Бумеранг коллективной ответственности

Каждый, унижающий человека за его национальность, является соучастником следующего теракта.

В Волгоградской области объявлен траур. Не могу понять, почему не во всей России — недостаточно погибших? Волгоград ведь, скорее всего, случаен. Могло рвануть где угодно.

Нельзя ответить на вопрос «что делать?», не поняв, «кто виноват?». Вроде все просто — виноваты коррумпированные и непрофессиональные спецслужбы. Виновато руководство страны, эти органы формирующее, финансирующее и прикрывающее их от ответственности. Все так, только об этом уже сто раз говорили.

Если мы хотим остановить очередного шахида, который сейчас, может быть, только приступил к подготовке, мы должны его понять — зачем он делает то, что делает? Понять в данном случае — не значит простить. Понять — значит предсказать его поведение и с большей вероятностью обезвредить. Нужны не эмоции, а анализ.

Мы не первая страна, столкнувшаяся с проблемой террора. Палестинцы захватывали израильские самолеты и школы, баски и ирландцы убивали во имя независимости, западноевропейские левые — ради гибели капитализма и, естественно, всеобщего счастья. А еще — США и Япония, Индия и Шри-Ланка, Ирак и Сирия. И сегодня, по прошествии десятилетий, мы довольно много знаем о людях, которые идут на теракт.

Не останавливаясь на деталях, обращу внимание на одну, общую для всех террористов, вне зависимости от их идеологии, отношения к религии и тем более национальности, особенность. Они все борются за правое дело, за справедливость. И все они убеждены, что, даже погибнув, они останутся героями в памяти благодарных современников и потомков. На теракт они выходят в одиночку или небольшой группой, но чувствуют себя при этом как на сцене, где темный, заслоненный огнями рампы зал взорвется сейчас овациями.

Именно это ощущение поддержки народа (или лучшей с их точки зрения его части) дает им силы. К сожалению, очень часто эта поддержка действительно существует. Вспомните кадры праздника на улицах палестинских городов в дни теракта 11 сентября. Да и сейчас во многих арабских странах семья погибшего шахида получает не только денежную помощь, но и уважение, если не восхищение соседей. И поэтому на место одного убитого встают трое новых добровольцев. А вот в Западной Европе волна безумия пошла на спад не только благодаря грамотным действиям спецслужб, но и потому, что от террористов отвернулось общество, в том числе и радикальные левые. Членов «Красных бригад» и прочих стали считать в лучшем случае сумасшедшими, в худшем — выродками, достойными лишь немедленного уничтожения. И не стало больше добровольцев.

Наши отечественные террористы мстят. За детей, погибших в бомбежках Грозного, за братьев, замученных во время зачисток, за Ермолова и Буданова, за Николая Первого и Владимира Путина, за депортации и за восстановление конституционного порядка. Но мстят — и это важно понять — всем нам, ибо всех нас считают виноватыми. Всех, говорящих по-русски, всех, живущих к северу от Кавказа. Мстят пассажирам метро и автобусов, не имевших никакого отношения к принятию решений по Кавказу. Мстят младенцам и старикам. Это дикий, противоречащий не только современной юстиции, но и всему современному миропониманию принцип коллективной ответственности — отвечают все, до двенадцатого колена и дальше.

Они — террористы — конечно, дикари. Ну а мы? Азербайджанец убил русского — выселим азербайджанцев. Что именно так надо поступить, сказали 90% (!) слушателей моей программы на РСН. Много нелегальных мигрантов — давайте запретим денежные переводы в страны, из которых они приезжают. Это мудрое предложение исходит от ЛДПР. Понимаю, что спрашивать про совесть в данном случае — то же самое что искать пульс на протезе, но все же. За преступника должен отвечать невиновный, тот, у кого вы покупаете помидоры, кто чистит ваш двор? А это не та же коллективная ответственность?

На заре советской власти большевики практиковали взятие заложников — за одного нашего, мол, расстреляем сто, двести. То же самое делали фашисты на наших оккупированных территориях. А потом были народы-предатели, и никому из нашего начальства не пришло в голову сдвинуть День Советской армии с 23 февраля на другую дату — это ведь день депортации, день, когда принцип коллективной ответственности был воплощен во всей своей красе. Мы сегодня, конечно, не убиваем, да и призывы к убийству, звучащие из уст всяких отморозков, населением не поддерживаются. Хотя с самими убийствами общество свыклось — вертолета с убийцей узбека, зарезанного 15 октября, или азербайджанца, погибшего на следующий день, никто не ждет.

Мы позволяем оскорблять и дискриминировать людей, виновных лишь в том, что они внешне отличаются от нас и говорят на непонятном нам языке. Не хулиганов и дебоширов — их-то наша полиция обходит стороной — а просто других, непохожих. Мы даже поощряем оскорбления. Нынешний вице-премьер по ВПК, профессиональный патриот Дмитрий Рогозин снялся в свое время в ролике, где призывал очистить наши города от грязи, а под грязью понимались кавказцы. Он после этого отправился не в тюрьму, а в Брюссель, послом при НАТО. А теперь и вовсе в президенты собирается. Отличная карьера, вот юношам делать жизнь с кого. Собственно, дикие эскапады Ткачева или Жириновского ничуть не лучше.

Люди, которых мы преследуем — я говорю «мы» потому, что это мы с вами позволяем все это делать, — взрывать ничего не будут. Они мирные торговцы, рабочие, которых нищета загнала в наши гетто. И большинство их родственников там, откуда они приехали, тоже люди мирные. Но неужели вы думаете, что они осудят того, кто убивает нас? Боюсь, что они будут относиться к террористам как минимум с пониманием, а может, и с восхищением и благодарностью. А значит, психически нездоровые люди, обуянные дикими идеями, с большей вероятностью пойдут в шахиды. И про их матерей будут говорить, что они воспитали прекрасных сыновей и дочерей. И поэтому, когда они погибнут или будут пойманы, на их место придут другие. Даже если наша полиция вдруг перестанет брать взятки.

Теракты будут до тех пор, пока их поддерживает критическая масса людей в отдельных регионах страны или среди отдельных национальных или конфессиональных групп. И этих поддерживающих не переловить в облавах. А чтобы не поддерживали, люди, принадлежащие к этим регионам или группам, должны чувствовать себя среди нас безопасно и комфортно. Тогда сторонники террора, те, кто ему аплодирует, станут маргинализированным меньшинством.

А для этого мы, как бы это ни было тяжело, должны сами не уподобляться взрывающим автобусы дикарям и отказаться от принципа коллективной ответственности. Надо понять, наконец, что каждый унижающий и дискриминирующий человека за его национальность или регион, откуда он прибыл, является соучастником следующего теракта.

И отвечать за это должен полной мерой. Особенно если он принадлежит к тому, что у нас называют элитой.
Леонид Гозман