Советская нация: миф или реальность?

Согласно старой официальной версии, в СССР было 15 наций, оформленных в союзные республики и соответственно имеющих право на самоопределение вплоть до отделения, а также - энное количество народностей, оформленных в автономные республики, автономные области, национальные округа и т. п., такими правами не обладающих. И тогда превращение 15 республик СССР в 15 независимых (весьма условно независимых, как показывают сегодняшние события) государств выглядит если и печально, то тем не менее относительно обоснованно. Однако если этот тезис и был верен в первые десятилетия существования СССР, то к 80-м годам реальное положение существенно изменилось.

Вообще, существуют две основные трактовки термина «нация». Одна, характерная в свое время для немецкой традиции и использовавшаяся Гитлером, предполагала, что «нация» - это единство «крови, происхождения и культуры». Другое определение было характерно как для франко-американской традиции, так и для традиционного советского обществоведения сталинского формата, здесь под «нацией» понималась историческая общность людей, включавшая общность и территориально-географическую, и историко-культурно-языковую, и государственно-политическую, и экономическую.

С этой точки зрения нация – это относительно позднее историческое образование, которому, в общем-то, не более пятисот лет. Нации появляются тогда, когда возникает национальный рынок, то есть складывается экономическое единство страны, устанавливается более-менее единый социально-экономический образ жизни.

И если исходить из этого понимания (а говоря о тезисах советского обществоведения нужно исходить из его методологии), нельзя никуда деться от того обстоятельства, что каждая из союзных республик в составе СССР, конечно, не представляла собой «единство людей, объединенных исторической территорией, особым языком, особой культурой, особой экономикой». Даже с чисто этнической точки зрения, большое количество межнациональных и межэтнических браков в СССР существенно размыло грани между старыми нациями и этносами, образовав не только новый национальный, но и новый этнический сплав.

Незаконность образования новых государств на территории бывшего СССР всегда была очевидна для того, кто смотрел на вопрос не с точки зрения пропагандистских штампов тех лет, а с точки зрения юридической. Разница между Новоогаревским процессом (проект создания Союза Суверенных Государств вместо СССР. В первый раз подписание союзного договора было сорвано в связи с так называемым «августовским путчем» (подробнее о событиях августа 1991 года читайте в другом нашем фронт-проекте), во второй раз – в связи с Беловежскими соглашениями) и Беловежскими соглашениями была в том, что Новоогаревский процесс пытался оправдать раздел СССР видимостью права, а Беловежские соглашения открыто ему, праву, противоречили.

Нужно признать, что сегодня в мире полиэтнические нации превалируют над моноэтническими, поэтому цивилизованное понимание нации сегодня связано, по большей части, не с этносом, а с гражданством и исторической общностью.

Если говорить об СССР, то, по мнению экспертов, уже как минимум в ходе Великой Отечественной войны в Советском Союзе стала складываться, а к 1970-80-м годам в основном сложилась, идентификация большинства живущих в стране людей с одной территорией, одним государственным субъектом, с общей для всех историей, единым языком межэтнического общения и единой экономикой. Позднее советское обществоведение назвало эту сложившуюся общность «многонациональным советским народом», и это определение заложило понятийную базу разделения по национальному признаку.

Однако некоторые эксперты полагают, что в стране действительно родилась новая, «советская нация» - не в смысле «нации советской власти», а в смысле нации, образующей народ страны под названием СССР. В США тоже признается существование американской нации, но никто не называет нацией, например, афроамериканцев, а в других случаях нация «американец» как понятие всегда доминирует над, условно говоря, старыми нациями, чьи представители создали страну в ее нынешнем виде и за века переплавились в новую наднациональную общность.

Советское обществоведение ввело и использовало достаточно спорную категорию «советский народ», который определялся как «новая историческая общность». Предполагалось, что он состоял из названного числа наций и народностей. Собственно, советское обществоведение никогда не могло внятно, структурно объяснить, чем эта «новая общность» отличается от такой «старой» общности, как нация. Точнее, не пыталось этого сделать. Однако, по мнению экспертов, оно ухватило главное: формирование на пространстве СССР того, что и принято называть «политической», то есть не этнической нацией. Но в этом случае советские обществоведы должны были заявить, что старые нации атрофируются, умирают. Однако сделать это они не решались, поскольку в этом случае получалось бы, что социализм вроде как уничтожил национальные образования, тогда как было провозглашено, что социализм обеспечивает их расцвет, что было верно, если говорить об СССР, относительно реальности первых десятилетий советской власти, когда нации получили возможность широкого развития, но к 1970-м годам этот реальный расцвет привел уже к процессу слияния, хотя и не полного, в единую союзную нацию.

Чем был на деле «советский народ»? Общностью территориально-географической, языково-культурно-исторической (реально в каждой «социалистической советской нации» не менее двух третей считали родным языком русский), общностью государственно-политической и экономической. То есть, с этой точки зрения, он был не абстрактной «новой общностью», а реальной новой нацией, хотя следует признать, что процесс ее образования до конца не был завершен.

Верный по сути принцип права наций на самоопределение в соединении с виртуальной мифологемой о пятнадцати нациях и энном количестве народностей на пространстве СССР на фоне социально-политического и экономического катаклизма, рожденного деградацией поздней советской элиты в 1970-80 годах и вызванного этой деградацией усугубления противоречий тогдашнего этапа социализма в СССР (общественные отношения обогнали производительные силы), для многих стал мотивацией и оправданием раздела страны.

Однако, по мнению ряда экспертов, раздел СССР был не осуществлением принципа признания права наций на самоопределение, а его полным игнорированием, поскольку игнорировалось право этой новой политической союзной «советской» нации на обладание своим национальным государством. Интересы этой реальной нации были ущемлены. Вслед за расчленением единой политической советской нации сегодня наблюдается разрушение самоидентификации претендента на роль ее преемника - «российской протонации».

Между тем, согласно теории «единой политической советской нации», признание за данной нацией права на самоопределение, то есть на обладание своим собственным национальным объединенным государством в границах СССР, и в прошлом, и сегодня могло бы решить проблему «разделенного народа» и обеспечить нормальное развитие страны, поскольку и сегодня интересы советского национального единства на пространстве бывшего СССР объективно расходятся с интересами современных «первых сословий», разделивших некогда единую страну, интересами этнократических режимов, утвердившихся на некоторых территориях СССР, попирающих любые международно признанные нормы, «национальными интересами» государств, которые заинтересованы, чтобы единое государство на территории СССР не существовало и не превратилось в технотронную сверхдержаву XXI века. Однако сегодня даже многие из тех, кто хотел бы этого, зачастую боятся об этом говорить публично и официально, опасаясь упреков в стремлении к «реставрации империи» и «попранию прав других наций», «приверженности сталинизму и великодержавности».