Чем саудовское Бирюлево отличается от русского

Двое убитых в перестрелках с полицией мигрантов, сотни сожженных машин и разгромленных магазинов – так закончилась первая попытка Саудовской Аравии упорядочить иммиграционную политику в своем королевстве. Семь месяцев назад власти страны объявили амнистию для нелегалов, которые незаконно перешли границу либо приехали в королевство в качестве туристов и задержались на неопределенный срок. Пара миллионов мигрантов воспользовались этим предложением, ибо тюрьма в Саудовской Аравии – это не сахар. Другие предпочли рискнуть и залечь в подполье. Теперь их ищут. Одна из первых облав в трущобе Эр-Рияда закончилась кровопролитием.

В Манфухе – беднейшем квартале Эр-Рияда никогда не слыхали про московское Бирюлево. Здесь очень жарко, нет овощебаз, а местные не вступают с чужими в столкновения по причине того, что здесь нет своих. А может быть, нет и чужих тоже, кто знает. Этот район населен выходцами из восточной Африки и Пакистана. Многие из них живут здесь по 30–40 лет. Другие вообще родились здесь, в Саудовской Аравии, и не знают другой родины. Всего мигранты составляют около 30 процентов населения страны, и это лишь по официальным данным.

В других странах Персидского залива, например, в Катаре и в некоторых из эмиратов ОАЭ, мигрантов вообще гораздо больше, чем местных жителей. В Дубае на 100 тысяч эмиратцев приходится 900 тысяч гостей. На улицах города аборигенов практически не видно. Они изредка могут промчаться в скоростных автомобилях по авеню Шейха Заеда, оставив после себя шлейф звездной пыли и выхлопных газов. Асфальтовый лес вокруг создан заезжими азиатами и африканцами. В ресторанах еду подают филиппинцы, на искусственном горнолыжном склоне трудятся русские, золотом торгуют иранцы, в школах преподают египтяне и ливанцы. Отделениями Сорбонны и Лувра (не шопингом же единым) руководят белые люди из стран Европы и США. Что же делать, если в племени, на территории которого был обнаружен заветный колодец с черным золотом, не нашлось искусствоведов, шеф-поваров для суши-ресторанов и преподавателей математики?

В большинстве случаев экспаты задерживаются в этих странах надолго, формируют свои общины, культурные центры и школы. Но при всем том – не становятся «своими». Примечательно, что в свое время экспатом был даже Мухаммед бен Ладен, отец всемирного известного террориста и основатель гигантского строительного концерна Saudi Binladin Group. Он родился в йеменской провинции Хадрамаут и бежал от бедности (а также от обвинений в убийстве) в Саудовскую Аравию. Сначала работал на стройке, затем накопил деньжат, открыл собственную компанию, заработал первый миллион, а затем и миллиард. Сегодня Saudi Binladin Group – одна из крупнейших саудовских компаний.

Но это было давно, в 40–50-х годах прошлого века. Тогда заливные монархии остро нуждались в человеческом капитале и были намного скромнее, чем сегодня. А в наши дни молодой и талантливый мигрант из Хадрамаута так и остался бы на стройке, либо получил пулю в лоб, если бы попытался сопротивляться полиции. И если сравнивать Саудовскую Аравию или ОАЭ сегодня и 50–60 лет назад, получается, что ужесточение законов с одной стороны и отсутствие четкой политики по мигрантам с другой привели к ужасающим последствиям.

Эти страны наводнены мигрантами, которые живут на чемоданах, лишены основных прав человека и не способны ни вернуться на родину, ни жить нормальной жизнью в тех странах, где они работают. Существующая система патронажа плодит криминал – вплоть до работорговцев, которые промышляют живым товаром, соблюдая букву закона. Само собой разумеется, что депортация всех этих людей – mission impossible, потому что саудовская полиция с объемом работы не справляется, а дубайская – предпочитает щеголять на новеньких «Феррари».

Кроме того, депортировать мигрантов домой – в Йемен, Пакистан, Филиппины и так далее – означает, что рынок труда на Аравийском полуострове фактически будет опустошен. Саудовские университеты выпускают больше богословов, чем людей любых других профессий, а рядовой саудовский гражданин предпочтет удавиться на собственной чалме, нежели пойти подметать улицы. Если речь идет о Дубае, то там просто не хватит местных жителей для того, чтобы обслужить все небоскребы с ресторанами.

Так что будущее «соляных городов», как назвал блестящие столицы Персидского залива саудовский писатель Абд Ар-Рахман Муниф, сегодня напрямую зависит от того, как будет решен вопрос с мигрантами. Баснословное богатство принесет свои плоды лишь в том случае, если в Эр-Рияде, Дубае, Абу-Даби и Дохе будет достаточно трудолюбивых, усердных и умных людей, которые смогут извлечь из этого богатства пользу. А иначе, как только пробьет полночь, принцесса вновь обернется замарашкой-Золушкой, которая всего полвека назад собирала раковины на берегах Персидского залива.

Ксения Светлова