О Локотской республике - забыть

На краю бывшего пустыря в поселке Локоть Брасовского района Брянской области обосновалась система «Град». В чистом поле, примыкающем к новой школе и давнему детскому саду «Гномик», помимо «Града», - батальонный миномет, две гаубицы и дивизионная пушка. Пустырь у детских учреждений несколько лет назад решили заполнить боевой техникой военных и послевоенных лет. Так и сделали - силами воинов-интернационалистов и ветеранов локальных войн. Техника пришла из области: регион связался с Минобороны, получил экспонаты. Плюс однодневный заработок местных жителей - «сугубо добровольно», уверяют в администрации, - на благоустройство.

Еще одна пушка - тоже гаубица, М-10 образца 1941 года - стоит чуть поодаль в сквере Артиллеристов. Пять лет назад ее обнаружил поисковик Виктор Забзин из здешнего отряда «Искатель» - как явствует из таблички, «в районе поймы реки Зевры в окрестностях поселка Локоть». Пушка редкая, состояние великолепное. «Чуть подкрасили - и на постамент. Даже шины "родные" не истлели, - объясняет Елена Казакова, отвечающая в районе за работу с ветеранами и подготовку к 70-летию Победы. - Только пришлось поторопиться, а то могли бы с пушкой попрощаться: охотников на нее было много - и в Брянске, и выше». Гаубицу установили в сквере, «еще комсомолом разбитом». Теперь к пушке приезжают свадебные церемонии.

Фото: Юрий Васильев

Есть еще монумент партизанам и подпольщикам около автостанции - недавно отреставрированный, выкрашенный в золото и постоянно обихаживаемый: чуть снег - пять-шесть дворников тут как тут. И шесть бюстов Героев Советского Союза, полукругом выстроившихся на постаментах справа от дома культуры им. А.П. Менякина - единственного локотского очага досуга, если не брать в учет кафе «Нерусса», названное по реке. На полукруге Героев для уборки снега достаточно двоих земляков, и они тоже есть.

Количество мемориалов и качество отношения к ним показательно. Тем более что в годы гитлеровской оккупации здесь была Локотская республика, учрежденная нацистами для местного населения в качестве эксперимента - чтобы с пользой для Третьего рейха провести время до окончательного решения русского вопроса. Еврейский, кстати, был решен в обычном ключе: более 250 человек расстреляны местной полицией.

Республика, сложившаяся вокруг поселка с населением в 11 тысяч человек на нескольких районах размером примерно с Бельгию, - давний повод для разговоров о так называемой «третьей силе», некоем русском сопротивлении Сталину и Гитлеру одновременно. Почти десять лет назад в 2006 году «Парламентская газета» опубликовала развернутую апологию коллаборационизма по-брянски: «Уникальность Локотской республики заключается в том, что она своим примером дала четкий ответ, обозначив альтернативу выбору, стоявшему перед россиянами в 1941-1945 годах: что делать, с кем идти, как идти? Оказалось, что даже в условиях войны можно жить по-человечески - только без сталинистов на своей шее. Жизнь Локотской республики - ярчайший тому пример!» В результате последовавшего скандала главный редактор «Парламентской газеты» покинул свой пост. Вопросы, однако, остались. Главный из них - о какой «третьей силе» может вообще идти речь.

Формальных признаков самостоятельности было немало. Здешние полицейские формирования - по разным оценкам, от 10 до 20 тысяч человек - именовались «Русская освободительная народная армия» (РОНА), а на территории республики действовали органы местного самоуправления. Социально-экономическая независимость (не касавшаяся поставок зерна, скота и трудовой силы в рейх), советский рубль в качестве параллельной валюты, собственные судебные органы, иногда каравшие высшей мерой и венгерских солдат, подвизавшихся при оккупационных силах.

В основном, правда, стреляли, вешали и жгли своих за связи с партизанским подпольем. Исторический прототип недавнего телесериала «Палач» Тонька-пулеметчица, Антонина Макарова, казнившая до полутора тысяч человек и пойманная через много лет после войны, орудовала именно в этих местах. Всего же за годы «самоуправления» здесь убили более десяти тысяч человек - партизан, сочувствующих и попавших под какую-нибудь карательную операцию.

Фото: Юрий Васильев

Соответственно, и с коллаборационистами здесь боролись не на жизнь, а на смерть. Первый обер-бургомистр республики Воскобойник был застрелен партизанами. Его сменщик - начинавший нацистскую карьеру в Локотском самоуправлении бригадефюрер СС Бронислав Каминский - позже прославился в Варшаве при подавлении восстания. Настолько, что при первом удобном случае гитлеровцы сами отправили его в расход. Воистину, «из гестапо его выгнали за жестокость». В 2005 году, к слову, оба были причислены к лику святых «гитлерославцами» - «русской катакомбной церковью истинных православных христиан».

В Локоте же и окрестностях нацистский управленческий эксперимент продолжался почти два года до наступления Советской армии в августе 1943-го. Последних антисоветских «партизан» тут переловили только к пятидесятым. Правда, еще есть поселковая легенда о студенте техникума - «не здешнем, из области», - в шестидесятые годы вывесившем на всеобщее обозрение флаг рейха. То ли на стадионе, то ли у памятника Ленину, то ли даже и там, и там - пока не поймали.

