КНР и США: глобальное соперничество заклятых партнеров

Растущее влияние Поднебесной в мире - в форме торгово-экономической мощи, в форме полноводных финансовых потоков с регулировкой из Пекина, в форме вхождения юаня в эксклюзивно-элитарный клуб всеобщих валют не может не беспокоить США. Мировой гегемон с голливудской улыбкой и всеобщий демократизатор с бомбой за пазухой пристально следит за всеми «этапами большого пути» КНР. Не выгодной оказии выкопать колдобину с ухабиной, переставить указатели, а то и заложить фугас на обочине. Все же речь идет о перестройке глобального капиталистического хозяйства под руководством азиатской коммунистической партии. При этом объем торгового, инвестиционного и промышленного взаимодействия крупнейших экономик мира всеобъемлющ. Легче враждовать сиамским близнецам, чем КНР и США ввести санкции друг против друга.

Разумеется, для США существует прекрасный вариант классифицировать всех конкурентов как малозначимые «региональные державы» и спокойно почивать на Олимпе однополюсного мира. Но пробуждение от таких снов может оказаться жесткой посадкой на землю реальности, с крахом иллюзорной исключительности и мучительной болью за бесцельно потраченные годы самоуспокоения. Поэтому американские элиты ограничивают ареал китайского роста по всему миру. Наиболее очевидны эти «рогатки» в форме строительства и реконструкции американских военных баз в Азиатско-Тихоокеанском регионе.

В Южной Корее и Японии US Army исторически владеет шестью авиационными и военно-морскими базами, сухопутные войска там тоже имеются. Кроме того, существуют военно-воздушные опорные точки хронического миротворца в Сингапуре и на Филиппинах. Едва случился первый пуск северокорейских ракет по траектории «установка-море-воздух-море-скалы-бульк!», как в Южной Корее были развернуты новейшие противоракетные комплексы Patriot. Для ликвидации угрозы из Пхеньяна, ага. Сдерживание Китая провозглашено первейшей задачей администрации Обамы при его переизбрании на второй срок - и не только военное, но и дипломатическое и геополитическое.

Правда, одновременно выяснилась необходимость сдерживать еще и РФ, и восставшую из напалмового пепла гидру исламского терроризма, и вялую Европу подстегивать к действиям против своих же интересов, и с распространением смертельных африканских вирусов бороться посредством экспедиционных войск. С «поворотом к Азии» пришлось повременить, ибо звездно-полосатые ресурсы конечны, а вывод победоносных войск из умиротворенного Афганистана далек от завершения. Да и размер дефицита бюджета достиг угрожающих масштабов и уже в этом месяце предстоит новое ежегодное шоу «США разрешают сами себе еще немножко напечатать денег».

Тяжело контролировать весь земной шар и укладывать мировую политику в прокрустово ложе личных интересов. Военное давление США на КНР отличается сдержанной деликатностью и подлинной осторожностью - хотя боевое превосходство US Army над НОАК очевидно вне всяческих сомнений. Во время обострений конфликтов вокруг спорных островов в Японском море американские власти предпочитают не бряцать высокоточным оружием в непосредственной близости от КНР, ограничиваясь словесной поддержкой Токио и/или Сеула. Это китайские военные самолеты барражируют в небе над эсминцами и авиаразведчиками США, недвусмысленно демонстрируя неудовольствие Пекина их наличием у своих берегов. Улыбаясь и поигрывая желваками на щеках, Вашингтон вынужден терпеть подобные демонстрации от своего главного стратегического соперника. Соперника, чей военный бюджет в два раза вырос за последние годы (с 68 млрд. $ в 2010 до 148 млрд. $ в 2014) и синхронно выросла решимость оберегать национальные интересы хотя бы близ собственных границ.

Тем больший интерес вызывает конфликт китайско-американских интересов на удаленных от обеих стран африканских берегах. Именно Африка с ее обилием дефицитных ресурсов (и отсутствием возможностей самостоятельно их использовать и даже добывать) становится для усиливающегося Китая важным объектом приложения сил. Объектом инвестиций в будущее. Обладая колоссальными и централизованными финансовыми средствами, КНР активно инвестирует их в африканскую нефтедобычу и сельское хозяйство. Около половины нефтеносных мощностей в Нигерии и ЮАР уже работают на Пекин. В Судане этот процент еще выше. По объему выделенных для африканских стран южнее Сахары кредитов КНР в несколько раз превосходит МВФ и Всемирный Банк, вместе взятые.

По той простой причине, что китайские средства ассигнуются под мизерные проценты и не обуславливаются драконовским контролем. Они расходуются в том числе на строительство дорог, больниц, заводов и транспортных терминалов, одновременно подпитывая коррупционные схемы черного континента (это Африка, друзья…а о мздоимстве ещё Конфуций писал). Только в Судан государственная CNPC Китая вложила 5 млрд. $, общий же объем китайских инвестиций в эту далекую от стабильности страну превышает 16 млрд. $. Соответственно, КНР выбирает до 80 % всей суданской и южносуданской нефти. Она составляет до 10 % от потребностей «мировой фабрики» в черном золоте. Обеспокоенность США африканской деятельностью Поднебесной с недавних пор приобрела новые черты.

