"Вы, русские, еще и за нашими выборами приехали следить?"

Однажды мне приходит письмо: европейская общественная организация, освещающая выборы в разных странах, набирает наблюдателей для поездки на Украину (не буду сейчас называть эту организацию, так как официально не могу давать комментарии в СМИ, по крайней мере, до финального заявления миссии). У меня уже есть подобный опыт, я член УИК с правом решающего голоса. Европейцы готовы оплатить нам билеты и проживание. Я заполняю онлайн-форму, вскоре со мной связывается координатор и предлагает поехать в Полтаву.

Всего из России набирается более 800 наблюдателей. А потом начинается чехарда: мы то летим, то не летим. За пять дней до голосования Центральная избирательная комиссия отказывает организации в аккредитации. Якобы часть документов оформлена ненадлежащим образом. По неофициальному мнению, Украина просто не хочет видеть у себя россиян, коих в миссии большинство. Координаторы судорожно думают, как быть с теми, кто уже купил билеты. Юристы пытаются оспорить в суде решение ЦИК. Куча проблем возникает на границе.

Показывать приглашение от миссии теперь нельзя. В пятницу утром пресс-координатор рассказывает, как ночью с поезда сняли сразу 16 наблюдателей. Тех, кто не демонстрирует бумаги, а пытается въехать, например, как турист, тоже заворачивают. Говорят, недостаточно денег или нет подтверждения цели поездки. Мужчинам от 18 до 60 лет делать на Украине нечего. Суд, однако, решается в нашу пользу. В субботу утром я вылетаю в Киев. Правда, ко мне больше интереса проявляют при выезде, а не при въезде. Пограничник спрашивает, куда, зачем, от какой организации, чем она занимается. В конце концов говорит: «Давайте я напишу "командировка"?» Я понимаю, что попала в некий список.



Некоторые комиссии относятся к выборам как к празднику и украшают свои участки «Совсем у вас там мозги набекрень!» Киев кажется каким-то грустным и опустевшим. Прямо напротив аэропорта - недострой, на заборах плакаты с требованием выплатить зарплату за восемь месяцев. Пусто в Борисполе, пусто на трассе, даже рекламные щиты вдоль дороги стоят пустыми. Наверное, заполненность билбордов на престижной, ведущей в аэропорт трассе, - неплохой индикатор экономики. Гривна стоит чуть дороже трех рублей, за евро нынче дают 16 гривен.

Я спрашиваю у таксиста, почему в центре Киева полностью не разобрали баррикады. «А как напоминание им: что не так, народ больше терпеть не станет!» И тут же переключается на Россию - мол, все мы стали жертвами пропаганды: «Вот скажи, много ты тут фашистов и бандеровцев видишь?» Эта фраза вообще станет лейтмотивом поездки, ее будет произносить каждый второй. Позже на одном из участков местный наблюдатель расскажет, что его дети живут в подмосковном Серпухове и предлагают «пересидеть у них, пока на Украине неспокойно». «А что у нас на Полтавщине неспокойного? Совсем у вас там в России мозги набекрень!» - возмущается он. Другой таксист оказывается менее любезным: «Смотри-ка, кацапы приехали наши выборы контролировать», - и сам же смеется своей шутке. Вечером в отеле мы разбиваемся на группы и выбираем участки, которые в день голосования предстоит объехать.

В группу входит два наблюдателя, водитель и переводчик. «У нас люди мгновенно перекрашиваются» Ранним утром мы встречаемся с Викторией - переводчиком и активисткой местной организации «Знания», тоже занятой наблюдениями. Виктория говорит, что на ее памяти - это значит с 2004 года - выборы всегда проходили с нарушениями. «Например, подкуп. Человек, поставив галочку в бюллетене, сворачивает его "лицом" наружу, а не внутрь, чтобы стоящий у урны член комиссии мог видеть, "правильно" ли проголосовали», - описывает она нехитрую схему.

