Украина: сюрреволюция

"Белая гвардия, б**дь, белая гвардия!" - восклицает Сакен, проходя мимо одного из многочисленных кордонов в парламентском квартале. Менты усмехаются, пожимают друг другу руки, пританцовывают вокруг бочек с огнём; указывают нам на выход.

Мы - трое журналистов - я, Сакен и Женечка - бодро шагаем по вечернему двадцатиградусному морозу, подогретые и развеселённые полуторачасовым выпиванием недорогого коньяка в столовой Верховной Рады. Воздух снова пахнет свободой, хотя кроме нас на заставленной автобусами и "бобиками" улице ни одного человека в штатском. Несколько часов назад депутаты отменили диктаторские законы, за которые проголосовали 16 января и которые разбудили в дремлющем Майдане улицу Грушевского.

Утром возле моей станции метро студент, как всегда, раздаёт бесплатную газету "Вести". Не беспочвенно, всё бесплатно раздаваемое в нашей стране априори считается подконтрольным действующей власти. Мужчина интеллигентного вида средних лет в добротной дублёнке и с явными признаками делового костюма под ней ударяет мальчика по рукам, газеты разлетаются по снежной корке.

- Сам ты титушка, - кричит студент.

К бесчинствующему офисному сотруднику подлетает здоровенный продавец пополнений для мобилок в красной жилетке, хватает его за палец; заламывает.

- Вали отсюда!

После короткой немногословной перебранки интеллигент ретируется, конфликт исчерпан.

Я, не читающий бесплатных утренних газет человек, из жалости к мёрзнущему подрастающему поколению беру экземпляр.
Третий разворот "Вестей" целиком и полностью посвящён советам психологов, как уберечься от стресса во время революции.

За два дня до ссоры студента с интеллигентом сижу в больничной палате у друга. Его, общественного активиста, похитили неизвестные и пятнадцать часов истязали. Чудом остался жив. Правда. Чудом.

- Что там? - спрашивает, потому что не может быть в курсе новостей по состоянию здоровья.

Из окна его палаты открывается вид на дорогу. Вдоль неё совершает регулярную пробежку какой-то спортсмен.

- Тебе бы понравилось, - уверяю, и рассказываю о том, как доехала в больницу.

Когда друзей похищают, бьют, отстреливают, сажают в тюрьмы, ощущение реальности куда-то исчезает. Сижу и смотрю в одну точку. Мужской голос сообщает: "Замечательный подарок - посевной календарь на 2014 год! С перечнем лучших мест для ловли раков и рыбы! Стоимость - всего пять гривен!".

Голос возвращает меня к реальности. Неужели кто-то задумывается о посевном сезоне? Тем не менее, женщина совершает покупку. Продавец проходит дальше по вагону, еще трое огородниц протягивают ему деньги.

- Теперь понятно, у кого есть дачи! Я всех запомнила в лицо! - шутит женский голос, и весь вагон заливается смехом. Искренне смеюсь и я.

- Знаешь, что было дальше? - говорю я Игорю. Он вопросительно округляет глаза. - Дальше я достала из сумки айпад и увидела новое сообщение в Скайпе: "Умер ещё один активист".

Спортсмен бежит в обратную сторону, и даже с приличного расстояния можно разглядеть пар, выходящий из его рта.

Человека, похищенного вместе с Игорем, похоронили, на тот момент, "вчера".

На территории стадиона Динамо, прилегающего к улице Грушевского, парни с передовой отдыхают у огня и едят свой полевой обед. Гречневая каша с сосисками, суп, всё горячее.

- Иди сюда! Сфоткай нас! - машет рукой панковатого вида невысокий паренёк с растрёпанными волосами и закопченным до черноты лицом. Он говорит без остановки. Очевидно, что "боец" взял в плен журналиста из Греции, и тот никак не может вырваться. Паренёк позирует с иностранцем, как с неведомой зверушкой, кормит его щами, суёт в руку бутерброды. Поражаюсь, когда он заговаривает к пленному - на очень хорошем английском языке.

Другие мужчины, греясь у огня, просят их не снимать: "У нас уже звёздная болезнь, все нас фотографируют! Вы из какого издания?" Отвечаю, что хочу задокументировать их для истории. "Тогда можно, дочка!", - соглашаются.

В самом "пекле" люди очень заботятся друг о друге. Вечером, опасаясь штурма, двое мужчин с криками "Женщина! Женщина!" взяли меня под мышки, приподняли - и просто вынесли в безопасное место. Разглагольствования о том, что они мешают работе журналиста, парнями услышаны не были.

Через полчаса там начался огонь, стрельба, полёты коктейлей Молотова и свето-шумовых гранат с обоих сторон баррикад. В это вечер все, кто сидел в ближайшем кафе, имели при себе каски.

На следующее утро буднего дня, в переходе на Майдане стоял мальчик лет 14, с одной розой в прозрачной полиэтиленовой упаковке и книгами, перевязанными подарочной ленточкой. Наверное, первая любовь. Мимо мальчика проходили двое в масках, с деревянными битами в руках.

Подруга работает в госпитале, организованном на Грушевского. У них даже оперируют. Пострадавших в бою везти в городские больницы боятся; там дежурит милиция, и забирает всех в РОВД.

Говорит, что многие травмы - рассечения, рваные раны, переломы - появляются в дневное время у рядовых граждан. Залезая на баррикаду с целью запечатлеть происходящее на мобильный телефон, зеваки поскальзываются и падают с двухметровой высоты.

В центре города, на улице Крещатик, ощущаешь себя в безопасности как нигде. В сюрреальной безопасности. Гламурные магазины пестрят объявлениями "Скидка -70%", "Последний шанс купить" и т.п. Под витринами бегают ребята с палками, арматурой, брусчаткой в руках. Видела даже парня с куском водопроводной трубы, на которой умилительно красовался синенький винтик-переключатель. Стоит на секунду замешкать, и тебе уже предлагают погладить белого голубя или сфотографироваться с обезьяной в человеческий рост. На фоне баррикады.

Некоторые даже соглашаются.

Источник:echo.msk.ru