С замечательным остроумием предыдущие годы активности КНР в Африке удостаивались следующих обвинений от администрации США: «Пекин настойчиво…пытается обезопасить свои источники поступления углеводородного сырья». Словно вся история самих США с XIX по XXI век не была построена вокруг безопасности своего потребления, пусть и ценой постоянных войн и смен неугодных режимов в независимых странах.… В случае же с западным Суданом - критически важным для КНР нефтеносным регионом - американская дипломатия вспомнила о термине «геноцид». То есть о полном истреблении национальной, расовой, этнической или религиозной группы людей как таковой, о безжалостном и тотальном уничтожении.

Вообще за всю бурную и трагическую историю человечества геноцид встречался куда чаще, чем хотелось бы. Но сам термин появился в середине прошлого века, а закон не имеет обратной силы. Кроме очевидного примера холокоста еврейского народа нацистскими палачами, общепризнанными эпизодами геноцида являются всего два. Это резня в Руанде 1994 года (за шесть месяцев было уничтожено от трехсот тысяч до миллиона представителей народности тутси). И четырехлетний кошмар в Камбодже 1975-1979 гг., приведший к истреблению нескольких миллионов людей - в том числе всех нацменьшинств, всех представителей любых религиозных конфессий, всей интеллигенции, всех подозреваемых в сотрудничестве с иностранцами и т.д.

Примечательно, что вся мировая дипломатия и все международные институты оказались бессильны в обоих эпизодах геноцида XX века. А с учетом холокоста - так во всех трех. Руандийские злодеяния начались аккурат после побега из страны миссии ООН, прекратились же в результате наступления повстанцев из народности тутси. Потрясающе, но ответных актов массовой мести при этом не отмечалось! Камбоджийские преступления перехлестнули рубежи государственного самосохранения - режим красных (во всех смыслах) кхмеров рухнул от первого же толчка вьетнамской армии. Мировое сообщество долго не могло поверить в многомиллионный конвейер истребления среди джунглей Юго-Восточной Азии. В поля смерти, засеянные множеством непрожитых жизней…

«Геноцид» стал выгодным ярлыком, навешиваемым на врага для его полной дискредитации и морального подавления. Именно в геноциде обвинялись сербы в Сребренице, после чего Югославия была уничтожена многосерийными бомбардировками НАТО. В химическом геноциде относительно курдов обвинялся иракский режим во главе с С. Хусейном - где теперь тот Хусейн и где теперь тот Ирак? В адрес китайских властей обвинения в геноциде тоже зафиксированы - по поводу подавления волнений в Тибете. Теперь термином «геноцид» проименованы события в глубинах Черной Африки, среди бурлящего насилием Дарфура.

Истребительная резня и леденящие кровь преступления в Дарфуре происходят с 2003 года. Они привели к гибели сотен тысяч людей - часто по этническому признаку (арабы против негров и наоборот). Они привели к исходу миллионов беженцев и вовлечению в конфликт сопредельных стран - Чада, Уганды, Ливии (где теперь та Ливия?) Сам Судан уже потерял несколько южных провинций и давно балансирует на грани утраты контроля над Дарфуром.

Но - только после завершения строительства нефтепроводов из Центральной Африки к камерунским и кенийским берегам, только после активного участия Китая в строительстве и обустройстве этих топливных артерий, равно как и в использовании их содержимого, только после финансового превосходства кредитов КНР над МВФ-займами под контролем США, после желания африканских режимов выскользнуть из-под всесторонней американской опеки, только после участившихся комментариев из Нджамены, Хартума, Джубы и других африканских столиц о «гораздо более…выгодном и равноправном партнерстве с Китаем, чем привычные для нас топливно-добывающие и прочие экономические контракты…», - на свет извлекается угроза геноцида в Дарфуре и весь регион объявляется нуждающимся в особом внимании международного сообщества. А особое внимание выгодно возможностью пересмотра внешнеторговых контрактов и отсечкой КНР от африканских нефтеносных полей.

«Нефть Африки стала нашим национальным стратегическим интересом»

В устах китайского руководителя подобная фраза будет свидетельством экспансионистских устремлений и серьезной угрозе свободному рынку. А ее подлинному автору - помощнику госсекретаря США по делам Африки В. Канштайнеру - вполне позволительно сказать ее еще в 2002 году. Как демонстрацию стремления к свободному миру во всем мире и экономике равных возможностей для всех.

Такая вот диалектика. За национальный стратегический интерес не то что про геноцид вспомнить можно, его и организовать допустимо. КНР предсказуемо будет против (американского) всемирного контроля над своими масштабными инвестициями в энергетическое обеспечение экономики. Значит, заклятое партнерство Китая и США пополнится еще одним фронтом противоборства - пока что холодной войной за африканскую нефть.

Источник:grtribune.ru