Обама так и не внес ясности в запутанную ситуацию вокруг Сирии

Барак Обама своим последним заявлением по Сирии так и не внес ясности в запутанную ситуацию вокруг нее. Мяч по-прежнему находится на его стороне. И мир по-прежнему не знает, чего ожидать в ближайшие дни.

В его словах, прозвучавших с лужайки возле Белого Дома, имеется исходное противоречие, наличие двух взаимоисключающих тезисов. Во-первых, он объявил о своем безусловном решении нанести удар по Сирии, но, во-вторых, сделать это он собирается только с согласия Конгресса. Но если последний не одобрит идею новых военных действий, то в каком положении окажется американский президент? Как можно обещать сделать что-то, не будучи уверенным в поддержке своего решения, и прямо связывая это нечто с подобной поддержкой?

Впрочем, противоречие легко объяснимо, если принять во внимание ту международную и внутриполитическую обстановку, в которой было принято решение публично объявить о намерении нанести удар по Сирии.

Население США устало от войн, длящихся уже двенадцать лет. В 2001 году американские войска оказались втянуты в вооруженные действия в Афганистане, которые никак не приведут к победе над "Талибаном". Только в 2011 году американцы покинули Ирак, где погибло несколько тысяч их солдат. В том же 2011-м они участвовали в воздушных и ракетных ударах по Ливии. Во всех случаях вмешательства результаты оказались не слишком вдохновляющими.

В силу специфики внутренней политики США президенты обязаны постоянно сверяться с общественным мнением и ориентироваться на него. Кроме того, Конгресс постоянно на страже своих собственных прерогатив и бдительно следит, чтобы президент не выходил за рамки его конституционных полномочий.

По закону Обама имеет право начать военные действия самостоятельно, без предупреждения и консультаций с Конгрессом. Но затем, в течении двух месяцев, он должен получить одобрение своих действий законодателями.

Случай Сирии, видимо, не из тех, когда можно не прибегать к поддержке Конгресса. Кстати, все президенты США последнего времени начинали войны получив предварительное согласие сенаторов и конгрессменов, например, Джордж Буш перед вторжениями в Ирак и в Афганистан.

Обама находится в сложной ситуации, поскольку на него осуществляется давление двоякого рода. С одной стороны, в стране как никогда силен пацифизм и преобладает усталость от войн. С другой, – телевизионная картинка давит и на простых людей, и на политиков, 24 часа в сутки показывая жуткие кадры из Сирии, где произошло убийство нескольких сот мирных граждан при помощи химического оружия.

Не стоит принижать значение гуманитарного фактора в жизни современного Запада. Тамошние политические лидеры часто принимают решения именно из соображений гуманности. Однако в случае с Сирией мы наблюдаем интересное явление – СМИ всячески раскручивают тему зверств режима Башара Асада, требуя вооруженного вмешательства, общественное мнение их всячески поддерживает, но как только дело дошло до принятия серьезных решений, оказалось, что к ним никто не готов.

Голосование в британском парламенте стало ярким тому доказательством. Провалив предложение Дэвида Кэмерона, парламентарии в Лондоне показали, что всему есть предел. И британский премьер был вынужден сказать, что он не пойдет против мнения парламентариев, оставив, таким образом, Обаму без самого верного и надежного союзника. Напомним, что Бушу всегда удавалось получать поддержку от Тони Блэра.

Кроме того, уже несколько европейских стран, в том числе Германия, ясно дали понять, что не примкнут к коалиции во главе с США. По сути, у Вашингтона в Европе только один союзник, готовый воевать – Франция.

Кроме того, Обама дал понять, что вмешательство США будет весьма ограниченным как по объемам, так и по целям. Сухопутные силы американцев привлекаться не будут, удары будут наноситься исключительно с моря и воздуха. При этом свержение режима Асада не ставится целью операции. Речь идет о своего рода наказании за действия против мирного населения и о превентивных мерах по недопущению подобных инцидентов впоследствии.

Но такое целеполагание

опять-таки грешит размытостью. Ведь проблема коренится в том, что режим Асада не устраивает американцев и европейцев, они не признают его легитимным лидером. Пока он у власти, они не могут успокоиться. Можно вспомнить о том, как во время "войны в Заливе" Буш-старший не сверг Саддама Хусейна, и этим вопросом пришлось заниматься его сыну. Однако прямо о своем желании Запад заявить не может, поскольку это будет уже не просто гуманитарным вмешательством, направленным на защиту мирного населения, а свержением власти и изменением политического строя.

И тут Обама сталкивается с еще одной проблемой – необходимостью легитимизировать свои действия. В ООН он поддержки уже не получит, что признает и сам американский президент. Но он может попытаться убедить в необходимости радикальных мер своих коллег по "Большой двадцатке", саммит которой открывается на днях в Санкт-Петербурге. Однако козырей у Обамы на руках мало. Вряд ли Россия или Китай отступят от своих позиций, раз они не сделали этого в ООН.

В итоге маловразумительных заявлений и действий Обамы на Ближнем Востоке воцарилась тревожная неясность. Все ждут начала боевых действий, но никто не знает, как долго они продлятся. Ведущие арабские государства, за исключением Египта, в принципе поддерживают действия Вашингтона, большинство из них считает Асада своим противником. Но сами они не будут участвовать в операции против него. Сложное положение и у Турции, которая решительно выступает за свержение нынешнего сирийского правительства, однако, внутри страны стремительно растет оппозиция агрессивным действиям. Неопределенное положение отражается и на Израиле, население которого испытывает нервозность по поводу ситуации у своего ближайшего соседа. В случае боевых действий еврейское государство может быть непроизвольно затронуто ими, что приведет к непредсказуемым последствиям.

"Арабская весна", всколыхнувшая регион два с половиной года назад, никак не завершается. Ближний Восток пришел в движение, и последствия этих процессов будут в полной мере понятны только спустя много лет. Сегодня же нам предстоит стать свидетелями очередного эпизода свержения "диктаторских режимов".

Максим АРТЕМЬЕВ