Венеция - не Крым. Почему нельзя проводить аналогии?

Несколько раз упомянутый в российских и мировых СМИ опрос общественного мнения, проведённый в Венеции, вряд ли стоит относить к политическим событиям - это, скорее, своего рода показатель уровня напряжения, накопившегося в общественном сознании европейцев. Сразу отбросим рассуждения о политическом значении этого события, поскольку полноценным референдумом оно считаться не может. Опрос респондентов проводился в электронном режиме, что отмечают и сами его организаторы - представители ультраправых партий.

Кроме того, никаких конституционных процедур, связанных с законодательной инициативой проведено не было.

Уместно напомнить, что Венецианская республика вошла в состав Итальянского королевства в 1866 году, когда во всей Европе происходили сложные процессы, связанные с последствиями наполеоновских войн, деятельностью Священного Союза монархов и подъёма в ряде стран национально-освободительного движения.

Венецианцы - не отдельный этнос, как могут заявить о себе каталонцы, шотландцы или баски. Город-республика, изживший себя, был присоединен к Италии, населённой этнически однородным населением. Ранее вся Европа была поделена на феодальные княжества, и недаром европейские сказки полны королей и принцесс - всякий феодал полагал себя великим государем и позиционировал международный статус, даже владея всего несколькими небольшими поселениями. Венеция в своё время присоединилась к королевству в результате плебисцита (аналога современного референдума), итоги которого были почти стопроцентными при незначительных возражениях элиты.

Вопрос Крыма, столь обеспокоивший европейцев, лежит несколько глубже. Он затрагивает фундаментальную проблему международного права, имеющего массу нестыковок и положений, принятых скорее по факту, нежели по юридической логике.

Сегодняшняя европейская стабильность основана на действии ялтинско-потсдамских соглашений, ставящих во главу угла право каждой страны на суверенитет. Закрепление этих позиций произошло сразу после Второй мировой войны, которая как ни горько это признать подвела итоги Первой (1914-1918 годов), закрепившей в версальских соглашениях приоритет права нации на самоопределение. Разорванная и растоптанная в ходе Первой мировой Германия сыграла в реваншистскую игру, развязав следующую великую бойню. Политическим итогом Второй мировой войны стало достижение договоренностей о стабильности мироустройства - ялтинские и потсдамские соглашения оговорили, что суверенитет есть основа политической реальности, таким образом сделав любые попытки народов изменить карту Европы проявлениями нелигитимного сепаратизма.

Европейцы больно наказали сами себя, создав косовский прецедент, на который (не признав его!) сослалась Россия, присоединяя «освободившийся» по версальской модели Крым. Говорить о правомерности ситуации с юридической точки зрения сложно - имеет место конфликт систем и международных мировоззрений. Но нарастающие волны подобных сепаратистских движений и настроений говорят о накоплении противоречий в европейской системе - стабильность есть лишь временное их смягчение без реального изменения ситуации.
Очевидно, действия России не просто и не только напугают Запад, а станут точкой отсчёта новой геополитической реальности, которую разглядела Меркель, сказав это о Путине. Запад пока не услышал этого предостережения настоящего стратега из Германии.

Источник:365news.biz