Украина. Между двумя союзами

Можно по-разному оценивать то, что происходит на Украине, но с одним утверждением трудно не согласиться: украинская государственность в ее нынешних формах не состоялась. И проблема тут не только в том, что украинская элита оказалась неспособна к эффективному госстроительству. Сама заложенная в ее основу концепция с опорой на национализм и русофобию показала свою негодность.

Как считает украинский политолог Юрий Городненко, украинская олигархическая элита возникла на торговле российским газом, который она покупала по относительно низким ценам у России и перепродавала Европе значительно дороже. Сегодня эта модель практически разрушена, и украинский крупный бизнес вынужден искать новые способы зарабатывать деньги. Возникает вопрос о том, каким путем идти, и что делать в этой непростой ситуации. Одним из таких указателей движения может стать Крым, который снова оказался в составе России, и теперь де-факто и де-юре стал частью евразийского экономического и политического проекта.

Сегодня Украина оказалась между двух больших образований: Европейским Союзом и евразийским интеграционным проектом. Какой она сделает выбор, решать, разумеется, ей. Но желательно, чтобы решение принималось не под воздействием эмоций, а на основе осознания подлинных интересов страны. А задачи евразийской интеграции объективно, если не в полной мере, то в значительной степени совпадают с ними: это восстановление порушенных экономических связей и формирование нового вектора политической и экономической силы. Для очень ослабленной, но потенциально сильной Украины вхождение в евразийскую зону может стать началом ее возрождения. Со временем она даже сможет претендовать на роль одного из лидеров Евразийского союза.

Это особенно актуально, так как XXI век обещает стать периодом создания большого числа региональных союзов. Глобальная конкуренция диктует условия, при которых ни одна страна, даже очень большая, не в состоянии проводить эффективную политику в одиночестве. И есть два пути решения данной проблемы: либо присоединение к уже существующему объединению, либо формирование нового или вступление в только набирающий ход проект.

Евразийская интеграция основывается как на географических, так и на политических и экономических реалиях. В первую очередь, это объединение части бывших советских республик, обладающих общим прошлым. Но если она замкнется исключительно в этих рамках, вряд ли ее ждет большое и светлое будущее. По мнению руководителя проекта "Евразийская аналитика" Леонида Савина, евразийству следует с самого начала придавать глобальный характер, и тогда оно может вобрать в себя целый ряд стран: Иран, Монголию, Вьетнам... Это вполне реально, так как эти государства проявляют интерес к такому сотрудничеству.

Интеграция на постсоветском пространстве должна стать лишь первым этапом Евразийского проекта, за которым последует его второй уровень - включение в него других игроков. Для России такой подход весьма выгоден. Например, участие Ирана открывает прямую дорогу не только в эту большую и потенциально сильную страну, но и на Ближний и Средний Восток в целом. А это в свою очередь ставит вопрос о более тесном партнерстве с Пакистаном, Индией, Китаем.

Но возникает неизбежный вопрос о привлекательности интеграционных объединений. Сегодня они конкурирует между собой так же, как отдельные страны и компании. Та же самая Украина после обретения ею способности к трезвому мышлению столкнется с проблемой исторического выбора. Евразийский интеграционный проект, безусловно, имеет свои плюсы и минусы. Он был запущен значительно позже Европейского союза, и потому имеет перед ним потенциальное преимущество - есть возможность учитывать ошибки и слабости ЕС.

Ключевой элемент Европейского союза - это стремление к унификации всех сторон жизни. Отсюда гипертрофированный рост бюрократии и бюрократических процедур, которые подавляют рыночные силы. Евразийский союз - это в значительно большей степени сетевой проект, с сохранением уникальности каждого его участника. Излишние попытки формализации процедур и правил внутри этого объединения приведет лишь к свертыванию интеграционных процессов. В их основе должно лежать сохранение исторической индивидуальности

стран-участниц союза. Это именно то, к чему так упорно и болезненно стремится украинское национальное сознание.

Другое дело, как эти принципы будут реализовываться на практике. Украинский кризис наглядно продемонстрировал, что в полной мере воплотить их в жизнь пока не получается. Происходит это в немалой степени потому, что в настоящее время евразийская интеграция строится преимущественно на договоре элит разных стран. А им не всегда удается договориться. К тому же противоречия между национальными элитами зачастую выдаются за противоречия между странами. Но это далеко не всегда так. Подлинная интеграция возникает тогда, когда договариваются об общих правилах сами народы и гражданские общества. Пока же на этот уровень интеграционный процесс выходит крайне медленно и непоследовательно.

Возвращение Крыма под российскую юрисдикцию дает шанс на то, что интеграция может стать привлекательным делом не только для политиков и бизнесменов, но и для простых граждан. Если на полуострове удастся воплотить в жизнь модернизационный проект, это станет наглядным привлекательным примером евразийской интеграции не только для регионов Украины, но и для других стран.

Однако без инициативы снизу даже самые лучшие решения, принятые наверху, имеют мало шансов на практическое воплощение. Нельзя делать упор исключительно на экономику, как это часто сегодня случается. Должен быть задействован весь богатый арсенал гуманитарного и культурного сотрудничества. Пока же люди в массе своей крайне смутно представляют, что такое евразийская интеграция, и какую пользу она способна принести. И если аналитики не сделают серьезных выводов из украинских событий, интеграционный процесс может надолго застопориться.

Источник:novopol.ru