Юрий Болдырев: план спасения от стабильности

Премьер Дмитрий Медведев считает, что Россия находится на развилке. Можно либо рискнуть и шагнуть вперед по пути экономических реформ, либо пытаться всеми силами сохранить достигнутое благополучие. Второй вариант премьер называет «дорогой в пропасть».

«Россия может продолжить очень медленное движение близкими к нулевым темпами экономического роста. Или сделать серьезный шаг вперед. Второй путь сопряжен с рисками. Но следование первому сценарию — с мнимой возможностью сохранения уже достигнутого благополучия — еще опаснее. Это прямая дорога к его потере. Дорога в пропасть», – пишет Медведев в программной статье, которую опубликовали «Ведомости».

Правительство принимает ряд мер, чтобы ускорить рост экономики. К сожалению, они способны дать эффект лишь в среднесрочной перспективе. Вот эти меры:

– принятие бюджетного правила;
– формирование сбалансированной стратегии действий за счет стыковки между собой программ развития отдельных отраслей;
– реализация дорожных карт по улучшению предпринимательского климата;
– реализация крупных инфраструктурных проектов с госучастием;
– поддержка отечественных производителей после присоединения к ВТО.

Но сейчас тон задают неблагоприятные внешние факторы. Ранее правительство прогнозировало сохранение темпов роста ВВП на уровне более 3%, в том числе рассчитывая на оживление в Евросоюзе, на который приходится половина внешней торговли России. «Но глубина долгового кризиса и падение конкурентоспособности многих европейских государств оказались столь значительны, что, судя по всему, реального устойчивого роста в Европе придется ждать еще несколько лет», - считает премьер. «Темпы роста ВВП в текущем году, скорее всего, не превысят 2%. Замечу, это впервые с 2009 года ниже, чем в мировой экономике в целом», - пишет Медведев.

В этой ситуации стратегия спасения, по Медведеву, выглядит так:

– обеспечить предпринимателям максимальную свободу действовать, переориентировать государственную поддержку на создание современных, эффективных рабочих мест;
– культивировать новый подход к экономическому развитию регионов – выделять перспективные точки роста и оказывать им целевую поддержку;
– уйти от политики сохранения занятости любой ценой, независимо от экономических соображений;
– вывести на новый уровень фундаментальную и прикладную науки, в том числе за счет привлечения частных инвестиций.
– добиться, чтобы государство не занимало неоправданно много места в экономике (долгосрочная цель состоит в построении небольшого, децентрализованного и эффективного госсектора);
– сконцентрировать госорганы на выполнении основных функций, нанимать негосударственные организации для исполнения остальных функций.

«Время простых решений прошло. Нам необходимо в трудных, фактически кризисных условиях продолжать двигаться к постиндустриальной экономике», – резюмирует Медведев.

Что стоит за критическим выступлением Медведева?

«Никакого постиндустриального общества в России нет и быть не может, – считает бывший зампред Счетной палаты, экономист Юрий Болдырев. – Представьте большой завод. Медведев, по сути, предлагает прежде прогрессивным крупным цехам, выпускавшим серьезное оборудование, взять и переориентироваться – стать сплошным директоратом и бухгалтерией. Это все замечательно. Только кто их будет кормить – и зачем? Другие цеха?»

«Постиндустриальное» потчевание возможно только на основе других индустриальных держав – если они почему-либо согласны вас кормить в роли управленческого звена. Кто и почему согласен уйти под управление нынешней России – большой и совершенно риторический вопрос. Одно это свидетельствует о демагогической сути предложений Медведева.

В: А как вам предложения премьера уйти от занятости любой ценой, обеспечить поддержку предпринимателям, сократить госсектор?

О: Каждое из этих предложений по отдельности можно обсуждать. Но если человек ясно говорит, что хочет добиться чего-то абсолютно абсурдного – «постиндустриального» – значит, за остальными словами не стоит реального, обоснованного плана действий.

В: Не следует ли расценивать выступление премьера, как сигнал, что денег у государства нет, и пора социальные расходы максимально обрезать?

О: В одной из последних своих статей я примерно так и сформулировал. Президент Путин, который покрывает этого любителя постиндустриального общества, не может честно сказать народу: я вас втянул в ВТО, и потому у страны теперь нет никаких перспектив развития. Поэтому надо все расходы обрезать, а мои майские указы и предвыборные обязательства – выбросить в печку.

Путин не может этого сказать, и поэтому нам рассказывают сказки: что мы не сокращаем, а якобы оптимизируем. Все это, конечно, прямой обман. Заранее было очевидно: если страна ставится в условия, когда производить что-либо нерентабельно (по кредитным, налоговым, лизинговым условиям) – и при открытой границе для чужих товаров – остается только затягивать пояса. И по большому счету – умирать.

Либо мы должны это сползание к деградации – в том числе, связанное с ВТО и унизительными для России условиями членства в ней – решительно пресечь. Либо направление у нас одно – на кладбище.

В: Статья премьера свидетельствует о расколе в элитах?

О: Элиты в России чрезвычайно сплочены своим противостоянием обществу, своей предысторией разграбления страны. Мы бы хотели мечтать, что они расколются, что из них выделится прогрессивное звено, и вместе с ним мы что-то сделаем. Но противостояние элит обществу несопоставимо мощнее, чем любые расколы внутри. К сожалению, пока так.

Словом, оставьте иллюзии, никакого постиндустриального общества у нас не будет. Даже США – при том, что Штаты и сегодня являются мощнейшей индустриальной державой – дополнительно реиндустриализируются. Это единственно возможное направление прогресса для более-менее крупной страны. Все остальное – деградация…

Юрий Болдырев