Зачем убили Минрегион?

Вчера в России исчезло Министерство регионального развития - его функции «распылены» между другими министерствами и аппаратом правительства. Таким образом, страна перешла от «бразильской» к «канадской» модели региональной политики: вместо выравнивания диспропорций между территориями Москва займется точечными вливаниями в окраинные области.

Также исчезновение Минрегиона поставило крест на планах по созданию профильного ведомства (или хотя бы возвращению поста «министра без портфеля»), которое бы занималось национальной политикой. Хотя этого требует и мировой исторический опыт, и насущные требования дня сегодняшнего.

Министерство отставников

Вчера на совместной встрече Владимира Путина и Дмитрия Медведева было объявлено о ликвидации трех федеральных ведомств - Минрегиона, Рособоронзаказа и Рособоронпоставки.

Понятно, что встреча была постановочной, предназначенной для журналистов, поскольку началась она со слов президента: «Я знаю, что у вас есть предложения по структурным изменениям [правительства], мы с вами их раньше обсуждали», а уже спустя четверть часа на сайте Кремля появился путинский указ об упразднении Минрегиона.

Минуло еще два часа, и был вывешен указ об упразднении обоих оборонных ведомств.

Минрегион всего пять дней не дотянул до своего десятилетия. Создавался этот орган специально для Дмитрия Козака, который возглавил его спустя две недели после появления (это время успел «порулить» новым министерством Владимир Яковлев, бывший полпред президента на Северном Кавказе).

Собственно, с тех пор самое странное из отечественных министерств все явственнее превращалось в синекуру для отставников: к моменту упразднения здесь в качестве замминистра трудились бывшие губернаторы Валерий Гаевский (Ставропольский край) и Сергей Дарькин (Приморский край), бывший вице-губернатор Сергей Назаров (Ростовская область, ушел вместе с командой Владимира Чуба), а экс-глава Костромской области Игорь Слюняев был главой ведомства.

И это не считая бесчисленных региональных отставников рангом поменьше: скажем, Слюняев привел сюда из правительства Костромской области массу назначенцев, начиная от статс-секретаря Светланы Ивановой и заканчивая ведущими специалистами; а вот, например, Гаевский - директора Департамента ЖКХ Валентину Антропову (ранее работала в правительстве Ставрополья)

Кручу-верчу, ротации хочу

Одно время у министерства было восемь межрегиональных управлений (МРУ) в отдельных округах. Первым (в октябре 2010 года) появилось Северо-Кавказское, которое сразу возглавил Сергей Верещагин (человек из команды полпреда Александра Хлопонина, вместе с которым работал министром экономики и регионального развития Красноярского края; из Минрегиона он ушел заместителем полпреда президента в СКФО, а ныне является гендиректором ОАО «Курорты Северного Кавказа»).

Спустя две недели руководителем северокавказского МРУ стал Алексей Иванов, также бывший министр экономики Красноярского края, а с прошлой осени «рулил» управлением вице-премьер правительства Ставрополья Алексей Бурзак (в Минрегион он перешел на работу, естественно, после отставки кабинета министров Валерия Зеренкова).

Полномочия министерства постоянно менялись, но в большей части отпадали, а не прибавлялись.

Например, с созданием в ноябре прошлого года Минстроя под его крыло перешли госкорпорация «Фонд содействия реформированию ЖКХ», Федеральный фонд содействия развитию жилищного строительства (Фонд РЖС) и Агентство по ипотечному жилищному кредитованию (АИЖК).

Министерству по делам Дальнего Востока весной 2012 года отошли два казенных учреждения - Дальневосточная дирекция Минрегиона и Дальневосточный НИИ рынка.

Наконец, после проведения Сочинской Олимпиады отпала необходимость и в самой капиталоемкой в министерстве Дирекции координации подготовки к Олимпийским играм.

Нерешительные решения

К настоящему дню самым важными функциями Минрегиона остается национальная политика, территориальное планирование, контроль за целевыми программами, а также бенчмаркинг (сравнение) и выравнивание социально-экономических показателей субъектов.

Правда, Дмитрий Медведев поспешил заверить критиков, что ни одна функция не «пропадет».

Часть из них и так уже передана новообразованным министерствам - по делам Дальнего Востока, Северного Кавказа и Крыма. А те, которые касаются федеральных полномочий, по словам Медведева, будут перераспределены между Минэкономики (вероятно, речь о целевых программах и привлечении внебюджетных средств), Минстроем (территориальное планирование и градостроительство) и Минкультуры.

