Старая Ладога: откуда есть пошла земля русская

Село в низовьях реки Волхов, недалеко от впадения ее в Ладожское озеро: около двух тысяч жителей, живописные окрестности с могильными курганами и урочищами по берегам, разрушенная древняя крепость времен Московского государства и выныривающая, словно из бездны веков, Варяжская улица. Такова Старая Ладога.

Много храмов всех эпох и стилей - от домонгольской Руси до имперского XIX столетия. Большая часть их принадлежит двум, а некогда трем монастырским комплексам. Музей-заповедник с Рюриковой Русью в экспозиции. Таков сегодня один из первых политических центров Руси легендарной, еще даже не летописной. Потому что летописная Русь начинается с 852 г., когда Ладоге было уже сто лет.

Если историю России представить в виде широкой полноводной реки, то Ладога окажется ручьем, одним из нескольких, питающих ее верховья. Сам по себе ручей не так уж велик, но без него не состоялась бы могучая русская река, что вот уже второе тысячелетие несет свои воды в океан вечности. Однако, если государственность российская имела несколько полюсов, на севере и юге славянских земель, то Ладоге принадлежит единственная в своем роде честь - быть тем местом, перефразируя летописца, «откуда есть пошла русь». Не страна Русь, не народ русь - а этноним, самоназвание русских. И случилось это задолго до прихода в Ладогу рюриковых варягов.

Первые строители и поселенцы Ладоги жили здесь уже в 753 г. Костяк их составляли скандинавские мореходы, жившие бок о бок с местными финнами и северными славянами - словенами. Само название Ладоги произошло от финского Алоде-йоки - Нижняя река, в скандинавском произношении Альдейгья (Альдейгьюборг). Нижняя река - это Ладожка, у слияния которой с Волховом выросло разноплеменное поселение моряков, купцов, ремесленников. Немного ниже по Волхову, ближе к озеру Нево (так называлось тогда Ладожское озеро), располагалось чисто словенское поселение Любша - древнейший славянский град в этих местах, и княжеская резиденция. Альдейгья могла возникнуть только с согласия любшан и во взаимовыгодном торговом сотрудничестве: скандинавы-викинги были признанным «двигателем» торговли в обширном североевропейском регионе.

В VIII веке на Севере Европы складывается единое торговое пространство от Англии и Фризии (европейский северо-запад) до Восточной Балтики. Крайним восточным узлом его в середине столетия стала Альдейгья. Славянские «экспортные» товары - пушнина, воск, мед и пр. - шли через нее на Запад, а западный «импорт», опять же через нее, оседал в славянских землях.

Очень скоро состав жителей Альдейгьи меняется. За первые 30 лет своего существования поселение дважды подвергалось нападениям и выгорало. В итоге преобладающим здесь делается словенское население. Альдейгья становится Ладогой, а предприимчивые ладожане по волжским путям налаживают связи с арабским Востоком. Происходит взрывное расширение североевропейского торгового «макрорегиона» до Каспия - и Ладога с Любшей оказываются его центром.

В самой Ладоге создается восточное стеклодельное производство, а из дальних арабских стран поступают ткани, пряности, драгоценные камни и главный восточный «товар» - серебро. Арабское серебро оседает и в Приладожье, и в странах Северной Европы. Древнейшие клады монет-дирхемов, заложенные во второй половине VIII в., найдены именно в Ладоге. Волховская военно-торгово-аристократическая верхушка сказочно богатеет. Бурно развиваются и прежние ладожские ремесла: металлическое производство, ювелирное, косторезное, оружейное, деревообработка и пр.

Разноплеменное население Ладоги очень скоро стало осознавать себя отдельным и от славян, и от финнов, и от скандинавов сообществом. Оно формировалось не по племенному, родовому признаку, а по роду занятий. В последние десятилетия VIII в. это была уже тесно сплоченная общественная группа, своеобразная торгово-военная дружина. Ладожане жили речной торговлей на пути «из варяг в арабы», а в случае необходимости отстаивали свои интересы силой - военными набегами. Естественным следствием этого обособления было восприятие ими нового имени. И если в Скандинавии такие независимые дружины купцов-воинов называли кюльфингами (на Руси это слово превратилось в «колбяги»), то сами ладожане назвались русами. У местных финнов слово ruotsi обозначало чужеземцев, пришлых поволховских словен и заморских норманнов.

В конце VIII в., по словам доктора исторических наук С. В. Алексеева, эксперта по древней славянской Европе, ладожское «население оказалось достаточно пестрым, чтобы из смешения разных племен возникла особая группа людей, не причислявших себя в строгом смысле ни к одному. Они и приняли название - «русь». В основном это были славяне и финны, свободно владевшие языками друг друга, связанные кровными узами».

