Вползание России в рецессию: "запаса" роста больше нет

Вползание России в рецессию искусственно делается сегодня темой дня во всех экономических дискуссиях в нашей стране. Между тем неплохо бы задаться вопросом: почему вообще важен рост ВВП, и какой рост ВВП важен для экономики?

Очевидно, что экономической задачей государства является рост благосостояния граждан и экономических возможностей государственной структуры. И то, и другое не напрямую зависит от роста ВВП вообще (например, при быстром росте населения рост ВВП может сопровождаться падением ВВП на душу населения, при высокой инфляции рост ВВП может сопутствовать снижению покупательной способности и пр.). И уж, конечно, какая бы то ни было зависимость может прослеживаться только на долгосрочном тренде, но никак не на краткосрочных изменениях – вроде периода в 1–2 года (а тем более двух кварталов, которые мы обсуждаем сегодня) флуктуации показателей, связанной, например, с насыщением в тех или иных рынках. Спад потребительского кредитования после опережающего роста, снижение спроса на недвижимость в связи с локальной демографической ситуацией, остановка роста, компенсирующего предыдущее падение, наконец, просто временный рост импорта, в частности, связанный с модернизацией экономики, могут приводить к падению ВВП без какого бы то ни было влияния на благосостояние государства и граждан.

А между тем ситуация с ВВП России значительно сложнее. По официальной версии, в течение периода 1998–2008 годов ВВП рос высокими темпами, что являлось свидетельством сильной и успешной экономической политики правительства. На практике для оценки реального роста благосостояния страны и граждан, надо увеличить ВВП 1997 года почти на 70 процентов, относящихся на тот момент к теневым секторам экономики и «вернувшихся» в официальный ВВП в течение последующих лет за счет массированной «официализации» теневой экономики. Затем надо перевести размер ВВП в доллары «одного года», чтобы исключить фактор инфляции. Скорректированный таким образом рост ВВП России в 1998–2008 годах был примерно 4,4% годовых. Эта цифра не так уж плоха, но за счет чего получен такой рост? В 1998 году около 20% ВВП прямо или косвенно формировалось за счет добычи, переработки, транспортировки и продажи нефти и нефтепродуктов, а к 2008 году доля этого бизнеса в ВВП выросла до более чем 40%. Несложно посчитать, что «ненефтяной» ВВП России в этот период рос всего на 2,6% в год – результат слабый даже для развитой экономики. При этом нефть выросла в цене (в долларах 2013 года) почти в шесть раз, а нефтяной ВВП вырос всего в 3,5 раза, что косвенно свидетельствует о росте неэффективности в нефтяном секторе в России.

Затем, в 2008 году, цена на нефть упала, и Россия получила 26% падения ВВП за один год (в долларах, в рублях эта цифра не выглядела так страшно в силу резкого падения курса рубля). В предыдущие 10 лет были накоплены существенные резервы, инвестировавшиеся под 2% годовых вне России, большая часть которых была проедена в 2008 году для покрытия долгов бизнеса со средней ставкой 9–10% годовых, и социальных обязательств. И тем не менее, начиная с 2009 года, ВВП России опять рос. За счет чего?

Во-первых, происходило естественное восстановление после существенного падения в 2008 году. Во-вторых, снова начался рост цены на нефть и объемов продаж нефти, на фоне продолжающегося роста доли нефти в ВВП. Параллельно продолжался рост кредитного плеча в частном потреблении, в том числе за счет интенсивного развития институтов кредитования и падающего курса рубля, увеличивавшего у частных лиц интерес к рублевым кредитам. На фоне этого существенным был рост государственных расходов, инвестиции в мегапроекты – при подсчете ВВП эффективность их не учитывается. Какую-то роль сыграло и падение курса рубля, увеличивающее конкурентоспособность российского производителя, и снижение темпов прироста чистых накоплений населения за счет потребления – в силу ожидания роста экономики.

Был ли этот рост ВВП позитивным фактором для благосостояния страны? Вряд ли – экономика становилась все менее диверсифицированной, инвестиционная база сокращалась, отток капитала рос. Рост ненефтяного ВВП не превышал в период 2008–2012 годов 1,5% в год.