«Мы не вспоминаем об этом периоде, - отрезает обычно добродушный заместитель главы администрации Брасовского района Николай Гинькин. - Народ наш в этом не заинтересован. Республику навязали нам фашисты. Это, согласитесь, некоторое, будем так говорить, пятно на нашей истории. Его надо смывать делами, работой. Мы это и делаем».

На официальном сайте хронология Брасовского района обрывается в 1936 году - переносом административного центра из села Брасово в поселок Локоть. С одной стороны, попытка спрятаться от собственной истории - едва ли лучший путь для усвоения ее уроков. С другой же, даже в менее концентрированном виде послевоенная совместная жизнь ветеранов и предателей, а особенно потомков тех и других выдавала самые причудливые сюжеты. Одни и те же фамилии на деревенских досках почета и в уголовных делах изменников Родины не были редкостью вплоть до восьмидесятых. Даже не хочется представлять, что и как переплелось здесь, в Локоте и окрестностях.

Во всяком случае, как говорят в районной администрации, десятилетиями ни одна попытка установить в поселке и вокруг него достойный памятник, связанный с Победой, элементарный танк на постаменте например, успеха не имела. Только казенные стелы, только обязательная программа и не более того. Неудивительно, что в брешь, пробитую гаубицей Виктора Забзина, военная техника хлынула потоком. «Мы памятников за последние годы понастроили нормально, - докладывает Николай Гинькин. - Может, потому именно здесь все случилось, что Брасово - усадьба Романовых?»

Фронтовая кружка - экспонат музея Локотского дома культуры. Фото: Юрий Васильев

Краеведческий музей, где главным - Семен Бобков, занимает одну продолговатую комнату в Локотском доме культуры. Все периоды (кроме оккупации) - вперемешку, как это бывает при малом пространстве и большом желании работать. Семену около тридцати, не женат. Его мать Галина - здесь же, экскурсоводом. Рассказывая об усадьбе, Галина особое внимание уделяет морганатической супруге великого князя Михаила Александровича, позднее застреленного чекистами в Перми, - Наталье Шереметьевской-Вульферт, обнаруживая в истории этой любви незаурядный сериальный потенциал. После чего показывает выставленные здесь же собственные фото георгинов, автопортрет на крыльце и «казака Семена», одетого в соответствующую зимнюю форму.

Сам Семен способен увлекательно поведать о фронтовой, смастеренной из снарядной гильзы кружке, владельца которой нашли аж в Самарской области - не успев, правда, на каких-то полгода. Но главная его драгоценность - книга «Итоги поисков» с гербовой печатью музея: почти триста солдат Великой Отечественной, запросы по которым обработаны силами школьников из поискового отряда «Правнуки Победы». Семен им руководит и по праву гордится.

Дом культуры, где расположен музей, носит имя Алексея Менякина. Ослепший в младенчестве Менякин освоил баян и с первых дней войны просился на фронт - хотя бы в культбригаду. В конце концов ему удалось устроиться в госпиталь и играть там для выздоравливающих. Однажды, по воспоминаниям, записанным со слов Менякина местным литератором Геннадием Белоусовым, к баянисту подошел батальонный замполит Коротков.

«Завтра утром на нашем участке фронта начнется большое наступление, - обратился замполит. - Я хочу предложить тебе, Алеша, поедем со мной на передовую. Когда закончится артподготовка и немцы еще не успеют опомниться, мои бойцы ринутся в атаку. Ты в это время встанешь из окопа и "рванешь" на баяне "Интернационал". Знаешь, как это вдохновит атакующих воинов!»

Менякин с радостью согласился. Однако начальник госпиталя полковник Дельдаров, как гласит локотская летопись, отправил слепого баяниста обратно к раненым: «Сейчас для них хорошая песня - лучшее лекарство». Политрук уехал и в том бою был убит. В Локоте по факту, не рассуждая, помнят и его, и полковника медицинской службы. А более всего - самодеятельного автора Алексея Менякина, вернувшегося в Локоть и в почете за свои песни дожившего до времен новой России.

Фото: Юрий Васильев

В остальном же все в Локоте штатно, и даже более чем. «На третьем-четвертом месте по области стабильно идем уже семь-десять лет», - информирует замглавы администрации Гинькин об успехах Брасовского района. Зерно - более 70 тысяч тонн в прошлом году и мясо под 5 тысяч. Достраивают еще один детский сад, в пару к «Гномику» - тем самым закрывая соответствующий майский указ. Всем ветеранам дали жилищные сертификаты, успев задолго до юбилея, а также организовали дополнительную медицину и прочие блага.

А поисковики - коллеги Виктора Забзина, которому недавно перепал для реставрации легковой «форд» конца 1920-х, - в болотах обнаружили самолет. Вроде бы советский и в хорошем состоянии. Не исключено, что будут найдены останки пилота и возвращено имя еще одного пропавшего без вести воина Великой Отечественной. Но пока поисковики в подробности не вдаются, чтобы не навести мародеров.

Если все удастся, одним памятником в Локоте станет больше. Возможно, здесь так и вправду честнее и легче.

Источник:lenta.ru