Последствия сирийского кризиса

Перенос сроков американского военного вмешательства в Сирии, либо, похоже, вообще отказ Белого дома от военной операции против Дамаска, стали поворотным моментом в мировой политике последних месяцев. Впервые за 10 лет после вторжения США в Ирак стремление Вашингтона и его союзников по НАТО начать очередную войну за западные «демократические идеалы» уперлось в сопротивление единого фронта целого ряда стран во главе с Россией и Китаем, которые больше не желают мириться с беспардонным западным диктатом.

Международные отношения до сегодняшнего дня упрощенно сводились Белым Домом к «черно-белой» борьбе «Добра» (Запад и его сателлиты, включая консервативные режимы Персидского залива) со «Злом» (Россия, КНР, Восток в целом, исламский мир, но без ваххабитоских режимов), которую западные лидеры по указке США стабильно «скармливают» общественному мнению после первой войны в Персидском заливе. А новые державы, быстро и динамично крепнущие экономически и на мировой арене, не связанные с Западом, стали настойчиво и уверенно противопоставлять этой концепции более традиционное и логичное видение геополитики, которое опирается на их стратегические интересы и такие ключевые понятия как союзник / враг, равновесие, угроза национальным интересам, вмешательство во внутренние дела, нарушение суверенитета и т.д.

Как бы то ни было, во времена агрессии в Ираке и Ливии, не говоря уже об Афганистане и Мали, протестам развивающихся стран не удавалось ничего поделать с воинственным настроем Запада. Регулярные угрозы использовать право вето и неоднократное его применение в Совете Безопасности ООН со стороны России и Китая могли в лучшем случае лишь отсрочить планы «цивилизационных» войн НАТО и ее сателлитов. Но как тогда следует понимать столь поспешное отступление США, а также Франции по вопросу Сирии? Недоверие в общественном мнении обоих государств, разумеется, сыграло определенную роль, однако решающим фактором, который заставил Барака Обаму дать задний ход, безусловно, оказалась жесткая позиция российской дипломатии с опорой на единый антивоенный фронт ключевых развивающих держав (от Бразилии до Индии и Африки).

Возникает вопрос – почему на этот раз США впервые уступили под давлением России и стран «третьего мира»? — Как представляется, в американской администрации произошло осознание того, что в современном мире случились объективные по свое сути глубинные изменения, и что эпоха гегемонии «единственной» сверхдержавы в лице США подошла к концу. В новом, многополярном и глобализованном мире Вашингтону приходится считаться с партнерами, которые не всегда входят в число его союзников, а в некоторых случаях даже молча проглатывать поражения.

«Всемогущая Америка» конца 20-го века сегодня является лишь устаревшей иллюзией. Причем это же относится и к Европе, объединившейся в Евросоюз. Сейчас четверть госдолга США находится в руках Китая, а большая часть производственных мощностей перенесена в развивающиеся страны. В результате, у США остается лишь очень немного рычагов давления на государства, с которыми они находится в отношениях «взаимозависимости». Тем не менее, в отличие от европейских держав, таких как Франция и Великобритания, которые до сих пор мнят себя «глобальными игроками» в мировых делах, Вашингтон обладает мощными вооруженными силами, которых, правда, уже не достаточно для того, чтобы навязывать американский «порядок» в мировом масштабе. Кроме того, отступление президента Обамы по Сирии свидетельствует о том, что одного лишь военного превосходства мало для противостояния с быстро развивающимися странами «третьего мира», которые постепенно осознают свою мощь. И, если сравнить показатели роста на Западе и в этих регионах мира, не остается сомнений, что в ближайшие годы эта тенденция лишь наберет обороты.
Упадок одних (т.е. США и Европы) и усиление других, ориентированных на невмешательство держав (это, прежде всего Китай, Россия, Бразилия, Индия, Индонезия и ряд других развивающихся государств) играет на руку оказавшимся под прицелом Запада странам, которые тем самым укрепляют свои позиции в противостоянии с США и их союзниками.

Более того, еще до начала гражданской войны в Сирии американцы и европейцы своими собственными руками сделали из Мугабе, Чавеса и Ахмадинежада настоящих героев «борьбы с империализмом». Но что еще показательнее для США и Европы на примере все той же Сирии — это когда западно-ваххабитская ось объявляет начало военного вмешательства, а затем сразу же дает задний ход при виде неприятия войны в общественном мнении. Тем самым подрываются позиции установленных ей самой в течение последних лет режимов, сводит на нет их легитимность и формирует почву для бесконечных гражданских войн и внутренних конфликтов, например в Ираке, Афганистане, Ливии, Египте и т.д.

Остается подождать, чем закончится сирийский конфликт. Если режим в Дамаске удержится, то это станет важной вехой в новом балансе сил в мире по осям Восток – Запад и Север – Юг. США и Запад в целом вынуждены будут прибегнуть к политике изоляционизма, избегая вмешательства в глобальные конфликты, чтобы не потерпеть новых поражений.

Так что в Сирии во многом решается сейчас будущая схема нового мирового устройства, при котором Запад уже не будет доминирующей силой, решающей свои задачи с нарушением норм международного права и без учета мнения новых, набирающих политический, военный и экономический вес, мировых игроков.

Владимир Симонов