К концу VIII в. у ладожан-русов уже есть свой предводитель-князь, его имя Бравлин. Дружина торговцев-воинов растет за счет окрестного населения, вовлекающегося в эту вольную и прибыльную жизнь речных купцов. В Ладоге им уже тесно. Русь выплескивается за ее пределы, основывает свои укрепленные пункты на Волхове, в северном и южном Приильменье, оставляет по берегам рек высокие курганы над могилами своей знати. И все больше становится похожей на обычное племенное сообщество. Таким племенем - со своим вождем-князем, своими обычаями, своим территориальным центром в Ладоге, - русов и воспримут далеко на юге, в Поднепровье и в Киеве. Случится это на рубеже VIII-IX вв., когда князь Бравлин поведет свою дружину в поход по Днепру к Черному морю, на византийских греков.

В Киеве русы помогли местному племени полян разобраться с недругами и заодно потеснили хазар, бравших здесь дань. Отныне киевляне должны были платить дань северным пришельцам. А из похода в византийские города Крыма Бравлин и его русы вернулись с богатым приобретением: они разведали неведомый до того северянам, суливший необыкновенные прибыли торговый путь «из варяг в греки». Сам же князь Бравлин стал первым русом-христианином, приняв крещение в крымском Суроже (современный Судак).

Проложенный путь из варяг в греки связал крайние, узловые точки славянских земель - Ладогу и Киев. Эта торгово-речная связка очень скоро станет прочным стержнем государства Русь. А пока, в первой трети IX в., приладожские русы создают сильное, но недолговечное протогосударственное образование, названное ими на хазарский лад Русским каганатом. Уже к середине столетия эта древнейшая Русь распалась, племенные общины Приладожья и Приильменья начали враждовать, «сами на себя воевать». Призвание чужеземцев-варягов, трех братьев, для основания новой княжеской династии на Руси положило распрям конец.

«И сел старший, Рюрик, в Ладоге», - говорит летопись. С именем Рюрика летописец связывает построение в 863 г. первой деревянной крепости в Ладоге («и срубили город»), хотя такой значимый финансово-торговыйцентр, лакомый кусок для недругов, не мог и прежде обходиться без элементарных укреплений. Вероятно, Рюрик построил на остром мысу между Ладожкой и Волховом княжескую цитадель, в том месте, где и сейчас стоит крепость.

Местоположение Ладоги вообще было удобно для разорения ее завоевателями. Древняя Любша к тому времени запустела, и Ладога осталась единственным ключом, отпиравшим речной вход на Русь пришельцам с Балтики. Поэтому через несколько лет князь Рюрик покидает этот первый стольный град Руси и перебирается южнее, на берега озера Ильмень, в Рюриково Городище, рядом с которым полвека спустя возникнет Новгород. Ладога как будто уходит в тень новой столицы, хотя по-прежнему остается крупным и богатым торговым центром. Вероятно, какое-то время она рассматривалась как место последнего упокоения членов новой княжеской династии - на берегу Волхова ладожане до сих пор показывают сопки-могилы Рюрика и Олега.

В начале X в., при князе Олеге (перенесшем столицу Руси в Киев), город вырос еще больше и продолжал укрепляться оборонительными сооружениями. К его богатствам все пристальнее приглядывались заморские викинги-«находники», морские разбойники. Их не остановило даже возведение каменной ладожской крепости во второй половине X в. Дважды, в 997 и 1015 гг., город разоряли шведы и норвежцы. Только когда новый великий киевский князь Ярослав Мудрый передал Ладогу в свадебный дар своей жене-шведке Ингигерд, для города настала мирная эпоха, длившаяся более века - очень много по тем временам!

Ярослав поступил поистине мудро - он сделал Ладогу базой наемных скандинавских дружин, усиливавших войско великого князя во всех его распрях с врагами и соперниками на Руси. Управлять городом он поставил родственника жены, шведского ярла-наместника Рёгнвальда, который платил Киеву положенную дань с Ладоги. Ватаги балтийских викингов уже не беспокоили город, где обосновались их единоплеменники. Лишь правнук Ярослава Мстислав Великий в годы своего новгородского княжения вновь сделал Ладогу русской. Нужда в скандинавских наемниках на Руси к началу XII в. давно отпала, и город вернулся во владения Новгорода. Ладожский посадник Павел в 1114 г. построил новую каменную крепость на месте старой. Ей-то и предстояло на три с половиной столетия стать оборонным рубежом независимой Новгородской земли. С середины XII в. начался новый этап скандинавской агрессии - «крестоносный» натиск шведских рыцарей на Русь.

