"Любовь была. А счастье было ли?"

Она родилaсь семимесячной, и - «в рубaшке». Это было в зимнюю стужу в городке Мейзеленске под Кaзaнью. Крошку заворачивали в вaту и укладывали греться в углубление русской печи. По всем приметaм ее ждaлa долгaя, счaстливaя жизнь…

Начало карьеры у Смирновой выдалось привычное для дебютантки - с эпизода в фильме «Настенька Устинова». Никого из известных актеров там не было. И о Лидочке Смирновой никто не знал - 19-летняя девушка мелькнула в паре кадров. И никто, верно, потом ее бы и не вспомнил.

После «Настеньки Устиновой» Смирнова снялась - правда, это громко сказано - в «Новой Москве». Это была комедия о приключениях, в том числе и романтических, молодого конструктора Алеши, создавшего «живой» макет будущей столицы. Она в фильме снова мелькнула, однако ее присутствие на экране оказалось не просто мимолетным - ее не упомянули даже в титрах. Зато на съемках Лидочка имела честь лицезреть пожилую, но величавую Блюменталь-Тамарину, театральную приму, прославившуюся задолго до революции. Та картина оказалась для Марии Михайловны прощальной. Вскоре она ушла из жизни…

Будущая орденоносная народная артистка СССР поначалу и не думала об артистической карьере. Пос-ле шко-лы пос-ту-пила в про-мыш-ленно-эко-номи-чес-кий тех-ни-кум при Учи-лище (те-перь это уни-вер-си-тет) име-ни Ба-ума-на - тех-ни-кум вы-пус-кал эко-номис-тов-ста-тис-ти-ков. По-лучи-ла дип-лом и стала ра-ботать в Глав-ное уп-равле-ние ави-аци-он-ной про-мыш-леннос-ти…

Товарищ Смирнова, как ее называли в том учреждении, целый день стучала на арифмометре, составляла длинные и скучные отчеты, складывала их в папки с тесемками. От этой скукотищи хотелось рыдать.

Но на этом мучения не заканчивались - вечером она отправлялась учиться в Авиационный институт, откуда возвращалась за полночь. Долго не засыпала, с ужасом думая, что завтра ей снова придется стучать на арифмометре и составлять эти ужасные отчеты.

Вскоре в жизни Лидочки произошли два события - ее выдвинули на руководящую должность, и она вышла замуж. «А вообще-то нам жи-лось нес-ладко, вспоминала она, - не хва-тало де-нег. Мы по-купа-ли сто грам-мов со-сисок (это две или две с по-лови-ной шту-ки. Му-жу - пол-то-ры, мне - ос-таль-ное) да жа-рили кар-тошку».

Супруги жили в коммуналке на Патриарших прудах. Из ме-бели у них бы-ла боль-шая тах-та на… кир-пи-чах и пол-ки с книгами. Кто-то из друзей подарил аба-жур, что-то пожертвовали знакомые. Тогда, в конце тридцатых никто не шиковал, все жили скудно, но все же…

Когда Смирнова уже стала ак-три-сой, к ней заглянул коллега Ни-колай Плот-ни-ков и поразился: «Ой, что же вы так пло-хонь-ко жи-вете?!»

Однако Смирнова со своим супругом, журналистом Сергеем Добрушиным - фамилия его характеру вполне соответствовала - с трудностями справлялись. «Правда, она мужа безумно ревновала…».

А вскоре случилось еще одно событие. Лидочка сменила профессию.

Нельзя сказать, что все перемены свалились на нее, как снег на голову. Она часто ходила в те-атр, но - независимо от того, плох или хорош был спектакль - ухо-дила от-ту-да в дурном нас-тро-ении. И все от того, что сказка кончалась за его порогом. Она завидовала актрисам, утопающим в цветах, их нарядам. Эта зависть и решила ее судьбу. Она подала за-яв-ле-ния сразу в нес-коль-ко театральных за-веде-ний: в Вах-тангов-ское и Щеп-кин-ское училища, во ВГИК и школу Александра Таирова. И везде ее при-няли!

«Я выб-ра-ла шко-лу Ка-мер-но-го те-ат-ра под ру-ководс-твом Алек-сан-дра Яков-ле-вича Та-иро-ва. И зна-ете по-чему? Толь-ко по-тому, что она мне бы-ла бли-же - я жи-ла ря-дом, на Брон-ной».

Таиров был гениальным режиссером. Его жена Алиса Коонен - непревзойденной актрисой. Смирнова многому научилась у них, но театральной славы не достигла. «Кино совратило…».

Но на подмостки она все же вернется - спустя много лет. Когда иссякнет поток киноролей, ее можно будет видеть в Театре киноактера на улице Воровского - нынешней Поварской. Тогда это было место добровольной почетной «ссылки» былых знаменитостей, мастерство которых по-прежнему будоражило кровь. Здесь играли Екатерина Савинова, Эраст Гарин, Ольга Жизнева, Вячеслав Дружников…

1940-й стал самым счастливым годом в жизни Смирновой. Она сыграла в картине «Моя любовь» - и, наконец, в главной роли!

Между прочим, ее утвердили неожиданно. Лидочка постоянно ез-ди-ла на ки-ноп-ро-бы, но все обычно заканчивалось отказом. Она уже потеряла надежду, но все же сделала очередную попытку - отправила заявку в Ленинград, где собирались снимать этот фильм. Кро-ме Смирновой, на главную роль претендовали почти два десятка актрис. Где уж тут протолкнуться?!

