Daily Beast: украинский кризис по Достоевскому

По мнению литературоведа Эндрю Кауфмана, на Украине был бы мир, если бы Владимир Путин предпочитал Толстого, а не Достоевского. В своей статье на портале The Daily Beast он пишет, что события на Украине имеют под собой не только геополитическую подоплеку, но и отражают «глубинную драму национальной души», которая ярче всего проявилась в русской литературе.

Русская литература, отвечая на вопрос об источнике величия России, выработала две традиции. С одной стороны, это Достоевский с его идеей русской исключительности, а с другой - Толстой с его верой в универсальность человеческого опыта, вне зависимости от национальности, культуры и религии. «Увы, Путин выбрал Достоевского, а не Толстого», - сокрушается Кауфман.

Достоевский считал Россию наиболее духовно развитой страной, призванной вести за собой другие государства. По мысли писателя, миссия России - создать панславянскую христианскую империю. Толстой же, напротив, не был националистом и считал, что дух каждой страны уникален. В «Севастопольских рассказах», действие которых разворачивается в регионе, «заново аннексированном Россией», Толстой приветствует гуманизм и русских, и французов, и британцев. К сожалению, пишет Кауфман, «мессианское» видение Достоевского пришлось россиянам больше по душе, чем универсальный гуманизм Толстого. «После всех трагедий российской истории в XX веке, в особенности после унижений последних 20 лет, россияне ищут неоспоримое доказательство своей национальной ценности - на самом деле, своего превосходства - среди семьи народов». Именно с таким «контингентом», по мнению автора статьи, заигрывает Путин. Российский президент редко цитирует Толстого, но часто обращается к «мессианским философам»: Соловьеву, Бердяеву и Ильину, на которых повлиял национализм Достоевского. По мысли Толстого, истинное величие основывается на смирении, а не на гордыне. Истинное величие России, полагал он, проистекает из способности «сохранять свое достоинство перед лицом агрессии и нравственные ориентиры в худшие времена». Эта мысль воплотилась в образе Кутузова, который не стал добивать отступающих французов, и Пьера Безухова, который после всех испытаний говорит: «Возьмемтесь рука с рукою те, которые любят добро, и пусть будет одно знамя - деятельная добродетель». Но Путина, считает автор статьи, похоже, вдохновляет другой персонаж «Войны и мира» - Наполеон. «Французский император высокомерно воображает себя величайшим геополитическим стратегом, в особенности когда он достигает долгожданной цели - покорения Москвы. Но чего стоила ему эта победа? Мысль Толстого - совершенно не понятая Путиным - заключается в том, что, думая, что побеждаем, мы на самом деле можем проигрывать или даже закладывать основы собственного уничтожения. Завоевание Крыма и бряцание оружием у границы с Украиной сейчас может казаться Путину мастерским стратегическим шагом к восстановлению российской гегемонии, но спустя несколько лет или даже месяцев это может стать причиной гибели его страны». Если Достоевский создал философскую основу, которой придерживается Путин, то Толстой предложил решение. По выражению Кауфмана, это «альтернативный путь, который может вернуть Россию к ее высоким идеалам и заслуженному месту среди других стран». Но это дорога смирения, а не гордыни, подчеркивает автор, цитируя в заключение Толстого: «Нет величия там, где нет простоты, добра и правды».

Источник:russian.rt.com