Российская политика Ирана: недоверие и надежды

Две крупнейшие экономики Евразии имеют большой потенциал для экономического сотрудничества. Но начать полноценное партнерство сторонам не удавалось ни в советское время, ни после него. Значимой причиной этого является укоренившиеся в общественном сознании мифы и предубеждения в отношении друг друга. В конечном счете, это влияет на готовность политического руководства двух стран рассматривать друг в друге в качестве надежных партнеров и союзников.

Автор этих строк имел возможность познакомиться со взглядами иранских экспертов и будущих специалистов по России в ходе академической поездки в Тегеран в мае 2014 года. В рамках визита был прочитан спецкурс по российской внешней политике для магистрантов российского отделения Факультета мировых исследований Тегеранского университета. Довелось принять участие в круглых столах, организованных несколькими авторитетными исследовательскими центрами. Так, в Центре стратегических исследований и Институте изучения Ирана и Евразии ИРАС удалось предметно обсудить с иранскими коллегами проблемы и перспективы сотрудничества наших стран на Каспии. Конечно, особый интерес у иранских экспертов и магистрантов во время лекций вызывал украинский кризис и позиция России.

Озвученные во время обсуждений и дискуссий представления иранских экспертов о внешней политике России интересны и нетривиальны. Характеризуя восприятие среднестатистического иранца в отношении России, один из коллег упомянул Туркманчайский договор. Это соглашение было заключено по итогам русско-персидской войны 1826-1828 годов. Согласно нему иранские территории на Южном и Северном Кавказе перешли под контроль Российском империи. В исторической памяти простого иранца Россия является соперником Ирана. Это восприятие усугубил ввод советских и британских войск в Иран во время Второй мировой войны. Однако иранские эксперты соглашаются с тем, что давние исторические события не должны влиять на современные отношения соседей.

Сложнее с более свежими претензиями. Это последствия российско-американского соглашения Черномырдин-Гор, по которому практически было свернуто экономическое сотрудничество России и Ирана в военно-технической сфере. Это и поддержка Россией антииранских резолюций Совета безопасности ООН. Мало-мальски грамотный иранский эксперт сходу может перечислить названия этих резолюций и даты их принятия. Что уж говорить, про решение президента Дмитрия Медведева заблокировать поставку комплексов С-300 в 2010 году в разгар российско-американской «перезагрузки».

Занятно, что даже те шаги и меры, которые в России однозначно воспринимаются как выгодные Ирану, в самой Исламской республике воспринимаются не однозначно. Например, техническая задержка пуска Бушерской АЭС на западном побережье Ирана, иранским обществом оценивается не иначе как сознательное сдерживание развития иранской мирной ядерной программы со стороны Москвы. А сам ход переговоров вокруг программы в Совбезе ООН или в рамках «шестерки» в Тегеране рассматривается как большая игра России с Западом, разменной монетой в которой является именно Иран. Конечно, любое государство в оценке тех или иных событий в мире в первую очередь исходит из национальных интересов. Можно найти массу причин, чтобы объяснить именно такое восприятие иранцами российской политики. Хотя иранцы могут и умеют с пониманием относиться к позиции своего партнера. Примером является политика Тегерана по отношению к Китаю, одному из крупнейших экономических партнеров ИРИ. Пассивную политическую позицию Пекина по поддержке Ирана в противостоянии с Западом в Тегеране объясняют прагматичным подходом китайской дипломатии и серьезной экономической взаимозависимостью с западными странами. При этом не считается необходимым в ответ на слабую поддержку сворачивать сотрудничество с Пекином.

Прагматизм берет вверх и в отношении России. За последний год Иран предпринял большие усилия, чтобы переломить ситуацию в двусторонних отношениях с Москвой. Точкой отчета является победа в августе 2013 года Хасана Роухани на президентских выборах. За короткое время правления Роухани появилась и оформилась идея нефтяной сделки с Россией, которая может стать локомотивом двустороннего экономического партнерства на среднесрочную перспективу. В конце 2013 года в Москву приехал новый иранский посол, известный эксперт, основатель иранского культурного центра в России, член парламента Ирана Мехди Санаи. Его знание русского языка, многочисленные связи в политических и экспертных кругах России за короткое время позволили ему стать одним из наиболее активных и заметных иностранных послов в Москве. Санаи долгое время возглавлял российский департамент факультета мировых исследований. А сейчас делает все, чтобы будущие эксперты по России имели возможность получить представления об изучаемой ими стране из первых рук.

Украинский кризис еще более укрепил в политических и экспертных кругах Ирана уверенность в необходимости усиления сотрудничества с Россией. В Тегеране позитивно восприняли решительные шаги российского руководства по защите своих интересов на Украине и в первую очередь в Крыму. Как поделился в кулуарах круглого стола в Центре стратегических исследований один из авторитетных иранских коллег, украинский кризис показал, что Россия в отношениях с Западом не играет в игры, а действительно идет до конца, защищая свои интересы. Более того, на фоне масштабной российско-китайской газовой сделки в Тегеране ждут активизации политического и экономического сотрудничества с Москвой в условиях «восточного поворота» внешней политики России.

Россия медленно пересматривает свои отношения с Ираном, ожидая смягчения санкций в результате женевских переговоров о ядерной программе. Пока предпринимаются точечные шаги по активизации делового сотрудничества. Зачастую осуществляются они не по линии официальных каналов, а как инициатива частных лиц. Не исключено, что готовится почва для прихода крупных российских компаний на иранский рынок (например, «Роснефти» или «Лукойла»). Иранские коллеги во время неформального общения активно интересовались влиянием глав российских мейджоров на главу государства. По их мнению, приход даже одной крупной российской компании мог бы стать фундаментом и залогом более тесных политических и экономических отношений двух стран. Положительный результат переговоров по российско-иранской нефтяной сделке позволит качественно изменить в лучшую сторону характер отношений России и Ирана.

Источник:foreignpolicy.ru