Научился ли российский бизнес защищаться от силовиков?

Это продолжение серии публикаций российских экспертов из Ассоциации независимых центров экономического анализа (АНЦЭА) о стратегических проблемах развития страны.

В декабре на конференции «100 шагов к благоприятному инвестиционному климату. Достижения и новые вызовы», организованной Агентством стратегических инициатив (АСИ) и газетой «Ведомости», участники отчитывались об успехах. Общая тональность выступлений такова: несмотря на многочисленные проблемы, бизнес-сообщество совместно с прогрессивными технократами в правительстве с опережением графика выполняет задачи по улучшению делового климата, поставленные Владимиром Путиным. Наглядное подтверждение этому - перемещение России в рейтинге Doing Business со 120-й на 92-ю позицию. А уже после конференции указом президента был стремительно освобожден из колонии бывший владелец компании ЮКОС Михаил Ходорковский.

Сочетание и «формат» этих событий наглядно характеризуют две стороны российского бизнес-климата.

Очевидно, что налоговая нагрузка, простота административных процедур, доступ к электросетям влияют на издержки бизнеса. Однако иная, трудноизмеримая составляющая инвестиционного климата - это гарантии защиты прав собственности и личной безопасности предпринимателей. В этом аспекте «дело ЮКОСа», завершающееся сейчас на наших глазах, стало знаковым прецедентом.

Само «дело ЮКОСа», безусловно, было политическим. Оно должно было наглядно продемонстрировать изменение баланса сил в «правящей коалиции» - с превращением крупного бизнеса в «младшего партнера» по отношению к федеральной бюрократической элите. Однако для представителей средних и нижних этажей «вертикали власти» избирательный характер применения права по отношению к владельцам и менеджерам крупнейшей компании стал мощным неформальным сигналом об общем изменении отношения к предпринимателям. Многие эксперты обоснованно считают, что именно «дело ЮКОСа» открыло двери для массовой практики «рейдерских захватов» бизнеса с активным участием представителей правоохранительных структур.

Можно сказать, что в 2003-2004 годах, глядя на происходящее наверху, каждый уважающий себя майор или полковник милиции захотел получить «свой маленький ЮКОС». Практические последствия такого поворота в последние годы многократно освещались в СМИ - от «дела Евросеть-Моторола» и «дела химиков» в докризисный период до недавнего «макового дела».

Изменилось ли что-либо с этой «темной» составляющей российского бизнес-климата? И может ли освобождение Ходорковского в сочетании с активностью таких организаций, как АСИ, повлиять на этот процесс?

Бои с переменным успехом

Надо признать, что, в отличие от рейтингов Doing Business, на «невидимом» фронте продвижение остается скромным. С одной стороны, в 2012 году в российской системе госуправления появился специальной пост уполномоченного по защите предпринимателей. Назначенный на эту должность в июне 2012 года Борис Титов смог при поддержке ведущих бизнес-ассоциаций подготовить и политически продвинуть проект амнистии для предпринимателей. В результате амнистии по состоянию на конец ноября для 1408 предпринимателей прекращено расследование уголовных дел и (или) они освобождены от наказания по вступившим в силу приговорам судов.

С другой стороны, Следственный комитет (СК) по-прежнему продолжает расследование так называемого «дела экспертов» - с допросами Яны Яковлевой, Тамары Морщаковой и других его «участников». Судя по постановлению Басманного суда, полученного в казахском суде адвокатами одного из экспертов, их предполагаемая вина состоит в том, что ими «издавались монографии и осуществлялись публикации в средствах массовой информации о необходимости внесения изменений в уголовное законодательство России. Таким образом, создавалась иллюзия необходимости либерализации уголовного законодательства, и в интересах Ходорковского М.Б. были внесены изменения в законодательство России».

Одновременно СК успешно лоббирует поправки в Уголовный кодекс, возвращающие ему право возбуждать уголовные дела по налоговым статьям без участия налоговых органов. Бизнес (поддержанный экономическим блоком правительства, включая налоговую службу) активно пытается противодействовать этим поправкам, но в первом чтении законопроект принят в исходной редакции, предложенной СК.

В этом же направлении усиления контроля за бизнесом идет новая волна мер по «деофшоризации», озвученная Путиным. При этом в аргументах «силовиков» есть своя правда: уход от налогов и мошенничество в российском бизнесе распространены никак не меньше (а скорее больше), чем в других странах. Как среди правоохранителей, так и в бизнес-сообществе есть недобросовестные игроки. Но и там и там есть и добросовестные участники, не застрахованные от ошибок.

Механизм, позволяющий отделять непреднамеренные ошибки от злоупотреблений, - это независимая судебная система. Однако в России суды, выносящие лишь 0,3% оправдательных приговоров, очевидно, являются придатком правоохранительной системы. Так что же, об обеспечении гарантий прав собственности и личной безопасности предпринимателей стоит забыть до возникновения независимых судов?

Или что-то можно сделать уже сегодня?

Известный специалист по проблемам развития, профессор Гарвардского университета Дэни Родрик отмечает, что в таких условиях стоит подумать о поиске second best institutions - институтов, которые по своему дизайну могут совсем не соответствовать стандартам «высокой теории», но при этом способны поддерживать экономическое развитие в той несовершенной среде, где они возникли. Исследование, проведенное нами в Высшей школе экономики, дает основание полагать, что российский бизнес, похоже, смог нащупать формат подобного нестандартного института. Речь идет о Центре общественных процедур «Бизнес против коррупции» (ЦОП БПК), созданном ассоциацией «Деловая Россия» в феврале 2011 года.

Как это работает?

Как подчеркивалось в докладе Минэкономразвития в правительство в июле 2011 года, БПК призван «объединить усилия делового сообщества, общественных организаций и органов государственной власти в борьбе с рейдерством и коррупционным давлением на бизнес». Ключевой особенностью этого механизма является публичное рассмотрение обращений предпринимателей, которые считают, что они столкнулись с необоснованным уголовным преследованием и рейдерским захватом бизнеса. Все обращения фиксируются в реестре, который доступен на сайте БПК. Регламент БПК предусматривает семь стадий рассмотрения обращений, включая сбор информации по делу, запрос в региональное отделение «Деловой России», заключение эксперта-юриста, решение сопредседателей БПК о вынесении обращения на Общественный совет БПК, рассмотрение вопроса на совете и, наконец, итоговое решение по заявлению.

Рассмотрение дела в региональном отделении «Деловой России» позволяет понять, насколько добросовестным является сам заявитель. Затем обращение анализирует эксперт-юрист из числа адвокатов, сотрудничающих с БПК на общественных началах по принципу pro bono. После этого сопредседатели БПК (в их число входят бизнес-омбудсмен Титов, вице-президент «Деловой России» и бывший депутат Госдумы Андрей Назаров, бывший председатель Совета по правам человека при президенте Элла Памфилова и ряд других статусных фигур) коллективно принимают решение о целесообразности вынесения обращения предпринимателя на заседание Общественного совета.

Источник:forbes.ru