Таможенный союз: просто имиджевый проект России?

Бывший канцлер ФРГ Герхард Шредер, которого за тесное сотрудничество с Кремлем часто называют «русским канцлером», высказался за сохранение дружественных отношений России и Украины. Рассуждая о подписании Украиной ассоциации с ЕС, Шредер убежден, что пути двух стран на этом не расходятся, ведь Россия тоже является стратегическим партнером Европы и тоже имеет ряд подписанных договоренностей.

Отвечая на вопросы журналистов о решении Украины создать свободную зону торговли с Европой, бывший канцлер отмечает, что подобное решение – естественное право суверенного государства. Если Украина готова взять на себя обязательства по работе в этом направлении и полноценно развивать торгово-экономические отношения с ЕС, то в этом нет ничего плохо, считает Шредер.

Если возникают разногласия из-за решения Украины, то разрешать их надо не конфронтацией, а путем диалога. Шредер предлагает ЕС подключиться к поиску компромисса между Россией и Украиной, так как Россия тоже являются стратегическими партнерами ЕС: в 1994 году было подписано соглашение о стратегическом партнерстве между Россией и Европейским Союзом. Шредер не случайно обращает внимание на этот факт - и России, и Украине отводится важная роль в европейской внешней политике.

Бывший канцлер считает, что Россия в некоторой степени страдает от того, что она больше не является сверхдержавой. Это сказывается на некоторых аспектах российской внешней политики. По словам Шредера, Россия все еще не определилась с приоритетами развития. В частности, еще не расставлены приоритеты между Востоком и Западом и в этом отношении стратегически важно, чтобы Россия и постсоветское пространство в целом не начали ориентироваться в большей степени на Китай, нежели на Европу. Это касается как экономических отношений, внешней политики, а также энергетической безопасности.

Именно поэтому крайне важно налаживать более тесное сотрудничество между ЕС и Россией. «Русский канцлер» уверен, что чем в большей степени Россия и Украина будут ориентированы на Европу, тем лучше это отразится и на самой Европе, которая, к слову, переживает не самое лучшее время и в какой-то степени тоже становится зависимой от того вектора развития, который выбирают постсоветские государства.

С давним другом российского газового бизнеса трудно не согласиться: Россия под аккомпанемент патриотической и антизападной риторики все же движется в направлении Европы. И уж точно туда устремился российский капитал.

Да и внешнеполитические приоритеты России и Украины мало чем отличаются. В Концепции внешней политики, вывешенной на сайте МИД РФ и подписанной Путиным в феврале 2013 года, прямо говорится, что перспективной задачей является построение единого рынка с ЕС. Отчего же тогда такое неприятие Украины, если Россия заявляет в этом документе, что видит себя частью европейской цивилизации. Зачем бить за это по рукам соседа!? Разве что за то, что он двинулся в Европу на много раньше. К слову, Россия ведет переговоры о создании зон свободной торговли с Индией, Вьетнамом, Чили, Монголией. И никто не ограничивает ее в этом праве.

Все постсоветские государства, переживая кризис собственных идей развития, поступательно движутся к центрам мирового развития, будь то Азия или Европа. Разница лишь в том, что некоторые страны это делают быстрее, а другие медленнее, пытаясь что-

то выиграть от процессов глобализации. При этом, к примеру, у России ловко получается спрятать свое участие в процессах интеграции с Западом под псевдопатриотической риторикой. И в пользу этого - масштабы российской экономики. Ее сырьевой потенциал, емкий внутренний рынок, не до конца утилизированный ядерный боезапас, позволяют вести весьма не плохую, «имиджевую» политику: мол, мы не хотим подтверждать наш статус «державы» танками и ракетами, но мы готовы многое отдать, чтобы сохранить достойный образ влиятельной страны. Хотим присутствовать на заседаниях G8, хотим решать судьбу Сирии, но готовы полностью уступить рынок высоких технологий странам Запада, у нас больше нет военных баз за рубежом, мы не стремимся создавать конкуренцию крупнейшим мировым ТНК и так далее.

И Таможенный союз здесь – тоже серьезный аспект «имиджевой» политики. Россия хочет оставаться субъектом межрегиональных отношений. Эта претензия к мировому сообществу является важным пунктом программы Путина, через которую в ходе последних выборов вполне демократично переизбралась существующая экономико-политическая система последних 20 лет. Значит пункт должен быть отработан, к сожалению, независимо от качества. Неважно, что все нормы Таможенного союза написаны в строгом соответствии с нормами ВТО, что резко девальвирует саму идею ТС, важно, что эта ситуация обыгрывается как возвращение России в качестве не только объекта внешней политики, но и субъекта таковой. И ничего страшного, что на этом фоне, например, один небезызвестный российский промышленник К. Бабкин – вынужден производить свои трактора в Канаде, т.к. в России это стало невыгодны. Важно, что Таможенный союз развивается, а Россия встает с колен и т.д. Тут как говорится имидж – это все.

Украине в вопросе интеграции с Россией приходится иметь дело с «имиджем», а не с реальными амбициями государства, претендующего на нечто большее, чем на роль сырьевой колонии. Ведь было двадцать мирных лет, чтобы на многочисленных площадках и мероприятиях высшего уровня доказывать выгоду интеграции. Сделать это было не так сложно - перед глазами был страшный пример дезинтеграции девяностых в виде мощнейшего экономического спада.

Кто мешал создавать совместные промышленные кластеры в Брянске, Белгороде, Курске, Харькове, Днепропетровске, чтобы туда пришла украинская молодежь и сказала: мы хотим быть с Россией не по старой привычке, а чтобы вместе строить свое будущее. Вместо этого вспыхивали обиды, велись газовые войны, сыпались угрозы. Смыслы подменились игрой амбиций. Зачем тогда сегодня надувать щеки и грозно щуриться, чему-то удивляться? Увы, Евросоюз потрудился сделать несколько больше, ведь для них расширение торговой зоны – это вопрос выживания европейских корпораций в условиях кризиса, а российское государство дальше вопроса прибылей Газпрома ничего не видит.
Петр Николаев