Старая Абхазия: ошибки, которые нельзя повторять

Победа Рауля Хаджимба в первом туре президентских выборов оформила в правовом поле итоги событий 27 мая, когда участники массовых протестных акций добились отставки главы государства Александра Анкваба. Но эти выборы нечто большее, чем просто голосование и просто победа оппозиции. 24 августа 2014 года станет важным водоразделом в новейшей истории Абхазии.

Из власти уходит поколение управленцев, являющихся преемниками «советского обкома».

Это несколько грубое обобщение, потому что в той команде, которая представляла прежнюю власть и которая вчера проиграла, достаточно много молодых людей, и кандидат Аслан Бжания тоже не стар.

Речь идет о ценностях, идеологии, эстетики, в которой работает политический или управленческий класс. Собственно, нежелание изменить себя, соответствовать духу времени, стало одной из основных причин, по которым Александр Анкваб потерял власть.

Чтобы понять, что изменилось в Абхазии, и почему к власти пришли именно те люди, которые пришли, нужно проанализировать основные ошибки, которые были допущены прежним президентом.

Во-первых, Анкваб погорел на паспортизации, выдаче абхазского гражданства грузинскому населению восточных районов, где люди в массе своей являются гражданами Грузии.

Анкваб пересек одну из «красных линий», подвергнув сомнению действующие в обществе установки о том, что является опасным, а что безопасным для государства.

Для Анкваба вопрос выдачи паспортов жителям восточных районов был принципиальным, потому что это всегда гарантированный электорат действующей власти.

И кстати, как мы видим, в этот раз население Гальского и других регионов востока Абхазии не голосовало, и команда прежней власти выборы проиграла. Эти недостающие голоса, несомненно, обеспечили бы победу провластным силам, если бы они могли принять участие в голосовании.

Для Анкваба политическая целесообразность, самосохранение себя во власти были важнее, чем обеспечение условий для общественного согласия. Он играл в рисковую игру с общественным мнением, и он проиграл.

Эстетика пришедшего к власти нового политического поколения другая. Они не из среды советской Абхазии, они в основной своей массе из той среды, которая возникла после грузино-абхазской войны.

Грубо говоря, в этом смысле они «из народа». Тут мы видим первое, важное отличие нового абхазского политического класса от старого.

Советская Абхазия и Абхазия сегодняшняя - это два разных мира. Сейчас восстанавливается в качестве общепринятой в политическом процессе политическая традиция, основанная на ценностях традиционной культуры.

В советское время все было по-другому. Традиционная культура была зажата в рамках большой группы деревень в двух районах автономной республики. Все остальное пространство жило в рамках, скажем так, общесоветской действительности.

Александр Анкваб по какой-то причине недооценил важность произошедших изменений, он управлял вне рамок абхазской политической традиции, игнорируя ее правила и установки.

Как управлял бы республикой в советское время.

И это стало еще одной причиной его поражения. И в этом смысле есть важное отличие нового абхазского политического класса от старого.

Это поколение выросло в политике уже в рамках установок и правил игры, основывающихся на абхазской социально-культурной традиции.

Эстетика политического процесса, в котором существует народный сход как высший инструмент народовластия, в корне отличается от того стиля, в котором вырос и состоялся Александр Анкваб.

Глухая тишина в кабинете, бронированные автомобили, кулуарные пересуды, информаторы на местах… Все это среда, в которой идеально чувствовал себя бывший президент Абхазии. Но это все даже не вчерашний, а позавчерашний день.

Тренд на открытость, прозрачность политического процесса сегодня значительно шире рамок Абхазии. Доступность для людей, человечность, приземленность лидера ----- это сегодня правило стиля в политике.

Анкваб со своей подковерной политикой проиграл открытости и простоте новых лидеров. И понятно, что силы, пришедшие к власти благодаря народному сходу, вряд ли имеют хоть какой-то шанс закрыться от людей в охраняемом кабинете.

«Для реформ нужны деньги. У нас нет на это денег, поэтому не будет реформ», - примерно так говорил Александр Анкваб, когда его в последнее время спрашивали о том, когда в стране все-таки что-то начнет меняться.

Бывший президент назвал «развитием» не рост экономики и создание рабочих мест, а строительство детских садов, ремонт труб и водопроводов и всякие прочие ремонтные работы, которые осуществлялись на российские деньги.

В сегодняшней абхазской ситуации отказываться от реформ равносильно отказу от будущего страны.

Разница в качестве жизни между Абхазией и соседними странами становится критической. Люди, лишенные всякой возможности нормально жить и развиваться, будут уезжать, спиваться, биться в авариях.

Анкваб проигнорировал колоссальный общественный запрос на изменения и потерял власть.

У новой команды нет ни одного шанса подменить реальное развитие теми или иными косметическими работами за счет российских денег. Но тут мы обнаруживаем еще одно важное отличие старого политического класса от нового.

Бывший президент и его команда попытались реанимировать прежнюю, советскую схему существования Абхазии, которая, как всесоюзный курорт, полностью жила на содержании «центра».

Тогда вопрос об экономической самодостаточности не стоял, деньги все равно были. В наше время выстроить такую схему невозможно.

Еще одна системная ошибка Анкваба, которую вряд ли допустят его преемники, - бывший президент отказался от диалога с элитами. Это в то время, как в основе абхазской политической культуры находится необходимость постоянного поиска консенсуса со всеми силами, представленными в политическом и общественном процессе.

Эти силы могут быть конструктивны или нет, могут нравиться или нет. В них может быть много тех, кого небезосновательно считают коррупционерами. В конце концов, бесконечный поиск консенсусов замедляет экономическое развитие.

Но по-абхазски «согласие» и «единство» собственно и означают наличие договоренностей внутри широкого круга сил, представленных в абхазской политике.

Анкваб этими правилами пренебрегал. Новое поколение изначально к власти пришло как альянс сил, которые внутри себя на время, по крайней мере, смогли договориться об общих правилах игры.

Ни у одной политической силы в Абхазии нет шанса долго удержаться у власти, если игнорировать участников политического процесса.

Ну и наконец, последнее: Александр Анкваб пал в том числе и из-за того, что переоценил собственные таланты и способности как государственного управленца.

Он воссоздал какую-то очень древнюю схему ручного управления страной.

Он отличался колоссальной работоспособностью и мог одновременно делать все: знать толщину стен какого-нибудь ремонтируемого объекта, помнить про необходимость поставки сельскохозяйственной техники в какой-нибудь район, он лично принимал участие во всем, стремился контролировать каждый шаг подчиненных.

В его системе не было места собственным инициативам - шеф знал все и обо всех. Но это ручное управление не выдерживает в наше время никакой критики.

Но именно тут новый политический класс может повторить ошибки отправившихся на пенсию предшественников.

В Абхазии нет по существу ни научной среды, ни экспертного сообщества, которое было бы способно на должном уровне выполнить национальный заказ и прописать программы развития, которые должна будет реализовать на практике исполнительная власть.

В новой команде есть «умные ребята», есть профессионалы в своих областях, но это система, которую еще только предстоит выстраивать.

А потому будет велик соблазн работать по-старому - это, в конце концов, для многих понятнее, проще, да и вообще дешевле.

Если новая команда наступит на те же грабли, на которые наступили предшественники, то недолго ждать новых народных сходов.

Источник:kavpolit.com