Таджикский тупик

Когда недавно видеоролик поющего и танцующего Эмомали Рахмона на свадьбе своего сына появился в Интернете, правительство вполне могло использовать его, чтобы отметить человеческую сторону президента Таджикистана. Вместо этого, оно заблокировало YouTube и стало допрашивать фотографов на свадьбе.

Рахмон оказался не в ладах с обществом. В то время как президентские выборы, назначенные на эту осень, приближаются, правитель в свой 21-й год управления страной выглядит все более недосягаемым. Для Запада это показатель нестабильности в связи с пористостью границы с Афганистаном. Таджикистан является уже транзитным маршрутом для небольшого количества техники и оборудования НАТО, вывозимых из Афганистана. Это также является важным резервным маршрутом, если какой-то неустойчивый партнер запада в регионе окажется несостоятельным.

Таджикистан никогда не проводил выборов, которые бы признавались честными со стороны наблюдателей. Но вендетта в этом году против критиков правительства была особенно жесткой. В марте один из них исчез без следа. В апреле исламский деятель оппозиции был жестоко избит.

В мае Зайд Саидов, прежний министр промышленности, который в настоящее время занимается бизнесом, был арестован на восемь лет по обвинению в коррпуции после того, как создал политическую партию. Теперь его порочат в прессе и он ограничен в доступе к своему адвокату. Его коллеги по партии, некоторые из которых являются лучшими умами в Таджикистане, подвергаются преследованиям: получили предупреждение, чтобы наблюдали за падающими кирпичами.

Угрозы убийства, от анонимных абонентов и приветливых агентов разведывательной службы (до сих пор известной как КГБ), распространяются и на их детей. «Не было так плохо за 20 лет независимости», говорит Нуриддин Каршибаев, руководитель лобби за свободу прессы, который считает случай Саидова в качестве предупреждения для среднего класса сторониться политики.

Э. Рахмон любит доказывать свою приверженность плюрализму, указывая на оппозиционную Партию исламского Возрождения и на несколько критикующих газет. Но партия была ослаблена из-за украденных выборов, угроз и насильственных действий в отношении ее руководителей. В апреле, когда она пыталась провести международную конференцию, режим прекратил выдачу виз в аэропорту, пока та не закончилась.

Между тем, государственное телевидение беспрекословно следует указаниям Рахмона в утомительных церемониях, на которых размахивающие флагами дети читают стихи в его честь. Э. Рахмон имеет один позитив: помог положить конец гражданской войне, унесшей жизни 100 тыс. человек в 1990-х годах (население в настоящее время составляет около 8 млн). Таджики живут лучше в Таджикистане, чем их этнические родственники в Афганистане.

И все же, репутация президента как миротворца больше не может быть достаточным основанием для терпения. Послевоенное поколение не может найти работу. Экономика оказалась в заложниках у семьи президента, с его склонностью к захвату успешного бизнеса. Как западный дипломат подвел итог: «Это феодальная система, где элита набивает карманы, пока она еще может».

Э. Рахмон, кажется, положил один глаз на неоднозначную связь с Россией. Осознавая российскую практику по вмешательству в дела своих бывших среднеазиатских сатрапов, он боится, что она может поддерживать такого альтернативного кандидата, как Саидов. Кремль недоволен Рахмоном, который не торопится продлевать аренду крупнейшей военной базы России за рубежом. Несколько других критиков, живущих в России, жалуются на Рахмона по спутниковому телевидению и в сети Интернет.

У России есть еще один мощный рычаг. Не менее 1 млн. таджиков работают там, в том числе, по некоторым подсчетам, половина мужчин трудоспособного возраста Таджикистана. Их денежные переводы составляют в эквиваленте почти половину ВВП. Рахмон знает, что, если Россия потеряет терпение, несколько самолетов депортированных таджикских мигрантов могут посеять беспорядок в Душанбе.