Но и это было бы не страшно, если бы на экономику России не оказывали влияние долгосрочные депрессивные факторы – высокая инфляция, вызываемая ростом тарифов неэффективных монополий, и как следствие – высокая ставка процента; негативный имидж страны и крайне низкий уровень эффективности законодательной базы и системы правоприменения, создающие отток капитала и существенный недостаток долгосрочных инвестиций; радикальная нехватка рабочей силы, формирующая завышенную стоимость квалифицированного труда и дефицит низкоквалифицированных рабочих рук (Россия – крупнейшая страна по территории, но только шестая по населению, при этом трудоспособный возраст населения в России существенно уже, чем в развитых и большинстве развивающихся стран, а количество людей, занятых в непроизводительных секторах – госслужбе, охране, органах правопорядка и армии – рекордно велико); отсутствие институтов создания высокомаржинальных продуктов, технологических разработок; высокая совокупная налоговая нагрузка (по данным PwC, средняя эффективная налоговая ставка на бизнес в России составляет более 54,1%, что значительно превышает уровень налогового бремени в странах Европейского союза (42,6%) и в целом в мировой экономике (44,7%)); внутренняя политика, ориентированная на национализацию, ограничение свободного предпринимательства, формирование негативного имиджа предпринимателя и негативного отношения к бизнесу как таковому.

Все эти факторы так или иначе присутствовали в течение всего периода с 1998 года, однако быстрый рост цен на нефть и эффект восстановления после дефолта в течение первых 10 лет перевешивали. Сегодня ситуация меняется. Локально текущая рецессия объясняется тремя основными факторами: у России больше нет «запаса» восстановительного роста – все возможности выбраны; остановка падения курса рубля и его стабилизация на все еще завышенном уровне снижают конкурентоспособность отечественного производителя, который и так находится в невыгодных условиях из-за высокой ставки процента; кроме того, сегодня возник эффект насыщения платежеспособного потребления – явление после быстрого роста в последние годы нормальное, но, конечно, негативно влияющее на ВВП.

Локальная ситуация не имеет большого значения с точки зрения экономического развития страны, она является нормальной флуктуацией процесса. Не так уж сложно было бы отпустить рубль, смягчить денежно-кредитную политику и вновь получить рост. С более долгосрочной перспективой дела обстоят на порядок хуже. Депрессивные факторы не только не уходят, текущая экономическая политика в России как будто направлена на их дальнейшее развитие. В последнее время ко всему вышеприведенному списку (в котором идет постепенное усугубление каждой составляющей) прибавилась еще активная борьба с мигрантами (которая, помимо ухудшения имиджа страны, приведет к дальнейшему снижению объема трудовых ресурсов и ухудшению функционирования инфраструктуры).

В ближайшие годы к проблемам экономики России добавятся еще как минимум две: остановка роста цен на нефть и снижение продаж российского газа не являются флуктуациями – это устойчивый тренд, вызванный как ростом эффективности потребления нефтепродуктов в мире, так и началом разработки сланцевых углеводородов. С высокой вероятностью мы увидим даже падение цен на 30–40%. Это будет шоком для российской экономики, не сравнимым с сегодняшней рецессией. В довершение всего бурный рост экономики США и восстановление в Европе окончательно переключат инвесторов с БРИКС на развитые рынки. В этих условиях России станет еще труднее привлекать инвестиции, в то время как внутренних ресурсов не останется. Вот тогда нынешняя рецессия будет восприниматься как абсолютно неважное событие в преддверии настоящей бури.

Почему же именно о ней сегодня так усиленно говорят? Рискну предположить, что работает классический бюрократический подход – если можешь решить проблему, о ней надо как можно больше говорить, тогда решение покажется более значительной победой. Возможно, скоро мы увидим ослабление кредитной политики, снижение курса рубля, элементы краткосрочной налоговой стимуляции экономики – и ВВП России по итогам 2013 года даст 2–3% роста в номинальном выражении. Это будет подано как свидетельство очередного успеха и стабильности страны.

А что делать со стратегическими проблемами и угрозой краха в среднесрочной перспективе? Надо коренным образом, если еще не поздно, менять подход к экономической политике. Но делать этого никто не хочет. А значит – лучше про это вовсе не говорить. Сосредоточимся на локальной рецессии.

Андрей Мовчан