"Отнять и поделить" - это лозунг современных либералов

Богом большевиков было производство. Бог современной власти - раздел.

Гайдаровский форум потому и называется «гайдаровским», что посвящен памяти Егора Гайдара как выдающегося ученого экономиста, политика и экономического деятеля современной России.

То есть есть все основания полагать, что те, кто на нем собирается, - это люди, которые считают Егора Гайдара именно таким - не то Витте, не то Аденауэром, давшим России экономическое развитие и материальное процветание.

Если бы на нем собирались те, кто относится к нему по-другому, то, наверное, это называлось бы не «Гайдаровским форумом», а, скажем, «Общественным трибуналом над преступной группой экономических вредителей (недоучек, бандитов и так далее) во главе с недоучившимся авантюристом Егором Гайдаром», или «Мемориальной конференцией памяти жертв экономической авантюры 1992 года».

Наверное, люди, собирающиеся на такой «форум», имеют право считать Гайдара великим экономистом. Хотя непонятно, почему если в Германии уголовно наказуемо прославление Гитлера и его сподвижников, то в современной России не запрещено прославление Гайдара и его сподвижников. Но это другой вопрос.

Право относиться к Гайдару так, как они относятся, участники этих «форумов», в конце концов, имеют - равно как и право собираться на свои форумы. Вопрос в том, как относиться к тому, что они рекомендуют или могут порекомендовать для российской экономики.

А еще один вопрос состоит в том, зачем на такие форумы ходят премьер-министр и члены его кабинета. Можно, конечно, сказать, что как руководители страны они должны посещать разные мероприятия и знакомиться с позициями разных общественных групп. Но тогда премьер-министру и министрам экономического блока нужно было бы ходить и на, скажем, конференции КПРФ или на форумы Изборского клуба. Однако ни там, ни там они не бывают. На Гайдаровский форум - пошли. То есть получается, что мнения тех, кто на него собирается, они разделяют или считают важными и ценными.

Да, это их право, но тогда не нужно удивляться, что в экономике происходит то, что происходит. Рекомендации людей, считающих Гайдара экономистом, могут привести только к тому, к чему они привели Россию в 1992 и 1998 годах.

Вообще в политической теории существует понятие первого императива политического действия, заключающегося в правиле: признавать действительность такой, какова она есть. Если руководствоваться им, то нужно честно признать: люди, собирающиеся на Гайдаровский форум, - это в основном либо недоучки, либо откровенные шарлатаны. В лучшем случае - алхимики от экономики («алэкономисты»).

Дело не в том, чтобы обругать их потому, что они кому-то не нравятся. Дело в том, что от последствий их «алэкономических экспериментов» страна не может до конца отойти и сегодня. По основным экономическим показателям, причем абсолютно официальным, она не поднялась до того уровня РСФСР 1990 года, с которого они ее обрушили, захватив власть в 1991-м.

Строго говоря, они никогда не понимали, ни что такое экономическая наука, ни что такое реальная экономика и экономическое хозяйство, принимая за высшую истину прочитанные ими на языке оригинала, но при несовершенном владении этим языком, англоязычные книги и учебники.

Гайдар, например, всегда находился под влиянием той книги, которую он прочитал последней, - и полагал, что все богатство экономической теории заключено именно в ней. Сначала он читал Маркса - и был марксистом. Потом он прочитал Рикардо - и увлекся им. Хотя прочитать тот том «Капитала», в котором Маркс опровергает Рикардо, терпения ему не хватило. А потом в его руки попал американский учебник по экономике, и он увлекся тем, что в нем было написано. Он вообще очень любил книги и, не отличая их от жизни, на каждом этапе верил в истинность той, которую прочитал последней.

Основная проблема российской экономики - в коренном расхождении реалий экономической жизни и представлений о них людей, отвечающих за российские финансы и экономику. Называя себя либералами, они не только не имеют представления о том, чем в мире сегодня является либеральная идеология, давно пересмотревшая подходы рыночного фундаментализма, но и не понимают сущностных положений даже и классического, рыночного либерализма.

В их представлении либерализм сводится к рыночным постулатам, но даже в своем классическом виде он этим не исчерпывался. Точнее, рыночные постулаты лишь отражали законы движения и взаимообмена товаров, продуктов производства.

Когда те или иные представители финансовой элиты России раз за разом озвучивают идеи сократить расходы, увеличить рабочий день, повысить пенсионный возраст, сократить дефицит, они признают одно: у них не хватает денег на свои бюджетные и социальные обязательства.

Но если у них не хватает денег - значит, прежде всего они не справляются со своей работой. Работа финансовой власти, в первую очередь министерства финансов, заключается не в том, чтобы хранить деньги и объявлять об их недостатке, а в том, чтобы деньги находить. В противном случае мы имеем не министерство финансов и даже не бухгалтерию, а кассу с кассиром.

Логика допетровских бояр и российских финансовых руководителей одна и та же: не заработать деньги, а взять их у кого-нибудь. Если нет денег на образование - нужно сделать его по возможности платным. Нет денег на музеи - заставить музеи думать, как эти деньги можно заработать. Не хватает денег на достойное пенсионное обеспечение - повысить пенсионный возраст и тем самым сократить количество пенсионеров, заставив одних граждан оплачивать пенсию других.

