Иран готовится выйти на газовый рынок

С начала 2014 года наблюдалась динамика активного сближения России и Ирана. Это походило на начальный этап конкуренции с западными странами за энергетический вектор Тегерана, связанный как с каспийским вопросом, так и с прокладкой газопровода до Индии.

Кроме того, выход Ирана из-под санкций означал бы и смену геополитических реалий, как на Ближнем Востоке, так и на Южном Кавказе. Так что и у России, и у США был и остается свой интерес к тому, чтобы выйти с Ираном на уровень прагматичных соглашений.

Замороженный проект

Тегеран стал обозначать свою нефтегазовую стратегию примерно с весны 2014 года. Иран проявил интерес не только к России, Туркменистану, Ираку, Турции, но и странам ЕС, воспроизведя свой посыл 2007 года о готовности поставлять газ на рынок Евросоюза. Это совпало, правда, с проблемами российского проекта «Южный поток», который активно бойкотируется со стороны Брюсселя, но весной 2014 года Иран заявил, что не будет составлять конкуренцию России.

Это подтверждается и цифрами. Пока речь идет о 35 млрд кубометров иранского газа в год, что не составляет конкуренции 160 млрд кубометров, поставляемых «Газпромом». Но эти показатели во многом зависят от вопроса маршрутов поставок. С решением же этой проблемы Иран вполне может изменить своему слову, тем более, что уже сегодня проявляются новые контуры маршрутизации.

В этом плане привлекает внимание возобновление разговоров об иранской системе трубопроводов IGAT. Туда входит проект IGAT-1, отстроенный еще в 1970 году и способный поставлять газ в Азербайджан и Армению, а также IGAT-2, законсервированный в свое время из-за революции 1979 года.

Газопроводы нуждаются в реконструкции, что, правда, финансово не составит больших проблем, особенно если Иран полностью выйдет из-под санкций и сможет также привлечь иностранных операторов.

Два иранских варианта

По сути, возобновление этих проектов и может стать лакмусовой бумажкой российской стратегии в отношении Ирана. Дело в том, что запуск газопроводов может иметь два исхода. Первый: логистика будет тянуться до Грузии, далее в Черное Море, до Украины и в зону ЕС. Этот вариант определит интерес Ирана в украинском кризисе. И поскольку покупателем видится Брюссель, интересы Москвы и Тегерана могут столкнуться «всерьез и надолго».

Есть альтернативный вариант: система газопроводов моет примкнуть к одному из участков Южного газового коридора, который лоббируется со стороны Азербайджана. Речь идет о проектах TAP-TANAP, которые берут свое начало в азербайджанском месторождении газа на Каспии, проходят через территорию Турции и идут в сторону Греции и далее.

В этом случае развитие ситуации во многом будет зависеть от регионального контекста, а также отношений Москвы с Баку и Анкарой.

Видимо, прошедшие весной этого года трехсторонние визиты между Азербайджаном, Ираном и Турцией имели отношение к логистике газопроводов системы IGAT. Причем речь шла о втором варианте прокладки.

Газовый вопрос

По всей видимости, в орбите этого вопроса стоит рассматривать и сближение на нефтегазовой теме Турции и России. Весной, когда Брюссель препятствовал прокладке «Южного потока», а правительство Болгарии еще сопротивлялось, Турция предложила РФ проложить газопровод по своей территории. Однако едва ли Анкара может единолично принимать такие решения, тем более, что реализация проекта TANAP в финансовом плане лежит на плечах Азербайджана. Этот же вопрос, видимо, будет одним из основных в ходе предстоящей встречи победившего Эрдогана с его азербайджанским коллегой.

Ситуация толкает Россию к выстраиванию стратегических договорённостей с Азербайджаном. Летом 2013 года Владимир Путин совершил визит в Баку, генеральной линией которого как раз и была нефтегазовая сфера. Однако прорывных договоренностей достигнуто не было.

Вполне возможно, что в ходе недавней встречи в Сочи глава российского государства поднимал вопрос не только Нагорного Карабаха и экономических проектов, но и взаимодействия в сфере поставки углеводородов. Но было ли так и к чему пришли стороны, широкой аудитории пока не известно.

Так или иначе, но выбор Ирана в пользу подключения к трубопроводам TAP-TANAP может вызвать у Москвы двоякую оценку. Исход во многом будет зависеть от тех договоренностей, к которым Россия придет с Азербайджаном и Турцией, а также от динамики взаимодействия с Ираном на момент решения.

Призраки Nabucco

Пока же в информационном поле появляются провокационные заявления о нефтегазовой стратегии Ирана, в том числе и о возрождении проекта Nabucco, что продвигается, видимо, западной информационной машиной. Понятно, что ни при каком раскладе проект Nabucco в ближайшем будущем реанимирован не будет. Тем не менее, учитывая те ожидания, которые были с ним связаны, этот информационный выпад носит характер психологического давления на Москву.

Пока тяжело судить, как будет выглядеть стратегия Ирана, но очевидно, что страна готовится расширить свое влияние в регионе. Это заметно и по решению увеличить экспорт газа в Турцию, что может иметь последствия для российского «Голубого потока», снабжающего сейчас эту страну.

Со своей стороны Россия пока ограничивается тактическими задачами, что в первую очередь связано с формированием благоприятного фона для проведения каспийского саммита.

В перспективе Москву интересует иранский проект по прокладке газопровода до Индии, что пока, правда, остается не более чем предметом для обсуждения. И, конечно, Иран необходим России для реализации идеи Путина по формированию «газового ОПЕК».

Тем не менее дьявол кроется в мелочах. Иран всегда, и особенно с приходом Роухани, выстраивал сложную сеть взаимодействия с региональными игроками, и явно не намерен «присягать» на верность одной стране. Успеха Россия может достичь, чутко реагируя на региональный контекст и отслеживая стратегически значимые проекты Тегерана.

Источник:kavpolit.com