Первая, однако, попытка шведов окончилась разгромом их двухтысячного корпуса под Ладогой в 1164 г. В память этой победы ладожане возвели в городской цитадели одноглавый храм Георгия Победоносца. Этот великолепный образец древнерусского лаконичного храмового зодчества доныне украшает крепостной холм Ладоги. А всего в XII столетии здесь выросло шесть каменных храмов, украшенных стенной росписью - фресками. Не всякий древнерусский город мог позволить себе такое роскошество. Из этих шести до наших дней сохранились три. Помимо Георгиевской церкви это красивейший Успенский собор, похожий на белокаменные соборы Владимирской земли той же эпохи, и приземистый Никольский храм (правда, есть предположение, что он был перестроен в XVI в.). Оба они - также одноглавые - сделались приходскими церквями посадских районов, так называемых городских концов. А чуть позднее стали средоточиями двух монашеских обителей - соответственно Успенской и Никольской.

С XIII столетия соседнее с Ладогой озеро Нево усваивает себе ее название, превращаясь в Ладожское. Не часто, а скорее редко, так случается, что географический объект перенимает имя людского поселения - обычно бывает наоборот.

В XIV в. шведы снова усиливают натиск на Новгородчину, и Ладога вновь встает у них на пути - но с переменным успехом. В 1313 г. захватчики сумели взять город и предали его огню, а четверть века спустя уже ладожане не дали спуску хищным «гостям». С присоединением Новгородской республики к Московской Руси в конце XV в. для Ладоги в общем ничего не изменилось. Еще два с лишним века она выполняла роль западного форпоста России. Древний город-купец окончательно превратился в сурового воина, облаченного в непробиваемую каменную броню. Новую мощную крепость взамен прежней построили по указу государя всея Руси Ивана III в 1495 г. Стены толщиной два метра и высотой восемь метров успешно отразили артиллерийские атаки шведов во время Ливонской войны Ивана Грозного в 1581-1582 гг. Руины этой крепости можно видеть и сегодня. Из пяти ее башен более-менее сохранились две, но и те современным реставраторам пришлось восстанавливать, возвращая первоначальный облик. После Ливонской войны при правителе Борисе Годунове Ладога получает дополнительную защиту - Земляной город. Это примыкающее к крепости древоземляное оборонное сооружение было одним из первых в России укреплений западноевропейского бастионного типа.

В годы Смуты Ладога на несколько лет попала в шведское владение и была возвращена Руси по мирному договору 1617 г. Но лучшие ее времена уже ушли в прошлое. Она еще сыграет свою роль в первые годы Северной войны, начатой Петром I в 1700 г. за выход России к Балтике. В последний раз в своей долгой военной истории Ладога отобьет шведский приступ, а затем выполнит функцию плацдарма русской армии. Отсюда войско под командованием Б. П. Шереметева отправится на успешный штурм крепости Нотебург на Неве, некогда русского Орешка. Стремительные удары Петра Iпо шведам раздвинули западные пределы государства, и Ладога, как старый, отслуживший свое ветеран, была отправлена «на покой». Петру был нужен город ближе к озеру, и в 1703 г. царь основал в устье Волхова Новую Ладогу, куда переселил многих ладожан. Старую Ладогу, как она стала называться, понизили в статусе до села.

Несмотря на близость к новой столице государства, Старая Ладога превратилась в глубокие задворки империи, на века погрузилась в тихую сельскую полудрему. Быть может, слегка расшевелила здешнюю жизнь семилетняя ссылка в Успенский монастырь первой жены Петра I, Евдокии Лопухиной. Инокиня Елена содержалась здесь под надзором стражи до смерти императора в 1725 г. Да в XIX столетии местные красоты, ландшафты и древние предания стали привлекать живописцев. Сюда наведывались О. А. Кипренский, И. К. Айвазовский, Б. М. Кустодиев и другие, запечатлевали на холсте окрестные романтические виды. В конце того же столетия настало время возвращения исторической памяти: Ладогу начали раскапывать археологи.

Нынешний староладожский историко-архитектурный и археологический музей-заповедник - хранитель богатейшей коллекции древностей. Из нескольких старейших городов ранней Руси, упомянутых летописцем, пока только Старая Ладога предоставила археологам возможность соприкоснуться с бытовой реальностью VIII-IX вв., изучить городскую деревянную застройку, разнообразие ремесленных мастерских и сохранившиеся предметы повседневности легендарных времен князя Бравлина и варяга Рюрика.

В 2003 г. Старая Ладога отмечала свое 1250-летие. Это была веха, обозначившая новое бытие древнего города в качестве достояния российской государственности, места концентрации глубинных слоев русской исторической памяти, из которой прорастает наше будущее.

Источник:vrns.ru