Три копейки для ВСТО

В случае заморозки тарифов «Транснефти» деньги теряет реальный сектор, в выигрыше - банки.

По инициативе главы Минэкономразвития Алексея Улюкаева правительство может заморозить на 2014 год рост тарифов для государственной трубопроводной монополии «Транснефть». По информации «Ведомостей», предложение Улюкаева поддержал вице-премьер Аркадий Дворкович. Ранее правительство не собиралось включать «Транснефть» в число естественных монополий, тарифы которых не будут повышаться в следующем году.

С начала 2013 года тарифы на прокачку нефти и нефтепродуктов не повышались. Их индексация планировалась с 1 октября на 6%. Доход от роста тарифов был учтен в инвестиционной программе «Транснефти» на следующие годы. Согласно одобренной на днях Советом директоров инвестпрограмме на 2014-2018 годы из 500 млрд рублей инвестиций в 2014 году предполагается потратить 189 млрд рублей.

Увеличение мощности ВСТО необходимо, в первую очередь, государственной НК «Роснефть», которая по контракту с китайской корпорацией CNPC должна увеличить поставки сырья в Китай с нынешних 15 до 31 млн тонн в год.

В случае заморозки тарифов «Транснефти» придется либо сокращать программу нового строительства, либо увеличивать свою долговую нагрузку, что в перспективе компания будет вынуждена компенсировать за счет более высоких тарифов. Платежи за прокачку − единственный источник доходов «Транснефти».

Простой расчет инвестиций на дальнем востоке показывает, что 70% инвестпрограммы по пропорции объемы/деньги идет на объекты китайского договора «Роснефти». Так что резать будут их в первую голову.

Прицепом к росту тарифов умники любят привешивать рост цен на бензин. Смешная математика. «Транснефть» предоставляет свои услуги только нефтяным компаниям, значит рост ее тарифов влияет лишь на себестоимость сырья. Стоимость прокачки сегодня в цене бензина около 50 копеек. Повышение тарифа на 6 % добавит к себестоимости литра топлива 3 копейки. При этом цены на заправках за последние полгода прыгнули на 3-4 рубля при стабильных тарифах на электроэнергию, ж/д перевозки и прокачку нефти.

Но правительство и дальше не желает, или не умеет, анализировать обоснованность тарифов естественных монополий. Власти предпочитают действовать прямолинейно − всем тарифы повышать или всем стоять на месте − без учета последствий этого для экономики.

Для выхода из кризиса, который как бы и есть причина заморозки тарифов, правительства всех стран увеличивают вложения в инфраструктурные проекты, особенно в наиболее депрессивных регионах. В России к таковым можно отнести Дальний Восток. В этом смысле показательна предшествующая строительству борьба против ВСТО, который несколько лет назад связал фактически отваливающийся Дальний Восток с остальной Россией.

Предложение Алексея Улюкаева напоминает политику его бывшего шефа Егора Гайдара: под лозунгом довести инфляция до нуля в 90-е годы уничтожили три четверти российской промышленности. Нулевая инфляция бывает на кладбище, да и там стоимость места растет вместе с рынком.

Ранее за заморозку тарифов выступила «Роснефть», но и она сейчас поменяла позицию, ведь нехватку мощностей ВСТО для китайского контракта надо как-то компенсировать. А казахский вариант прокачки по нефтепроводу «Атасу-Алашанькоу» (о нем в «Роснефти» заявляют, как о резервном), технически сомнителен. К тому же он не устроит Китай, которому нефть нужна не в Синьцзян-Уйгурском районе, а на тысячи км восточнее − в промышленных центрах побережья.

В «Роснефти», похоже, осознают, что либо все агенты экономики скинутся по 3 копейки с литра бензина на инвестпрограмму «Транснефти», либо строить станции перекачки и трубы в Китай придется за свой счет.

При этом сэкономленные правительством 3 копейки все равно уйдут не населению, а банкам.

Парфенов Дмитрий