«Никакие мы не киборги», — украинский милиционер о боях за аэропорт

В интервью украинским журналистам мобилизованный сотрудник уголовного розыска Саша рассказал, как украинские военные и бойцы нацгвардии ведут бои за аэропорт Донецка.

Саша поначалу вообще не хочет вспоминать о пережитом в аэропорту, однако спустя некоторое время все-таки соглашается поговорить об этом. Во время рассказа видно, что ему тяжело говорить, — иногда его пробивает дрожь.

— Саша, расскажите, как вы вообще оказались в аэропорту Донецка?
Нас отправили сюда два месяца назад, после Авдеевки. Сначала все было «скромно»: бомбили минами, «Градами», периодически велась стрельба. А уже в последний месяц они (ополченцы Донбасса — прим. ред.) взялись за нас очень плотно.

— Как вы думаете, зачем им нужен этот аэропорт?
Вначале они хотели сажать там российские самолеты. Но сколько бы раз они ни пытались его штурмовать — не получалось. Теперь он весь разрушен. Поэтому аэропорт им уже не нужен, сейчас они поставили себе цель любой ценой взять его, но сначала разгромить. В последний день перед нашим выездом, нас штурмовали три танка. Стреляли и по старому терминалу, и по новому. Просто сносили их…

— Сколько человек из вашей роты вышло в ротацию?
Вышли почти все. Погибли два человека, один из них — ротный. Сейчас в нашей роте 41 человек боеспособен. Остальные — в основном раненые и контуженые, но есть и отказники.

С момента начала службы в аэропорту нас с другими бойцами 93-й бригады на нашей позиции было пятеро. Мы стояли на втором рубеже, но после того, как выбили первый, мы оказались на передовой, в ангарах. Тогда нас усилили до 17 человек: добавились ребята из спецназа и «Правого сектора».

Это было уже незадолго до нашей ротации. На передовой танк противника снес второй этаж здания аэропорта, а через день они устроили засаду и начали плотно штурмовать. Во время штурма подбили наш танк, попав по механику, который погиб на месте. Наш второй танк выскочил на подмогу, они с двух сторон расстреляли и его, но солдаты все остались живы-здоровы.

Мы вынуждены были отойти из здания, иначе нас просто расстрелял бы танк. После нашего отхода их пехота заскочила в здание. Мы заняли оборону в гаражах, они начали обстреливать нас и бросать гранаты. Я доложил старшему, старший сказал: «К тебе идет на помощь командир роты на БМП и танк»… Проходит 10 минут, идет перестрелка, я снова выхожу на старшего, а он говорит: «Не будет уже ни БМП, ни танка, потому что при выезде к вам их танк поразил БМП, и ротный погиб».

Со стороны ополченцев было человек 10 погибших. Ночью мы пошли, забрали у них оружие и документы.

— Расскажи о том штурме, когда ополченцы заняли этажи здания и случился пожар.
Они проникли на первый этаж старого терминала. Начали его забрасывать дымовыми шашками и гранатами. Мы отошли в фойе, перекрыли второй и третий этажи. На первый пошла группа зачистки, после которой мы заняли по-новому оборону, укрепились и держались.

Перед нашей зачисткой они обстреляли нас из минометов, попали во второй этаж и он загорелся. А подвал загорелся от взрывов гранат, которые мы бросали во время зачистки. Начали рваться патроны. Помимо этого, в подвале хранилась пластиковая одноразовая посуда, она загорелась, а потушить это все было сразу невозможно из-за штурма.

— А кроме вашей бригады в это время там кто-то еще был?
Из кадровиков с нами был еще кировоградский спецназ, потом подошла 79-тая бригада. Также был отряд «Правого сектора», в частности группа «Опера», которая нам помогала. Нормальные ребята, неплохо обученные. У них было двое 300-х: одного, Севера, ранило в плечо и в руку, а второй получил ранение от разрыва гранаты — осколок попал ему в ногу.

— Пытались ли ополченцы выйти с вами на контакт?
Они выходили на нас, предлагали сдаться и оставить им технику с оружием. Но мы переговоры не ведем. Нам приказали держать оборону и мы ее держали.

— От аэропорта что-то осталось сейчас?
Практически не осталось ничего. Там же перекрытия бетонные, а все остальное — стекло и гипсокартон. Во время одного из ночных обстрелов я почувствовал, как под зданием начал проседать грунт. Смотрю — трещина маленькая пошла по зданию. А на рассвете в эту трещину уже можно было руку просунуть. Представьте, как за ночь здание просело.

— Так, а где же вы там прятались?
За колонны и стены, они кирпичные. В подвал же не всегда спрячешься, потому что можно пропустить момент, когда они подойдут и забросают гранатами.

— Когда именно усилились обстрелы?
После того, как им дали особый статус (приняли закон об особенностях местного самоуправления в Луганской и Донецкой областях — прим. издания). После этого они начали гасить нас из всего, что у них было. Они накрывали нас «Ураганами» и этими гребаными «Тюльпанами» со снарядами весом в 130 кг. Снайперы стреляли патронами калибра 12,7. Если попадает, допустим, в руку, ногу или в голову — все отрывает. И броник не спасет.

— Вы сразу отправляете пленных в Киев?

Да, пленных мы всегда сразу же отправляли на Киев. Потому что нам там пленные не нужны. А вот если наши в плен к ополченцам попадут, то и до расстрела может дойти. Правда, в первый раз может повезти, если ты — не артиллерист и не снайпер.

Мобилизованных они в основном отпускают, с условием, что ты больше не пойдешь воевать. Но наше правительство повторно отправляет. И если ты, например, попал в плен в Донецке, а перенаправляешься в Мариуполь-то это нормально. Но если обратно в Донецк-то это неправильно. У них остаются списки наших солдат и их документы. Если попадаешь в плен повторно — то все.

— Какие настроения были среди «киборгов» (украинцев, воюющих за аэропорт — прим. ред.)? Вы чувствовали поддержку со стороны народа, штаба, официальной власти?

Со стороны народа и волонтеров — да. А со стороны вышестоящего руководства, Генштаба и штаба АТО — нет.

— У вас было достаточно продуктов и медикаментов?

С гигиеной были проблемы. Мы для санузла дождевую воду по четыре дня собирали. К тому же мы все эти два месяца не мылись.

— Где вы спали?

В комнатах. Поначалу они штурмовали только днем, поэтому ночью можно было еще поспать. А в последнее время они начали штурмовать уже и по ночам. Последние 2,5 суток перед выходом мы не спали практически вообще.

— Как вы выходили?

Выходили ночью, по-тихому, сразу все. За два дня покинули аэропорт. Существовал риск, что колонну могут накрыть, но нам повезло. А через пару дней позвонили ребята и сказали, что старший по аэропорту вызвал огонь на себя. По-другому отбить уже не получалось. А так — отбили.

Наш главный Александр Сергеевич из спецназа — хороший мужик. Если бы не он — аэропорт бы уже давно сдали.

— Как сейчас себя чувствуют «киборги»?

Честно сказать, никакие мы не киборги. Мы просто, наверное, под счастливой звездой родились все.

Украинская правда

Источник: rusvesna.su