С последним пока неясно - то ли оно займется межнациональными отношениями, то ли эта щекотливая тема все же будет передана в введение Департамента государственного управления, регионального развития и местного самоуправления в аппарате правительства РФ (сегодня его возглавляет Лиана Пепеляева, в прошлом адвокат и депутат Госдумы от «Единой России»).

Оказывать регионам финансовую поддержку за счет бюджета вместо Минрегиона будет Министерство финансов, а заниматься госрегулированием в сфере территориального устройства станет Минюст РФ.

Что касается бывших высокопоставленных сотрудников Минрегиона, то с их трудоустройством, похоже, тоже все решено. Например, Игорь Слюняев может стать депутатом Госдумы от Костромской области.

Да чему нас китайцы научат!

Зампред комитета Госдумы по делам национальностей Тамара Плетнева (КПРФ) заявила, что считает нецелесообразным передавать полномочия в сфере межнациональных отношений Минкультуры - этим должно заниматься профильное министерство.

При этом она ссылается на опыт других стран: во всех крупных государствах планеты, имеющих такую же пеструю этническую палитру, как Россия, имеются самостоятельные Министерства по делам национальностей (с немного различным объемом полномочий, разумеется).

Первопроходцем можно считать Китай, где еще в 1949 году появилась Госкомиссия по делам национальностей: по сути, занимается она делами меньшинств, поскольку 92% населения страны составляют ханьцы (оставшиеся 8% приходится на 55 народностей).

Комитет по делам этнических меньшинств имеется во Вьетнаме, где имеется 54 малых этнических группы (у титульной нации, вьетов, - более 86%).

Пожалуй, наиболее насущна такая структура в Индии, где в 2006 году было создано Министерство по делам меньшинств, - население страны почти на 81% представлено индусами, а оставшиеся 19% распылены между различными этническими и религиозными группами.

А вот, скажем, в Мексике в 2003 года существует Национальная комиссия по развитию коренных народов (занимается она в основном вопросами сохранения традиционной культуры).

Аналогичное ведомство существует в Канаде, где с 1966 года в структуре правительства есть министр по делам аборигенов и развитию Севера (он представляет интересы индейцев, эскимосов и метисов).

Как видно, передача «этнических» полномочий упраздненного Минрегиона в Минкультуры поставит крест на планах по созданию профильного ведомства (или хотя бы введению поста «министра без портфеля», как было с 2001 по 2004 годы) в России, которое бы занималось проблемами религиозных и этнических меньшинств, а также коренных народов.

Зато идем в сторону Канады...

Упразднение Минрегиона означает переход к новой модели региональной политики: вместо выравнивания диспропорций между территориями Москва займется точечными вливаниями в окраинные области (Крым, Дальний Восток и Северный Кавказ).

Пожалуй, наиболее близким к Минрегиону можно назвать существующее в Бразилии с 1999 года Министерство национальной интеграции, главная задача которого - внедрение программ территориального развития, чтобы устранить диспропорции между отдельными провинциями.

Сам термин «бразилификация» стал нарицательным для обозначения резкой разницы в развитии: если, скажем, в Бразилии уровень зарплат между прибрежными и внутренними провинциями отличается в восемь раз, то в России (по подсчетам РИА «Рейтинг») - в пять раз (от 52 тысяч в Ямало-Ненецком автономном округе до 11 тысяч в Дагестане).

В Индонезии с 2009 году существует «министр без портфеля» по ускорению развития в слаборазвитых регионах (сельских), в Индии с 2001 года - Министерство развития Северо-восточного региона (он объединяет восемь бедных провинций, которые являются своего рода анклавом, отделенным от остальной страны узким перешейком).

Пожалуй, самая сложная система сформировалась в Пакистане, где с 1979 года существовало отдельное Министерство по делам территории Кашмир и Гилгит-Балтистан (она является спорной для Индии, Пакистана и Китая), а также Зоны племен: но в 2011 году оно разделилось на два самостоятельных. А заодно есть и Министерство координации между провинциями, схожее по функция с бразильским.

Даже в Нигерии (площадь которой сопоставима с площадью Приволжского федерального округа) с 2008 года есть отдельное Министерство по развитию дельты Нигера.

А вот в Бангладеш с 1998 года работает Министерство по развитию Читтагонского горного района (единственный горный район в стране на границе с Индией и Мьянмой).

Можно привести пример и развитых стран, например, в Японии существует Министерство по делам Окинавы и северных территорий.

Но все же наиболее близка той модели, которую сейчас реализует правительство России, канадская: в этой второй по площади стране планеты существует пять профильных ведомств, занимающихся развитием отдельных территорий: Севера, Запада, Атлантической Канады, Ксебека и Севера Онтарио (главы этих ведомств заседают в правительстве).

Источник:kavpolit.com