ДНР. ОДИН ДЕНЬ В ПЕТРОВСКОМ РАЙОНЕ

Уже два месяца Петровка держится на выступе фронта ДНР. Чтобы узнать о том, как живет этот авангард Донецка, сюда выехали военные корреспонденты МО ДНР «Сурэм» и «Бен».

Командир батальона «Варган» расположен к общению с журналистами, что само по себе нетипично для полевого командира. Под грохот артиллерийской пальбы Он увлеченно готов говорить о древних славянах, об Индии и Тибете, о ведах и карме.

В комбате «сворожичей» больше всего подкупали вежливость и участливое отношение к людям. И если внимание к нам, корреспондентам, можно было объяснить какими-то утилитарными соображениями, то открытость к проблемам подчиненных и местных жителей объясняется только особенностью жизненных принципов командира.

«Варган» рассказал нам о своем отряде, и этот рассказ показался образом ДНР в миниатюре.

До войны в Петровском районе были свои активисты, которые, как выразился командир, «в соответствии с еще украинской конституцией» постарались взять местную власть в свои руки, в руки народа. Появилась Донецкая народная дружина. Затем, в разгар майданных бесчинств в Киеве, в Петровском районе Донецка появляется «территориальная община»: киевским погромам под революционными лозунгами дончане противопоставили муниципальное самоуправление и охрану правопорядка.

Когда после 18 февраля государственные структуры стали рассыпаться, а депутаты брызнули как крысы с тонущего корабля, то общины граждан взялись перенимать на себя властные функции. На базе «территориальной общины» появилось народное ополчение «Сварог». «Варган» организовал первые блокпосты. Люди приходили туда с охотничьими ружьями и травматическими пистолетами. Когда началась карательная операция под Славянском, «Сварог» стал центром приема гуманитарной помощи для бойцов Стрелкова. Потом организовали референдум 11 мая в Петровском районе. Когда киевская власть в ответ на народное голосование снарядила карательную армию, «Сварог» преобразовался в боевое подразделение.

Теперь это 4-й батальон «Оплота» и одновременно «Территориальная община Петровского района». Как батальон, пояснил «Варган», они подчиняются бригадному командованию и входят в вооруженные силы ДНР, а как территориальная община они продолжают гуманитарную деятельность: объезжают бомбоубежища, помогают людям с продуктами, вещами. В отряде есть служба быстрого реагирования («05»), которая выезжает на помощь людям в самых разных экстренных ситуациях: будь то обстрел и вывоз раненых до больницы, будь то случаи мародерства или вымогательства со стороны, например, ритуальных служб.

— В чем нуждается отряд сегодня больше всего? — спрашиваю я.

— Если проблему с продуктами, с Божьей помощью, мы порешили, то сейчас проблема номер один — это горюче-смазочные материалы.

На вопрос о военной обстановке, «Варган» отвечал уверенно:

— Стоим и никуда не отступим. Здесь люди готовы умереть за свой район.

— А кто против вас воюет? Это нацгвардия или ВСУ?

— Еще два месяца назад были ВСУ. Теперь их отводят, сейчас там много наемников и нацгвардии. Есть люди с Алжира, с других стран, со стран НАТО.

— Как они вооружены?

— Вооружены очень сильно. У них все есть: и тепловизоры, и оптика. Им Америка сильно помогает, снабжает современной техникой, обмундированием, экипировкой. Вот недавно появились у них бесшумные виды техники. Наш БТР подъезжает —его слышно за пять километров. У них же теперь такие машины, которые подъедут, ты и не заметишь.

— Как же удается их сдерживать?

— Мы сражаемся на своей земле, нам отступать некуда.

— Как же удалось из общественных активистов создать боевое подразделение, способное противостоять кадровой армии?

— У славянского мужчины есть только три причины, которые могут заставить его убить врага: нападение на его семью, нападение на его дом и нападение на его землю. Они, эти фашисты, сделали все три вещи. Они пошли на нашу землю с оружием, хотят навести здесь свои порядки, они

обстреливают наши дома, они угрожают нашим семьям. Но они не знают, за что воюют, а мы знаем, за что воюем мы. В этом наша сила.

Слова комбата звучали как лозунги. Может ли одна идея позволить непрофессиональным военным, вчерашним шахтерам и строителям, бить в три, в четыре раза превосходящие силы лучше вооруженного и оснащенного врага?

Однако все сомнения развеялись, когда из штаба мы с «Сурэмом» попали на передовые позиции отряда. Здесь нас встретили рядовые бойцы «сварожичей» во главе с сержантом Алексеем (назовем его так). Действительно, как и сказал комбат, в батальоне служат уроженцы Петровки. Один из бойцов Алексея, Владимир (назовем его так) вырос в одном дворе с «Варганом».

— Много у вас знакомых, соседей пошло в отряд?

— Много: друзья, родственники, соседи оказались здесь.

Бойцы, с которыми мы общались, вступили в отряд еще в мае. Но основной поток пошел к «Варгану» в июле месяце.

— Было обычное солнечное утро, — рассказывает Алексей, — Город жил нормальной жизнью. Мужики шли на работу, на шахты, детишки играли во дворах. Никакого фронта не существовало: на блокпостах дежурили с охотничьими ружьями и травматическими пистолетами. И тут город из тяжелой артиллерии обстреляла украинская армия. С тех пор Петровский район обстреливают каждый день. Почти каждый день гибнут мирные граждане, гибнут женщины, дети и старики. Как можно было не взять в руки оружия?

— Они специально стреляют по жилым районам, — продолжает Алексей, — они ненавидят нас. Смотрят на Донбасс сверху вниз, смотрят на нас как на людей второго сорта. Наши жизни для них ничего не стоят. После этих обстрелов, после стольких убийств мирных граждан, какой может быть «особый статус» региона? Как мы теперь сможем жить вместе с этими людьми?

— О чем бы не договорились политики, — говорит Владимир, — я не сложу оружия, пока украинская армия стоит здесь, на Донбассе. Я здесь родился, здесь вырос, здесь моя семья, здесь я и умру.

Большинство бойцов в отряде уже взрослые мужчины. В среднем им по 35-40 лет. Практически все семейные и с детьми. Большинство до войны работало на шахтах. Теперь же, пройдя множество боев от Снежного до Илловайска, они стали профессиональными военными. Стоит одному из них отойти на пять метров в зеленку, как он исчезает там бесследно. Алексея и его бойцов перебрасывают на донецком фронте в самые опасные места. «Где кризис (бойцы употребили другое слово) — там и мы».

На кепку цвета хаки Алексей прилаживает красную звездочку.

—Алексей, зачем? — спрашиваю я — Это небезопасно. А вдруг снайпер заметит.

— Она не блестит. — отвечает Сергей, — А потом у меня трое сыновей, есть кому продолжить род, я не боюсь умереть. Два раза не убьют, а один раз все равно придется умереть. Когда, как не сейчас, защищая свой дом?

Около 16:30 начался новый обстрел: работала тяжелая артиллерия со стороны Красногоровки. Несколько раз я дергался, чтобы залечь в укрытие. Бойцы за час обстрела даже ни разу не шелохнулись.

— Мы им не интересны. Они лупят по городу, — с грустью говорят бойцы и морщатся каждый раз, когда над нашими головами в сторону их родного Петровского района летят снаряды.

Источник: novorospolk.ru