Зачем Китай шлет стариков работать

Китайцы решают нерешаемую задачу: разбогатеть раньше, чем состариться.

Если верить китайской правительственной газете People’s Daily (а у нас нет оснований не верить ей в таких вопросах), Пекин обмозговывает одно масштабное начинание. Самая густонаселенная страна планеты задумалась о повышении пенсионного возраста. Если сейчас в Китае женщины уходят на покой в 55 лет, а мужчины – в 60, то к 2030 году порог планируется постепенно поднять до 65 лет для обоих полов. Такое вот гендерное равенство. Для особо вредных производств, коих в КНР тьма-тьмущая, возраст выхода на пенсию будет поменьше. Судя по оговоркам газеты, планируется и реформировать систему пенсионных накоплений, чтобы пожилые китайцы успевали сколотить небольшой капиталец на черный день и уходить на покой раньше срока.

Сурово, но иначе никак. Перед Китаем замаячил кризис системы социального обеспечения, поскольку лет через двадцать он станет обществом стариков, похлеще Японии и Южной Кореи. В 2012 году здесь насчитывалось 194 миллиона пожилых граждан. Причем ежемесячную пенсию, по официальным данным, сейчас платят только 133 миллионам из них. То есть система соцгарантий еще даже не вышла «в рабочий режим», а уже дает сбои. В 2025 году пожилых китайцев будет уже 300 миллионов – две России. Еще через десять лет, в 2035 году, для прокорма одного пенсионера понадобится два комплекта молодых рабочих рук. И не факт, что они будут готовы к услугам.

Планку численности населения в полтора миллиарда человек Китай никогда уже не возьмет. Таков итог небывалого эксперимента «одна семья – один ребенок», который был поставлен в 1978 году. Он привел не только к обилию стариков, но и к перекосу в половом составе. В среднем на 6 мальчиков в КНР рождается 5 девочек: выборочные аборты и детоубийства всегда к услугам тех, кто желает иметь наследника. Иногда девочек просто бросают на улице. В Поднебесной мужчина всегда считался собственно человеком. «Хочешь счастлив быть – бабой не родись», – пелось в старинной китайской песне. К тому же дочь уйдет в чужую семью кормить чужих стариков, а сын, напротив, приведет невестку; так повелось со времен, когда ни о каких пенсиях в Китае не слыхали.

Но все имеет свою изнанку. Как съехидничал американский публицист Марк Стейн, «если Китай не хочет стать первой сверхдержавой педерастов со времен Спарты, ему надо куда-то пристроить излишек молодых мужчин». Переизбыток молодых парней – это всегда фактор социальной нестабильности, которой Компартия КНР боится как черт ладана. Шансов продолжить свой род у них мало: делать это попросту не с кем. А ведь эти «лишние люди» (в Китае их именуют гуаньгун – бесплодные ветви) уже начинают разменивать четвертый десяток. Через семь лет таковых станет уже 24 миллиона. Кроме того, они еще и с удивлением осознают себя крайним (во всех смыслах) элементом демографической формулы «4-2-1». То есть одному взрослому гуаньгуну приходится поддерживать двоих родителей и четырех дедов и бабок, если те, конечно, еще не отбыли к праотцам. Прямо-таки демографическая пирамида «МММ».

Китай даже решился на небольшой эксперимент по коррекции политики одного ребенка: опытным полем избран Шанхай. Но, увы, даже ее полная отмена не исправит положение одним махом. Пока вновь народившиеся дети не встанут на ноги, они будут лишь дополнительно обременять бюджет, который и без того перегружен соцобязательствами перед стариками. А тем временем за пределами Шанхая рождаемость стабильно падает. Сейчас в Китае коэффициент фертильности – 1,4 ребенка на одну женщину (в России – 1,44, в США – 2,0, в прочих развитых странах – в среднем 1,7). Для простого воспроизводства это значение должно составлять от 2,1 до 2,3. В прошлом году Министерство образования КНР закрыло 13 600 начальных школ, а число учеников начальных и средних школ за последние два года снизилось со 150 до 145 миллионов человек.

Китай состарился раньше, чем разбогател. Граждан старше 65 лет здесь почти 9%, а общество принято считать стареющим уже при показателе в 7%. По подсчетам РБК, более 60% государств мира преодолели эту границу, имея ВВП на душу населения свыше 10 000 долларов, и еще 30% – добравшись до 5000 долларов. Китай же по-прежнему штурмует отметку в 1000 долларов на человека.

В таких условиях пенсионная реформа может не только перегрузить бюджет, но и стать фугасом, заложенным под экономику. Она парадоксальным образом грозит увеличить безработицу, борьба с которой для Пекина давно стала политической задачей. Официальный ее показатель в 4,3% никто в деловом мире всерьез не воспринимает, ибо это – лишь процент тех, кто встал на учет. В своем бурном развитии Китай готовит все больше специалистов с высшим образованием, и те ждут не дождутся, когда уходящие на покой старики дадут им дорогу. Пенсионная реформа подкосит их надежды: старики продолжат вкалывать, поскольку свой заслуженный отдых они еще не заслужили. Что еще хуже, это предельно осложнит и сменяемость элит, которая до сих пор спасала китайскую бюрократию от косности и застоя: новым, свежим поколениям партийных и государственных аппаратчиков будет еще труднее пробиваться наверх... Словом, здравствуйте, новые социально-политические трения.

Проблему в Китае полностью осознают, хотя для ее решения ничего, кроме полумер, пока нет. Едва придя к власти, новый председатель КНР Си Цзиньпин заверил, что политика одного ребенка, несмотря ни на какие эксперименты, останется в силе. А это значит, что обильная и дешевая рабочая сила уже скоро перестанет быть главным конкурентным преимуществом Поднебесной. Отодвигая пенсионный возраст, Пекин лишь отодвигает беспрецедентное демографическое бедствие куда-то в следующее поколение.

Сейчас модно гадать, станет ли КНР сверхдержавой XXI века. Правильный ответ – «нет». Китай не успеет даже стать страной среднего класса, если только с присущей ему страстью к экспериментам над людьми не придумает благовидный способ истреблять стариков, как он когда-то взялся истреблять детей. Кстати, вот еще один довод в пользу того, чтобы не надеяться на китайцев как на спасителей всего человечества от экономической депрессии. С такой «демографией смертного одра» Пекину скоро придется думать о поддержании хотя бы собственного хозяйства.

Владимир Панов