Мы приезжаем на первый участок. Небольшая деревушка, сельская школа. Крохотная комната, кажется, вся обклеена плакатами - шутка ли, 21 кандидат. Члены комиссии сначала насторожены, но потом атмосфера теплеет. Одна из них рассказывает, что в течение дня отлучится на 15-20 минут - подоить корову, которая пасется неподалеку от участка. В 7:40 приходит первая бабушка и недоумевает, почему до сих пор не начали. А я изучаю плакаты кандидатов. Резкой антироссийской риторикой отличается, к примеру, Тимошенко и лидер Радикальной партии Олег Ляшко. «Голубая мечта кремлевского шизофреника - танки в нашем златоглавом Киеве», - написано в его программе (на украинском). Впрочем, наши сопровождающие говорят, что Ляшко - украинский аналог Жириновского.

Выбор избирателей порой бывает оригинален Едем дальше по участкам. Одни оформлены затейливо и с любовью, другие поражают запущенностью здания и нищетой деревни вокруг. Поначалу смущает, что украинский закон не требует увеличенной копии протокола. Зато люди в комиссиях проще и дружелюбнее. Наблюдателей сажают в метре-двух от урн, никто не ругается на видеосъемку, а к тому факту, что мы из России, относятся с любопытством, но без враждебности. Разговаривают члены УИК и избиратели на украинском. «Полтава скорее русскоязычная, а в деревнях много переселенцев с Западной Украины, - объясняет Виктория. - Тут хоть какая-то работа есть, а там ничего». Через пару часов мы получаем сигнал: якобы на одном из участков планируется вброс, причем за Порошенко, и без того лидера гонки. Приехав, однако, не замечаем ничего подозрительного. Возле урн сидят два наблюдателя от Тимошенко.

Ранее Виктория говорила, что многие комиссии у них всегда поддерживали именно лидера «Батькивщины». Я спрашиваю, как они могут допустить нарушение в пользу Порошенко. «Ой, у нас люди мгновенно перекрашиваются», - смеется она. Не хуже, чем в Москве До вечера мы узнаем еще о нескольких прецедентах. Например, в Кременчуге на одном из участков запрещают вести съемку, грубо ведут себя с наблюдателями, а в пакетах для домашнего голосования бюллетени лежат вперемешку с агитационными материалами за одного из кандидатов. Но сами мы с подобным не сталкиваемся. Небольшая ссора с комиссией случается только в городке Котельва. Увидев нашу группу, председатель УИК быстро убирает стулья, до этого мирно стоящие напротив урн и предназначенные для наблюдателей. Кричит, чтобы мы не смели подходить к кабинкам и вообще перемещаться по участку.

Мы спорим, снимаем ее на камеру - в общем, начинается перепалка, хорошо знакомая любому, хотя бы раз в жизни бывавшему наблюдателем. Потом садимся на парту неподалеку от урн, и тут следует новый приступ негодования - оказывается, на соседней стоит переносная урна, и мы угрожаем ее целостности. Все это кажется подозрительным, я решаю побыть подольше на этом участке. Когда председатель узнает, что я из Москвы, в комиссии начинается бурное обсуждение, но приступа национализма, логичного в таком случае, не происходит. Потихоньку все успокаиваются. «А вон бандеровец сидит», - показывает мне наблюдатель от Тимошенко. Интеллигентного вида молодой человек - представитель партии «Свобода» - сдержанно кивает. Естественно, здесь мы и остаемся на подсчет голосов. Процедура проходит далеко не безупречно, но ничуть не хуже, чем, например, на моем участке во время выборов мэра Москвы. С каждой минутой пухнет пачка Порошенко, следом - с виду не понять, чья толще - Тимошенко и Ляшко. Фамилия Рабинович каждый раз вызывает у комиссии приступ веселья. Ярош набирает четыре голоса из 1194, один избиратель отдает предпочтение Владимиру Путину.

Итоговый результат: Порошенко - 36%, Тимошенко - 21%, Ляшко - 20%. Комиссия, давно сменившая гнев на милость, зовет нас пить чай, настойчиво предлагая котлеты и вареники. На иных участках нас пытались угостить и кое-чем покрепче. «У Ляшко третье место - хороший задел на будущие парламентские выборы», - рассуждает наблюдатель от Порошенко. Похоже, Украину еще ждет своя ЛДПР.

Источник:slon.ru