"Если перемирие не закончится, уйду в партизаны"

- Не бойтесь, это наши стреляют. В Дебальцево? Да нет, ближе. Это где-то под Енакиево, - боец с позывным Клим подбадривает женщин и журналистов, стоящих на ступеньках местного клуба в поселке Коммунар. Женщины, очевидно, не боятся. Кажется, если бы журналисты не обратили внимание на одиночные выстрелы из миномета, женщины бы их даже не заметили. Коммунар несколько недель жил под обстрелами, два месяца - без света и воды. Потом пришли морозы. Сейчас подступает голод. От Донецка до Коммунара всего час езды на машине, но почему-то сюда не доходит гуманитарка. Официальный отказ от фонда Рината Ахметова, который помогает продуктами жителям столицы самопровозглашенной ДНР, висит на дверях местного магазина. Выбор в магазине небогатый, но необходимые для жизни продукты есть. Проблема в том, что многим не на что их купить.

- У нас уже пять смертей от голодного истощения, - говорит комендант поселка. - Но Донецк их не признает.

Жители Коммунара организовали в клубе социальную столовую. Готовят из того, что есть. Достают запасы из подвалов, привозят из Донецка - когда удается что-то выбить. Каждый день сюда приходят обедать несколько десятков стариков.

Школьникам на 1-е сентября (которое в этом году перенесли на 1-е октября) подарили по банке сгущенки. Говорят, дети были очень рады.

Трудоспособное население поселка работает на шахтах, но и угля в Коммунаре не хватает. По украинским законам шахтерам-пенсионерам положен бесплатный уголь для отопления домов, но ДНР его не выделяет. Комендант поселка пытался договориться с окрестными шахтами. Шахты согласились и теперь выделяют замерзающему Коммунару угольную пыль, которая, по словам местных, почти не горит.

На улицах Киевского района Донецка, прилегающих к территории аэропорта, света и воды нет до сих пор. Правда, людей тоже практически нет. Несколько десятков стариков живут в подвале больницы, где уже несколько месяцев нет ни врачей, ни пациентов. Спуск в подвал обложен снарядными ящиками. Прямо во дворе больницы стоят три танка, укрытые зеленой маскировочной сеткой. Окресные пятиэтажки брошены. Стекла выбиты, окна в первых этажах заколочены досками. Оборваны провода. Между домами бегают стаи бродячих собак. Старики из подвала больницы говорят, что в подвалах пятиэтажек тоже живут люди.

Со стороны аэропорта слышны автоматные выстрелы. Несколько раз в час раздаются выстрелы из миномета. Бойцы из батальона «Восток», контролирующие территорию вокруг «девятки» - знаменитой девятиэтажки, из которой сепаратисты наблюдали за происходящем в аэропорту и обстреливали позиции украинских военных, убеждают нас, что стреляют именно украинские минометы, «потому что свои в связи с перемирием мы свои отсюда убрали».

Командиры «Востока» не разрешают подняться на верхние этажи «девятки»: говорят, что за время войны в нее прилетело больше 80-ти снарядов, стены держатся на «честном слове», в любой момент перекрытия могут рухнуть и находиться там небезопасно.

ДНРовцы, которые находятся на позициях рядом с аэропортом, называют перемирие «хрупким» и «мнимым». Проще говоря, не верят в него.

- Это не может вот так закончиться. Мы не уйдем из аэропорта, - говорит боец с позывным Гера. - Он не имеет для нас большого значения, но слишком много крови за него пролито. Накануне перемирия мы были готовы штурмовать новый терминал (его контролируют украинские военные - З. Б.). Многие бы погибли, но мы бы это сделали.

Спрашиваю, что будет делать, если перемирие окажется не «мнимым», а настоящим.

- Пойду в партизаны. И многие другие тоже пойдут.

Гера ведет нас на улицу Стратонавтов - одну из наиболее пострадавших за время боев за аэропорт. Разрушенные дома, неразорвавшиеся снаряды, воронки, гильзы, поваленные фонарные столбы, сгоревшие машины. Надпись краской на одном из заборов «Здесь пусто» - чтобы отпугнуть мародеров. Тишина, благодаря которой выстрелы слышны особенно хорошо.

Люди, которые раньше жили рядом с аэропортом, о реальности перемирия судить не берутся, но пытаются использовать каждый день тишины, чтобы наведаться в свои разбитые дома - забрать оставшиеся вещи, забить окна, проверить, не похозяйничали ли мародеры.

- Всегда приезжаем, когда стрельба заканчивается, - говорят нам две пожилые женщины во дворе одной из построек. - Зачем? Дом протопить, чтобы за зиму не промерз. Мы весной планируем сюда вернуться.

Источник:novayagazeta.ru