Как совмещается "Крым всегда был русским" с "Крым стал нашим"?

Интересно, кто первым опубликует толковое исследование по следам присоединения Крыма о важной для национального сознания самоидентификации народа со своей землёй, и аспектов этой самоидентификации в современном российском обществе. Как совмещается "Крым всегда был русским" с "Крым стал нашим"? В чем для людей, собственно, заключается это "нашесть"?

Насколько она символическая, полагаемая общепринятыми артефактами государства-как-нации: цветом флага над административными зданиями, линией границы на политической карте, гимном играющим на официальных меропритиях? Какую роль в этой нашести играют практические моменты - как то единство валютного, законодательного и налогового режима? И там где "нашесть", там конечно и чуждость - прекрасно было бы ретроспективно сравнить какие аспекты воспринимались ранее как делающие Крым чуждым (у англичан все-таки прекрасное слово foreign) в сравнении, скажем, с республиками Северного Кавказа.

Вообще же, говоря исключительно на основе общих впечатлений, которые впрочем вполне ярки, достаточно смешными в нынешнем контексте видятся разговоры об устаревании и смерти национального, о превращении государств в простых поставщиков государственных услуг, о выхолащивании национальной исторической мифологии. Вполне очевидно, что даже такое государство как РФ, не только никогда особо не пытавшееся разыгрывать национальную карту, но и зачастую активно подавляющее любые ростки национальной самоорганизации, вполне может в любой удобный момент воспользоваться всей полнотой национального чувства; успешно претендовать на то, что действия конкретных государственных функционеров по изменению в значительной степени формальных вещей являются исполнением существенной исторической миссии, во благо всего народа и его будущего. При том, что в нашей ситуации особенно неясно о каком народе идёт речь. В пространстве символов и мифов, в котором государство сознательно и разыгрывает крымскую драму, это конечно народ русский, речь о его истории, его благе и его миссии - при этом по факту даже в повседневной риторике "русский народ" является несколько подзапретным конструктом, а уж в повседневной практике РФ такого концепта просто не существует.

Всё это совершенно невообразимым образом накладывается на настоящую и явно ощущаемую фиктивность тех формальных государственных институтов и разграничений между ними, что нам достались от СССР. Вот и имеем, с одной стороны, весьма богатые и проработанные культуры, со своими систематизированными национальными историями и самосознанием, и с другой набор реально существующих формальностей и выросших в их условиях практик - стороны пытаются совмещаться, так как слишком уж богат национальный символический капитал чтобы не использовать его, но получаются из этого таки курьезы рода: "Россия сделала русский Крым своим, чтобы создать для предпринимателя Байсарова ранее отсутствовавшую возможность построить там курорт на своих условиях."

Отдельным вопросом, впрочем, тут стоит, что настоящим Чужим, чье предполагаемое посягательство на Крым и виделось как похищение полуострова у России, даже не Украина, а Запад, выраженный даже более конкретно в уникальном для отечественного самосознания конструкте НАТО. Тоже тема для идентичностного исследования, совершенно кажется нераскрытая в науке, но и новая для неё. Мы привыкли изучать те конструкты, что люди создают думая и разговаривая о народах, чуть менее привыкли изучать конструкты более высокого уровня абстракции - "Запад" и "Восток", но вот "НАТО" это что-то вовсе новое. Тоже работа, которую бы я с большим удовольствием прочитал.

Источник:besttoday.ru