Мысли в несвободном обществе

В этой сценке интересна пауза, момент перехода и ассоциации идей, на первый взгляд комически нелогичной. Какая связь между успехами медицины и заявлением президента Порошенко (где он действительно пообещал освободить - разумеется, не «территорию», а свою страну)?

Что обозначает эта пауза, смена ситуаций? В кабинете врачи проверяли здоровье пациента, могли обнаружить что-то жизненно серьезное. И его спонтанная радость была, видимо, вызвана благополучным исходом исследования: ничего опасного не нашлось. Как бы то ни было, ему пришлось пережить ответственный момент, но ответственность носила интимный, почти домашний характер: здоровье и уход за своим организмом - типичные темы семейного общения. В коридоре же, куда он вышел, сидят уже чужие люди, возможно, другие военные (поликлиника ведомственная). Общение с ними - тоже ответственный момент, но здесь ответственность уже публичная, и ответ приходится держать не телом, а словом. Здесь нужно уметь себя вести, выказывать правильную жизненную позицию.

Кажется, произошло вот что: восхитившись было человеческим умом, говорящий тут же вспомнил, что совершенствуется этот ум скорее не у нас, а «у них» - там, где делают сложные приборы. Еще недавно это можно было открыто признать с сокрушенным жестом патриота - дескать, умеют же люди, а вот у нас… Но теперь-то времена изменились, патриотизм стал воинственным, расслабиться и расчувствоваться опасно - могут, как некогда, обвинить в низкопоклонстве перед Западом. И человек прикусывает язык, спешно блокирует свою мысль и, чтобы загладить оплошность, демонстративно отрабатывает жест ненависти к «чужим». Направить этот жест по истинному назначению - скажем, против американцев - было бы неосмотрительно (вдруг именно они изобрели чудо-технику?), зато под рукой есть заместительная жертва - «хохлы», на которых и обрушивается патриотический гнев.

Французский философ и писатель-моралист Ален в 1922 году разбирал уловки подобных «дрессированных крокодилов», опираясь на свой опыт фронтовика Первой мировой войны:

«…Не очень-то мне верится, когда читаю о чистых душах, что среди жестоких испытаний войны искали и не могли найти правду. Кто ищет правду, тот быстро ее найдет. Но если искать ее опасно или же твои интересы связаны с неправдой, тогда всяк облачается в этакий политический панцирь, наглухо застегивается и зорко следит за каждой щелкой. Заметьте, что это требует весьма тонкого ума - ведь наши крокодилы в мыслях своих останавливаются задолго до того, как доберутся до узкого места».

Их незачем психоанализировать: дело происходит в ясном сознании, которое цензурирует себя само, без всяких «оно» или «сверх-я». Человек не перестает видеть правду - он отворачивается от нее, прекрасно помня о ней, но изображая дело так, будто ее не ведает. У него есть на то интерес - хорошо выглядеть в глазах общества, соответствовать его требованиям, как он их себе представляет. И вот мирный пенсионер, раньше добродушно беседовавший с окружающими, случайно сболтнув нечто потенциально политическое, внезапно приходит в боевое неистовство и выказывает преувеличенную кровожадность («четвертовать»). Тут нет никакой психической патологии - это нормальная социальная комедия. Философы иногда называют ее «криводушием», mauvaise foi, а более расхожее ее название - конформизм.

Конформистский ум внимателен и «тонок», по словам Алена. Он умеет предвидеть развитие ситуации. Собственно, именно текущим моментом он и озабочен. Никто еще не успел ни в чем упрекнуть неосторожного, никто, кажется, и не имел такого намерения - чего привязываться к пожилому человеку, да и за что, собственно? - однако жест самозащиты делается превентивно, ввиду еще только возможных последствий.

Конформистский ум даже по-своему историчен. Герой сценки помнит и советскую нетерпимость к врагам социалистического государства, и сменившую ее эпоху «общечеловеческих ценностей». Именно такие ценности невольно выразились в его восхищении свободным, никакому государству не принадлежащим человеческим умом. А дальше, как и в реальной истории, случился обратный разворот к «нашим традиционным ценностям», о которых никто не знает, в чем они точно заключаются, но каждый чувствует, что они «у нас» совсем иные, чем «у них». Скорость разворота - всего двух-трехсекундная пауза в речи человека, всего несколько лет или даже месяцев в жизни страны - свидетельствует о том, что оба стереотипа присутствуют в памяти, хранятся наготове, словно полезные инструменты, которые всегда могут пригодиться. Стоит обстановке измениться, как с такой же быстротой произойдет и новый разворот. А она вполне может измениться, пожалуй, еще при жизни этого ветерана, - глядишь, опять придется переориентироваться, гонясь за временем.

В общем, человеческий ум, даже неусовершенствованный, совсем не глуп, он все, или, по крайней мере, многое, понимает, просто умеет остановиться и подать назад, когда его мысль принимает нежелательный оборот. Так и работает массовое политическое сознание, превращая ответственность гражданина в безответственность флюгера, почти мгновенно «отворачивающегося» от опасного вопроса и заодно от самого себя: ибо наш ветеран был самим собой в момент наивно-непосредственного восторга перед техническим прогрессом. Видимая алогичность его реакции - не личное недомыслие, а симптом общественного состояния. О степени свободы или несвободы, в которой живут люди, можно судить по последовательности или непоследовательности их речей. В несвободном обществе ценится умение недодумывать свои мысли до конца.

Источник:novayagazeta.ru