживить и средние проекты, а для этого нужно новое качество услуг, например, банковской системы. Кое-что делается, но мало. И до сих пор между бизнесменами двух стран существует стена. Российские бизнесмены слабо представляют правовые аспекты работы на китайском рынке, и наоборот. Надо много сделать, чтобы инвесторы из Китая могли бы осознанно приходить на наш рынок. Есть возможность развивать туристический бизнес. Китайцы за время коммунистической власти изголодались по заграничным поездкам и являются сейчас наиболее активными туристами во всем мире. Даже в Москве китайские туристы стали гораздо заметнее, поскольку стало меньше туристов из Европы. Они готовы ездить не только в Москву, но, как всегда, не хватает гостиниц, сервиса и прочей логистики.
М.С.: Китайцы инвестируют по всей Африке, кроме севера. По населению Африка незначительно уступает Китаю, товарооборот с ней уже превышает 200 млрд долларов, это больше, чем с ЕС.
А.К.: Кажется, с ЕС больше. Больше, чем с Америкой.
М.С.: Да, с США 60 млрд, это небольшая цифра. Дело не в этом. Та же цифра, 200 млрд долларов, называется как цифра, к которой стремятся Россия и Китай. К 2020 году. Россия - это одна страна с населением меньше, чем 200 млн человек. Если китайские инвесторы не боятся вкладывать деньги в Африку, то в России их мало что испугает?
А.К.: Вы говорите о людях, которые осуществляют рискованные инвестиции. Там и высокая прибыль.
М.С.: Нет, я говорил о других инвесторах. Китайцы, например, строят в Нигерии железные дороги, вкладываются в рудники, строят совместные предприятия по производству автомобилей в Южной Африке, то есть речь идет о солидных инвестиционных проектах.
А.К.: В Африке много проектов, которые являются высокодискуссионными. Это проекты по скупке земли сотнями гектаров, где они начинают хозяйствовать, это проекты добычи ископаемых. На территории РФ следует приветствовать проекты, которые приносят сюда капиталы, современные технологии, не вредят экологии, позволят вести совместные научно-технические разработки и позволят использовать взаимодополняемость экономик. Между США и Канадой существует длинная граница, которая позволяет им плотно взаимодействовать. Там другая история отношений, один язык, а у нас разные цивилизации и непростые были взаимоотношения. Но существующие возможности, много ресурсов у нас и большая потребность в ресурсах у них, Китай в XX веке многому научился, есть опыт массового использования российских технологий - эти и другие факторы позволяют считать те 200 млрд реальной перспективой. Если сравнить товарооборот Китая с Россией и Америкой, можно сказать, что Америка по объему ВВП в 10-15 раз больше России. Надо ставить реалистичные задачи, хотя в Китае популярна теория "китайская мечта". Если же говорить о российско-китайской мечте, то это перевод примитивной торговой структуры отношений на более продвинутый уровень. Это крупные проекты в сфере инвестиций, обслуживания. В обозримом будущем - крупные проекты в сырьевом и нефтегазовом секторе. Но нужно двигаться к тому, чтобы кроме этого росло взаимодействие в других областях. Китай действительно становится важным фактором мировой экономики, и этим надо воспользоваться.
М.С.: Но все же США, которые остаются первой экономикой мира, имеют с Китаем не такие отношения как, например, Мали. Или даже Россия. Вы не относитесь к тем экспертам, которые предрекают захват Сибири Китаем в ближайшие 50 лет. Но при таких цифрах по населению, по экономике, при том, что китайцы закупают ресурсы, а у себя развивают производство, а Россия не развивает ничего - не грозит ли при описанном сценарии превращение России в "падчерицу" при Китае, на уровне африканских стран?
А.К.: Возьмем Австралию, которую никак нельзя представить "падчерицей" Китая. Она с удовольствием использует каждую возможность поставлять Китаю не только готовые изделия, но и сырье. То же самое и с Россией. Я не думаю, что российский правящий класс готов превратиться в "падчерицу". Такие разговоры часто приходится слышать, но они носят характер: давайте напугаем Европу, что мы превратимся в подчиненное Китаю государство. Это такая риторика. Здесь есть такая обида на Европу. В реальной политике все сложнее. С китайцами довольно трудно договориться, они жесткие переговорщики. По всем крупным контрактам переговоры шли по нескольку лет, даже больше 10. Не думаю, что на уровне правительства присутствует эйфория, стремление брататься, как в 50-х годах прошлого века. Этого нет. Мы планируем развитие отношений и с другими крупными экономиками Азиатско-Тихоокеанского региона. Мы не уходим и от Европы, надеясь восстановить уровень взаимодействия. Улучшение отношений происходит непросто, китайцы умеют отстаивать свои интересы.
Источник:bbc.co.uk