На самом деле это та самая логика, которую представители этого же течения политико-экономической мысли приписывали большевикам: «отнять и поделить». С двумя существенными отличиями. Во-первых, большевиков упрекали в том, что они отнимают у богатых, чтобы поделить между бедными, тогда как нынешняя российская власть норовит отнять у бедных, чтобы поделить между богатыми. Во-вторых, большевики, отнимая у богатых, в первую очередь стремились использовать экспроприированные средства на развитие производства и уже на нем предоставить рабочие места неимущим и, собственно, делить уже продукт промышленного производства и его денежный эквивалент.

Богом большевиков было производство. Бог современной власти - раздел.

В этом отношении можно сказать, что большевики в известном смысле были б%26oacute;льшими экономическими либералами, чем те, кто называет себя таковыми сегодня.

Гайдаровцы претендуют на имя либералов потому, что, по их мнению, они сохранили приверженность идеям «свободного рынка» Адама Смита. Только и эта их претензия выглядит достаточно спорной. И в своей абсолютизации реалий XVIII века они, казалось бы, молясь на смитовские положения, приверженностью монетарной системе и абсолютизацией «денежного начала» скорее близки его давним оппонентам.

XVIII век, породивший либерализм, характеризовался еще двумя течениями экономической мысли - это были меркантилисты и физиократы. Разница заключалась в представлении о характере богатства как такового.

Меркантилисты еще со времен Кольбера видели богатство в сумме накопленных денег. Физиократы - в совокупности продуктов аграрного производства, в первую очередь продовольственных продуктов. Либералы - в совокупности произведенного обществом продукта, совокупном продукте производства.

Отсюда - логика меркантилистов, сегодня во многом наследуемая монетаристами: концентрировать деньги, в этом своем качестве являющихся «сокровищами», и жестко контролировать расходы. Логика либералов - обеспечивать развитие производства.

С точки зрения меркантилистов, главный закон экономики - «не тратить больше, чем имеешь», а лучше - «тратить значительно меньше, осуществляя максимально возможное накопление». Чем меньше государственные расходы, тем лучше. Примерно это же говорят и монетаристы.

С точки зрения либералов, главный закон экономики - развитие производства. Чем больше денег вложено в его развитие, тем больше будут продукт производства и общественное достояние.

В этом смысле большевики были наследниками Адама Смита и классических либералов, а современные российские экономические правители - наследники Кольбера и меркантилистов. Строго говоря, последние двадцать лет они перераспределяют и проедают то, что за время своего правления создали большевики. В этом отношении большевики были «государственными капиталистами», а генерация современных правящих двадцать лет экономистов есть казначеи феодального правления.

Есть два подхода. Один сводится к логике «что бы продать», второй - к логике «что бы произвести». Россия последние двадцать лет развивается почти исключительно в первой логике. Конечно, даже в рамках этой логики есть отличие 1990-х и 2000-х годов. На первом этапе распродавалось все что можно, по любой возможной цене. На втором конъюнктура изменилась и появилась возможность сосредоточиться на экспорте сырья по растущим ценам.

Но распродажа, даже самая выгодная, может увеличить объем сокровищ, но не может увеличить богатство. А отсюда вытекает, что экономические руководители России не способны воспринимать категорию производства как такового.

Естественно, что общественное богатство страны сокращается, но богатство избранных растет. Но тогда это означает, что богатство избранных - результат вовсе не их производственной деятельности, а присвоения ими средств всех остальных, то есть их сугубо экспроприаторской деятельности.

И власть, с одной стороны, не знает (даже если предположить, что и хочет), что можно сделать для исправления ситуации, а с другой стороны - возможно, и не хочет, и не может этого сделать. Даже если оставить в стороне вопрос о том, что она не может ничего сделать в силу своей подконтрольности тем, чье обогащение она обеспечивает, она по типу ментальности неспособна даже сформулировать модель экономики, построенной на развитии производства.

Сама эта категория чужда для нее. Дело в том, что операцию «продать товар, получить деньги и купить более дорогой товар» они еще понимают, а вот операцию «вложить деньги, произвести товар большей стоимости, чем вложена, и продать его за б%26oacute;льшие деньги» - нет. Они не умеют того, что умел любой капиталист любимого ими XVIII века - организовывать производство прибавочной стоимости.

Но поскольку общественное богатство может увеличиваться только в этом процессе, то, следовательно, только в этом процессе могут появляться средства на то, чтобы вкладывать их уже в формально «непроизводственные сферы» - образование, медицину, культуру, науку. Если в стране не налажено производство, то в ней неоткуда будет взяться и новым, современным уровням производства. И экономическая власть, которая в современном мире должна быть не «ночным сторожем», а организатором производства, оказывается ни тем, ни другим, а лишь сборщиком дани и коллективным вымогателем средств у неимущих в целях обеспечения гарантий для имущих.

Но для того, чтобы быть Кольбером, нужно иметь Людовика XIV. А вслед за Людовиком XIV с неизбежностью приходит Людовик XVI, а вслед за ним - Максимилиан Робеспьер.

Нужно просто понять элементарную вещь: слушать тех, кто собирается на форумы, подобные Гайдаровскому, можно только в качестве знакомства с казусными примерами экономической безграмотности, или знакомства с географическими представлениями старика Хоттабыча. Ходить на такие форумы можно только в качестве посещения интеллектуальной кунсткамеры. Относиться к их рассуждениям всерьез - все равно что лечиться у «народного академика медицины» или выбирать невесту по гаданиям цыганки. Брать их рекомендации за основу можно, только имея склонность к суициду.

Нужно понять простую вещь: все эти люди - шарлатаны и проходимцы. И если в организации экономической жизни мы будем руководствоваться их представлениями, то сможем получить лишь новый 1992 год.

Источник:km.ru