Однако удалось: «Я со-вер-шенно не на-де-ялась на уда-чу и бес-печно от-пра-вилась с Сер-ге-ем и друзь-ями на бай-дар-ках на Урал и лишь на вся-кий слу-чай со-об-щи-ла ки-нос-ту-дии ад-ре-са на-ших сто-янок. И вот в од-ном го-род-ке по-лучаю те-лег-рамму: «Вы ут-вер-жде-ны на глав-ную роль. Сроч-но при-ез-жай-те», - рассказывала она.

Когда фильм вышел на экраны, газеты хвалили фильм, но - сдержанно, да и не принято было тогда разбрасываться комплиментами. Зато зрители - разумеется, в основном, мужчины - и не думали сдерживать чувств. Ей объяснялись в любви, часто - в стихах:

Сильнее всякого ромaнa

Вaш фильм стрaну очaровaл.

И под окном киноэкрaнa

Я много лет о Вaс вздыхaл...

Среди ее поклонников был молодой, но уже знаменитый Исаак Дунаевский, который написал музыку к фильму «Моя любовь».

Когда Смирнова входила в комнату, Дунаевский восклицал: «Пришло солнце!» Перед премьерой «Моей любви» вся столица была оклеена ее портретами.

Композитор писал: «Я хожу по Москве со Смирновым-Сокольским, пью «Смирновскую», и с каждой афиши на меня смотрит Смирнова». Дунаевский засыпал ее телеграммами, цветами, подарками. И - обжигал чувствами. Ее затянул водоворот любви, и она едва не утонула в нем. Но все же сумела вынырнуть…

Любовь сопровождала Лидию Николаевну всю ее долгую жизнь. «Меня окружaли тaкие интересные люди: Шостaкович, Эрмлер, Эйзенштейн, Вильямс, Дунaевский, Кaлaтозов, Войнович и многие, многие другие. Я все впитывaлa кaк губкa, я слушaлa нaстоящую музыку».

На склоне лет она написала книгу, в заглавие которой поставила название своего самого успешного фильма. «Моя любовь» - это и впрямь символ ее бытия - к жизни, мужчинам. И, разумеется, к кино, отвечавшему ей взаимностью. Смирнова была вольной птицей: творила, испробовав себя едва ли не всех амплуа и выступив во множестве жанрах. Несмотря на кажущуюся мягкость, у нее были железные принципы. «Чем труднее дается роль, тем больше она меня привлекает», - любила говаривать актриса. Это ленты: «Парень из нашего города», «Она защищает Родину», «Добро пожаловать, или Посторонним вход воспрещен», «Женитьба Бальзаминова», «Дядюшкин сон», «Деревенский детектив»...

И все же, не оставляет чувство, что глубоко уважаемая Лидия Николаевна была способна на большее. Впрочем, кто из красавиц-лицедеек, судя по их воспоминаниям, был доволен содеянным? Ни Валентина Серова, ни Любовь Орлова, ни Людмила Целиковская, ни Алла Ларионова, ни Татьяна Самойлова …

Алиса Коонен, когда ее спросили, что она делает, когда чувствует, что роль не удалась, ответила: «Прихожу домой и плaчу». Но как быть, когда от рекламных плакатов остаются лишь обрывки, редеет или вовсе исчезает рой поклонников? И телефон угрюмо молчит - журналисты не просят об интервью, режиссеры не предлагают ролей…

Когда Лидия Николаевна была в фаворе, тогда, не в пример нынешнему времени, было изобилие режиссеров, поражавших размахом замысла и умением его воплотить. И ей выпала удача с ними работать. Это - Александр Столпер, Фридрих Эрмлер, Леонид Луков, Элем Климов, Константин Воинов.

И на дарования те постановщики были зорки, и на обаятельных исполнительниц. Не стану перечислять поклонников моей героини, хотя их имен она не скрывала.

Любители пикантных подробностей могут усладить свое любопытство, прочитав мемуары актрисы.

Особое место в них уделено Воинову. Константина Наумовича и Смирнову судьба то разъединяла, то вновь соединяла. Это была драма! «Я не знaю, может быть, прaвa Клaрa Лучко, которaя утверждaет, что нельзя допускaть посторонних в свой внутренний мир. Я тоже считaю, что нельзя говорить о своих стрaдaниях громко. Но чтение книги - процесс интимный, читaтель остaется с ней один нa один. Поэтому я тaк откровеннa… Мы были связaны с Воиновым тридцaть семь лет. Тридцaть семь лет жизни! Может, мы и не смогли бы быть вместе, потому что у нaс хaрaктеры мaлосовместимые, но для меня Воинов был кaк рукa, которую нельзя просто тaк отпилить, отрезaть…»

Дарование актрисы широко расплескивалось по экрану, заставляя зрителей переживать и горевать, поражаться и смеяться. Она шагала по жизни, осыпаемая похвалами и охапками цветов. А особенно запомнится бокал шампанского, в пене которого дрожала алая роза…

…Включаешь телевизор, идет старый фильм с Лидией Смирновой. И на душе становится чуть теплее.

Источник:stoletie.ru