Хайбах и мальчик, которого не было

Свидетельства очевидцев трагедии в чеченском селении Хайбах опубликовал на своей странице в Facebook Руслан Коканаев, продюсер фильма «Приказано забыть». Так вышло, что видео с рассказами о массовом сожжении людей было выложено в самый разгар дискуссии вокруг сбитого под Донецком лайнера «Малазийских авиалиний». Это ужасное событие, естественно, затмило собой все остальные. В частности, на второй план отошло разоблачение триллера на «Первом канале» о распятом в Славянске мальчике. Однако пост Коканаева невольно возвращает нас именно к этой истории. Точнее, даже не к самому сюжету, а к реакции властей на дезинформацию. Почему фильм о Хайбахе запрещают к прокату в России, в то время как трансляция откровенной лжи на крупнейшем телеканале воспринимается в порядке вещей?

Голоса памяти

«Когда люди уходили, я ушел в горы и смотрел сверху на все это. Их угнали в Хайбах и выстроили в середине села. Они всю ночь стояли под снегом. Шел снег. Было слышно, как они плакали. Делали зикр… Через три дня мы их хоронили. Я был, пока всех не похоронили. Помню Туту, он лежал, как сейчас помню, передо мной. Было три трупа из этой конюшни, я их сам видел. Больше тел не было - одни останки. Мы их хоронили два дня. Гаев Тута был в дозоре на горе Варнда. Висита - в другом месте. Они следили за солдатами. Десять человек вытаскивали, а мы хоронили. Байсуров Пасуба очень помог, без него мы не смогли бы сами. Он откапывал. Мы не могли… Руки, ноги… Тел не было… головы... Мы нашли одну голову женщины и не могли опознать, кто она. Думали, что это сестра Товсолты, оказывается, это была Петимат, дочь Ибрагима. Дядя моего отца, Косум - нашли ногу его дочери: нога была в гипсе и поэтому уцелела. Там было больше 700 человек. База была метров 80 на 12. Их загнали туда битком. Те, кто был сверху, полностью сгорели, кто внизу - осталось кое-что от тел. Там была такая жижа внизу», - приводит Каканаев воспоминания Ахмеда Гамаргаева.

На фото: "Свидетель Хайбаха"

«Для особо убежденных в том, что Хайбах - это «историческая фальшивка» продюсер «Приказано забыть» выложил также видеоролики с рассказами Саламбека Закриева, Сайдхасана Ампукаева и других. Герои сюжетов перечисляют имена своих односельчан - как свидетелей расправы, так и сгоревших в конюшне - тех, кого удалось опознать. Записи датированы 1998 годом. Есть интервью Ампукаева телеканалу НТВ - на русском языке.

Возможно, кто-то не в курсе, потому поясним, что «исторической фальшивкой» трагедию в Хайбахе назвали чиновники Минкультуры РФ. «По результатам проведенного исследования документы, подтверждающие факт массового сожжения жителей горного аула Хайбах, не обнаружены. Это позволяет дать заключение о том, что утверждения о данном «событии» являются исторической фальшивкой. Считаем, что демонстрация фильма будет способствовать разжиганию межнациональной розни», - говорится в документе за подписью директора департамента кинематографии Вячеслава Тельнова.

Так ведомство Мединского объяснило свой отказ в выдаче прокатного удостоверения картине, повествующей о преступлении НКВД во время депортации вайнахов.

«Позиция - все нормально»

«Центр города. Площадь Ленина. Наш горисполком - это единственная площадь, куда можно согнать всех людей. На площади собрали женщин, потому что мужиков больше нет. Женщины, девочки, старики. И это называется показательная казнь.

Взяли ребенка трех лет мальчика маленького в трусиках, в футболке, как Иисуса на доску объявлений прибили. Один прибивал, двое держали. И это все на маминых глазах. Маму держали. И мама смотрела, как ребенок истекает кровью. Крики. Визги. И еще взяли надрезы сделали, чтоб ребенок мучился. Там невозможно было. Люди сознание теряли. А потом, после того, как полтора часа ребенок мучился и умер, взяли маму, привязали до танка без сознания и по площади три круга провезли. А круг площади - километр», - рассказала 12 июля «беженка из Славянска» Галина Пышняк в интервью «Первому каналу».

Ложь быстро разоблачили. Причем обнаружился даже «первоисточник» легенды. Однако в контексте нашей статьи эти подробности не столь важны. Интереснее другое - реакция властей на трансляцию непроверенной информации, способствующей разжиганию межнациональной розни, на ведущем телеканале страны.

В студии «Дождя» заместитель министра связи и массовых коммуникаций РФ Алексей Волин расценил дезинформацию «Первого канала» как вполне профессиональную работу: «Моя позиция - все нормально. «Первый канал» брал интервью. Он показал то, что сказали в интервью. Это полностью соответствует всем нормам, правилам и критериям журналистской этики».

