Новая Россия: нагайка вместо Путина?

Во время русско-японской войны 1904-05 гг. наш противник казался заведомо слабым и неспособным к серьезному сопротивлению. Тем не менее, Российская империя потерпела позорное поражение и потеряла половину острова Сахалин. Но главное - провалы внешней политики быстро отошли на задний план, поскольку в 1905 г. разразилась революция, сделавшая приоритетными внутренние проблемы.

А еще четыре года спустя в печати появился сборник статей "Вехи", вызвавший чрезвычайно интенсивную полемику. И главным тезисом, из-за которого ломали копья, стала фраза одного из авторов "Вех" Михаила Гершензона: "Каковы мы есть, нам не только нельзя мечтать о слиянии с народом, - бояться его мы должны пуще всех казней власти и благословлять эту власть, которая одна своими штыками и тюрьмами еще ограждает нас от ярости народной". Это было не теоретическое рассуждение, а честное признание основных итогов первой русской революции. Когда государство дало слабину, дело обернулось не торжеством справедливости, не свободой, равенством и братством, а жестокими погромами, сожжением дворянских усадеб и кровопролитными уличными боями.

После "Вех" царская власть еще восемь лет худо-бедно могла применять штыки и тюрьмы, однако затем рухнула, благодаря чему народ получил возможность интенсивно резать тех, кого вздумается, а также тех, на кого ему указывали новые начальники, решившие половить рыбку в мутной воде. Оказалось, что ни тюрем, ни штыков, ни даже царского авторитета не достаточно для того, чтобы оградить сам народ от нарастающей ярости. В ходе гражданской войны собственными народными усилиями простых людей было перебито гораздо больше, нежели высоколобых интеллектуалов вроде "веховцев".

После революции 1917 г. к фразе Гершензона следовало бы сделать добавку: не благословлять мы должны эту власть (благословлениями делу не поможешь), а укреплять ее так, чтобы в кризисный момент она устояла. Ведь выяснилось, что власть, опирающаяся на штыки и царскую харизму, весьма непрочна. Как только харизма Николая II растворилась, штыки оказались бесполезны. В феврале не нашлось желающих сражаться за царя, а в октябре - за Временное правительство. Революционные солдаты и матросы предпочли присоединиться к ярости народной, вместо того, чтобы биться за единую (и неделимую) Россию.

Сумей веховцы перенестись в современность, они, вероятно, обнаружили бы первые признаки той народной стихии, которая сто лет назад вышла из берегов и затопила страну.

Первый пример: в Сочи, прямо во время Олимпиады, так называемые казаки на глазах у всего честного народа нагайками били девушек. И дело не в том, подметили бы веховцы, что это были Толоконникова и Алехина. Дело в том, что это была расправа, в которой "пробудившийся народ" решил, что пора без всякого вмешательства государства решать, кого считать врагами народа. Примерно так же в 1917 г. революционные матросы решили вдруг ликвидировать двух бывших членов Временного правительства - Федора Кокошкина и Андрея Шингарева. И убили обоих - прямо в больничных палатах, куда их доставила из Петропавловки большевистская власть.

Второй пример: в Петербурге во время антивоенного митинга некий самодеятельный "патриот" разбил лицо человеку всего лишь за то, что тот высказывал собственное мнение. Примерно так же на митингах 1917 г. народ, познавший вдруг единственно правильное учение, расправлялся с теми, кто по какой-то причине это учение еще не познал.

Третий пример: в Калининграде некий депутат-единоросс прямо на заседании областной думы вдруг обрушился с нацистскими оскорблениями на коллег-евреев. И это при том, что "Единая Россия" ни в коем случае нацистской структурой не является. Однако депутат решил, видимо, что может сам определять политику партии, и даже Путин ему уже не указ.

Четвертый пример: в Петербурге полтора года назад "казаки" сорвали спектакль, поставленный по роману "Лолита" классика русской литературы Владимира Набокова, поскольку решили, что они теперь имеют право определять, что считается искусством, а что нет. И мнение Минкультуры или городских властей для них не важно.

Подобных примеров можно приводить много, причем с каждым годом их становится все больше. Разного рода активисты считают, что им теперь можно бить нагайками кого угодно; им можно определять, какие спектакли считать допустимыми и какие мнения имеют право высказывать отдельные люди.

Первый признак революционной ситуации - неуважение к закону, к государству, к национальной культуре. Сегодня у нас медленно просыпаются и заявляют о себе именно те низы, которые не признают никакого государства и желают сами определять параметры жизни в стране, руководствуясь лишь одним принципом: у кого в руке нагайка - тот и прав.

Возможно, кто-то у нас полагает, что это - мелочь, частные случаи, и очень уж велик путь от казаков, разбушевавшихся в Сочи, до революционных матросов, захватывающих Петроград. Увы, события, произошедшие недавно на Украине, показывают, что путь недалек. Сегодня - нагайка, завтра - Майдан с "коктейлями Молотова", послезавтра - власть, которая ничего толком не способна контролировать. Если народ недоволен, то при определенных условиях этот путь может быть пройден буквально за несколько месяцев.

Кто-то скажет, конечно, что Майдан - это, мол, мировая закулиса, а вовсе не трагический путь распада государства. Такому "мыслителю" ничего не объяснить. Даже когда к нему лично придут революционные матросы, он будет искать у них за плечом фигуру дергающего за веревочки "дяди Сэма". Но если отказаться от подобных конспирологических подходов к анализу происходящих событий, то обнаружится простая и очень печальная картина.

Когда народу хорошо, он уважает любое государство - даже такое, какое выстроили Янукович и К°. Когда же становится плохо, агрессивная часть толпы начинает все рушить. Задача ответственной части народа состоит в том, чтобы заранее подготовиться к такому печальному моменту. Тем более в ситуации, когда экономика останавливается, а жесткая зависимость бюджета от цен на нефть (как в сегодняшней России) делает вероятным стремительное падение уровня жизни в случае резкого удешевления энергоносителей. "Путин вас в этой ситуации не спасет", - сказали бы мудрые веховцы.

Создавать надо такое государство, которое выстоит в кризис. И союзниками в этом деле должны быть все ответственные силы: от президента страны, предпочитающего конструктивную оппозицию людям с нагайками, до любого оппозиционера, согласного с главой государства хотя бы в одном - в необходимости предотвратить развал.

Успешное государство не может строиться на харизме одного человека, даже если он очень популярен. Нужно, чтобы всегда были силы, способные в случае необходимости подхватить государственное бремя. Иными словами, если существует цивилизованная оппозиция, которой народ доверяет, страна аккуратно выруливает из кризиса. Если такой оппозиции нет, на смену авторитарному государству приходят бандиты, которые, в общем-то, и власть брать не стремятся. Им достаточно уличного доминирования, при котором можно выпороть любого, кто тебе неприятен, а заодно прикарманить его кошелек, руководствуясь принципом революционной экспроприации.

Источник:rosbalt.ru