С экстремизмом предложено бороться без фанатизма

Правда, это пока только разговоры, а вот ужесточение наказания по 282-й статье - реальность.

Нет в современном российском Уголовном кодексе другой такой статьи, вокруг которой бушевали бы такие же страсти, как вокруг «антиэкстремистской» 282-й. Она стала просто приметой новейшего времени, такой, какой в 90-е стала приватизация. Причин можно назвать много, но есть одна очевиднейшая - сама формулировка, превратившая, по идее, конкретную уголовную статью в ту, что «на все случаи жизни».

Об этом много говорили и кричали на «Русских маршах» те, кто либо уже пострадал от нынешней бескрайности понятия «экстремизм», либо ясно чувствовал риск загреметь под эту сурдинку за каждое неосторожное слово в соцсети. Власть недоумевала: что, мол, не так? По статье проходят те, кто действительно разжигал, на что прямо указывали и эксперты. Дискуссия, как следствие, едва начинаясь, вязла в демагогии. Ну а теперь, хочешь не хочешь, придется разбираться.

Лидер партии «Родина» и, по совместительству, «фронтовик»-единоросс Андрей Журавлев подготовил поправки в российское антиэкстремистское законодательство, признанные максимально конкретизировать, что же следует понимать под пресловутым «разжиганием». «Законодательство, посвященное экстремистской деятельности, очень непонятное. Россия присоединилась к Шанхайской конвенции по борьбе с терроризмом, где четко написано, что такое экстремизм: насилие, уголовные деяния, угроза государству. У нас же очень абстрактно формулируются сами статьи», - приводят «Известия» пояснения самого автора поправок.

Для пущей убедительности депутат укрепил свою позицию примером: «Если я скажу «Мне не нравятся богатые» - это по нынешним законам можно расценивать как экстремизм, поскольку выражает неприязнь по отношению к социальной группе». Пусть и так, хотя к богатым-то россияне худо-бедно привыкли, чего не скажешь о нравах гостей нашей необъятной Родины, к которым привыкнуть куда сложнее: больно уж культурная разница велика. Так что остается надеяться, что с поправками Журавлева станет дозволено не только богатых прилюдно критиковать.

По данным депутата, за восемь лет количество привлеченных по статье, прозванной в народе «русской», возросло в 400 раз. «Ко мне обращаются многие граждане с тем, что по их действиям возбуждены уголовные дела, причем они весьма надуманы. Например, есть такие возбужденные уголовные дела, как в Карелии. Активист партии «Родина» повесил плакаты, где написано: «Русский - значит трезвый». Следователи посчитали, что это экстремизм», - рассказал г-н Журавлев в эфире «Вести ФМ».

Правда, то ли у нас, как часто бывает, одна рука не знает, что делает другая, то ли Журавлева попросту попросили изобразить некую оппозицию магистральному направлению. В один день с тем, как стало известно об инициативе руководителя «Родины», российский парламент принял решение... правильно: ужесточить наказание за «преступления экстремистской направленности». Отныне за «возбуждение ненависти либо вражды» максимальный срок лишения свободы увеличен с двух до четырех лет, а за публичные призывы к экстремизму (статья 280 УК РФ) - с трех до четырех лет.

Вот и понимайте как хотите.

В беседе с обозревателем KM.RU председатель совета Национально-демократической партии, президент «Русского общественного движения», философ и публицист Константин Крылов прокомментировал законодательную инициативу единоросса:

- Само по себе желание конкретизировать какую-либо статью, даже такую отвратительную, как 282-я, которая, на мой взгляд, вообще находится вне правового поля, конечно же, само по себе является благом. На сегодняшний день вся сила этой статьи состоит лишь в том, что вину по ней определяет так называемый эксперт.

Как человек, которого по этой статье судили, я могу сказать, что экспертиза по ней проводится при помощи пальца и потолка. Сидит какая-нибудь девочка и говорит, что, дескать, по ее мнению, в такой-то фразе содержится косвенное влияние на публику, которое способно «разжечь». В этом отношении конкретизация хотя бы до уровня американского понятия «hate speech» («речь ненависти». - Прим. KM.RU) была бы, наверное, скорее благом, хотя все же благом весьма относительным. Как можно было бы считать благом внедрение практики врачебного наблюдения на пытках, чтобы совсем уж людей не калечить.

Нужно понимать, что сегодня мы существуем в совершенно диком обществе, причем дикарство это взращено существующим режимом. В таких условиях подобного рода конкретизация могла бы стать большим шагом вперед. Вопрос лишь в том, как в данном случае она будет проводиться.

Я не знаком подробно с предложениями г-на Журавлева, но, исходя из некоторого своего опыта, могу предположить, что, скорее всего, все будет «как всегда». Вполне возможно, что широко критикуемое понятие «символики, схожей с нацистской» будет трактоваться так, что просто все символы запрещенных по суду организаций автоматически приравняются к нацистским, а запретить сегодня в России, как мы знаем, можно совершенно любую организацию и по любому поводу.

Предполагаю также, что время от времени будут создаваться экстремистские группки с символикой, нарочно схожей с той, что есть у существующих партий. Более того, я прекрасно понимаю, что, «конкретизируя», можно криминализировать вообще любое высказывание на тему межнациональных отношений. Тем не менее нужно, видимо, сказать «спасибо» за то, что нынешнюю абсолютно аморфную и предельно неконкретную статью предлагают хотя бы как-то причесать. Уже какой-никакой, но шаг вперед - как, повторюсь, присутствие врача при пытках. Но это никак при этом не отменяет всю омерзительность самой 282-й статьи.

- В связи с инициативой Журавлева несложно предвидеть новый спор: нужно ли криминализировать святотатство, определяя его к тому же отдельной статьей?

- Если уж мы «возвращаемся к истокам», то я считаю, что самым оптимальным было бы взять соответствующие статьи из дореволюционного «Уложения о наказаниях», привести их в части предлагаемых санкций в соответствие с современными светскими реалиями, а вот критерии (четко прописанные, кстати) применять именно те. На самом деле в законах Российской империи, чем они прекрасны, были совершенно формально, однозначно прописаны криминализируемые деяния, восходящие еще к римскому праву.

Наказывались три вида святотатства, которые очень четко прописывались: осквернение святого места (драка в церкви считалась куда большим преступлением, чем просто драка на улице), осквернение достоинства священного лица (нападение на священника во время службы каралось строже, чем на мирянина); наконец, каралось кощунство по отношению к священным предметам.

Мне, кстати, было интересно узнать, считалась ли бы по законам Российской империи святотатством известная нам акция Pussy Riot. Безусловно, считалась бы, потому что под осквернением святого места в числе прочего указывалась и постановка театрализованного представления в храме. Но все это, повторюсь, было предельно конкретно прописано в Уложении. При этом наказания за подобные проделки предполагались тогда куда более гуманные, нежели пресловутая нынешняя «двушечка».

И нам, если уж мы решили поиграть в клерикальное государство, следовало бы ориентироваться как минимум на тот уровень гуманизма, который был достигнут к 1903, а лучше - к 1914 году, когда подобные дела вообще рассматривались с большими послаблениями. Хотя в законодательствах нормальных стран подобные статьи либо отсутствуют вовсе, либо присутствуют в косвенном виде. Мы же давайте будем пока ориентироваться хотя бы и на тот опыт, который был при «проклятом царизме»...

Источник:km.ru