Последнее утверждение - мягко говоря, не совсем правда. В статье 49 закона о СМИ четко сказано, что журналист обязан «проверять достоверность сообщаемой им информации». Замминистра это прекрасно знает, как и корреспонденты «Первого канала». Да и незнание закона, как известно, не освобождает от ответственности.

К слову, тот же Волин после скандального опроса на «Дожде» был настроен куда решительнее: «Реально, то, что произошло на «Дожде», находится за пределами и профессионализма, и уважения к общественному мнению. Я могу сказать, что бы я сделал, если бы был руководителем канала. У меня бы вся смена в тот же вечер была бы уволена».

Но мы не собираемся останавливаться на пресловутых двойных стандартах. Практика показывает, что это тупиковый разговор. Примем за исходное условие существование так называемой «своей правды», и на примерах картины «Приказано забыть» и сюжета о распятом мальчике попытаемся понять, какими принципами руководствуется наша власть, вычленяя эту самую «правду».

Пространство мифа

Чтобы как-то «уравнять» две истории, предположим, что все свидетельства о Хайбахе - сомнительны, а художественный фильм должен содержать в себе исключительно достоверные сведения. Тогда в обоих случаях мы имеем дело не более чем с трансляцией некой информации.

При этом картину российского режиссера Минкультуры называет «исторической фальшивкой», а к распространению рассказа украинской гражданки в Минсвязи относятся «нормально». Что получается? Россияне в глазах нашей власти заслуживают меньшего доверия? Или межнациональной розни способствуют лишь «неславянские» истории? Почему Минкульт во время своей проверки проигнорировал задокументированные, снятые на пленку свидетельства очевидцев трагических событий в Хайбахе, в то время как слова Пышняк телезрителям предложено принимать на веру?

Может, сожжение 700 человек в конюшне выглядит менее реально, нежели распятие трехлетнего ребенка на доске объявлений? Или в первое не верится, потому что там фигурирует «родное» НКВД, а второе допускается, поскольку приписывается украинским солдатам?

В «реальном измерении» предвзятость властей становится еще нагляднее. «Приказано забыть» - художественное кино, и на самом деле перед ним не стоит задача транслировать информацию. Вправе ли мы уличать во лжи создателей «Семнадцати мгновений весны»? Сочинять анекдоты - сколько угодно, но требовать документальности от художников - до недавних пор такое никому и в голову не приходило. Автор помещает действие в исторический контекст с одной целью - чтобы зритель легче ему поверил. В целом же, «Семнадцать мгновений» - это миф о борьбе добра и зла, где добро, если упрощено, воплощено в советском разведчике.

Если дистанцироваться от споров - действительно ли сожгли в конюшне 700 человек, то в чем состоит «фальшь» фильма «Приказано забыть»? Была депортация? Была. Известно ли нам о преступлениях НКВД? Известно. Существуют предания о массовых убийствах во время операции «Чечевица»? Да. И в этой связи вспоминают не только Хайбах, но и другие горные аулы. Так в чем проблема? Почему история сталинских репрессий не может оформиться в мифологию, в конце концов, раз уж мы не признаем имеющиеся свидетельства?

В отличие от искусства, журналистика как раз-таки призвана развенчивать мифы - СМИ обязаны строго придерживаться фактов. Однако в ситуации с «Первым каналом» власти заверяют, что явная дезинформация - «соответствует всем нормам, правилам и критериям журналистской этики».

По заветам миниправа

Так в чем же заключается «своя правда» государства? Каков его, если так можно выразиться, стандарт в политике двойных стандартов?

«Факты сами по себе значат не очень много, - считает глава Минкульта Владимир Мединский, чье ведомство, напомним, наложило вето на фильм о Хайбахе. - Скажу еще грубее: в деле исторической мифологии они вообще ничего не значат. Все начинается не с фактов, а с интерпретаций. Если вы любите свою родину, свой народ, то история, которую вы будете писать, будет всегда позитивна».

Цитата широко известна, и мы не стали бы ее лишний раз приводить. Но, как выяснилось, аналогичной позиции придерживается и Алексей Волин. В упомянутом выше интервью телеканалу «Дождь» он высказался в том плане, что альтернативная точка зрения - априори непатриотична. «В этом у меня нет никаких сомнений», - подчеркнул замминистра связи.

Однако если ложь - это норма, как утверждал Волин, оправдывая «Первый канал», то правда автоматически попадает в разряд «непатриотичной» альтернативы... И как тут ни избегай отсылок к Оруэллу, сам собой напрашивается вывод в духе двоемыслия: «своя правда» государства - это ложь. А во времена всеобщей лжи, как известно, говорить правду - это экстремизм.

Так что авторы фильма о Хайбахе могут гордиться запретом на картину. Всем остальным - тем, кому приказано забыть - придется выбирать: либо соглашаться с логикой двоемыслия министерства правды, либо следовать новозаветному принципу: «да - да, нет - нет, все остальное - от лукавого».

Источник:kavpolit.com