В какой еще постсоветской республике хорошо говорят по-русски?

Кыргызстан – это моя родина. Там по-прежнему живут мои родные и близкие, а я регулярно их навещаю. На днях вернулся из очередной поездки.

Если смотреть в целом, то сегодня в республике мирная и спокойная ситуация. Да, бурного развития в науке, экономике или культуре не наблюдается. Но есть стабильность. И, самое главное, нет никакой агрессии по отношению к русским.

Тем не менее, среди политических сил республики существует определенная напряженность. Возникла она не сегодня. Когда-то, в советское время, в системе власти поддерживался не только межнациональный, но и кланово-родовой баланс. В Кыргызстане есть южные регионы, есть северные, есть горные или равнинные. Если первым лицом республики становился выходец из Чуйской долины (как это часто бывало), то вторые и третьи посты занимали представители южан. Однако в ходе демократических преобразований существовавший баланс был нарушен. Это произошло не только в Кыргызстане, но и в других республиках, например, в Таджикистане. А когда приоритеты во власти отдаются представителям одного региона, то именно в этот регион начинают стекаться бюджетные и материальные ресурсы. В итоге дисбаланс становится уже социально-экономическим. Такова основа политического противостояния в современном Кыргызстане – между Югом и Севером. На протяжении последних лет Север удерживает за собой ключевые позиции в республиканском руководстве. Поэтому и в первой, и во второй кыргызских революциях южане играли более активную и даже отчасти агрессивную роль. Они спускались в Чуйскую долину, захватывали земельные участки, а также объекты в самом Бишкеке.

Ситуация усугублялась еще и тем, что как Аскар Акаевич Акаев, так и свергший его Курманбек Салиевич Бакиев, допускали до теневого дележа скромных материальных ресурсов своих родственников. Такая семейственность вызывала в народе однозначное неодобрение. Когда я приезжал в период правления Акаева, было много разговоров про деятельность его жены Майрам Душеновны, а также его сына. Возможно, они позволяли себе не так уж и много, если сравнивать с родственниками других политиков на постсоветском пространстве, но в условиях социальных сложностей люди реагируют на такие вещи остро.

Впрочем, эти сентябрьские выборы, как, по крайней мере, говорят местные политики, обойдутся без революций. Посмотрим, что будет 31 августа – в День независимости республики. Полагаю, что если где-то сейчас и наблюдается накал страстей, то после этой даты он понизится.

Вообще, я должен сказать, что кыргызы фактически не принимали участия в развале СССР. В то же время, когда начались интеграционные процессы, кыргызстанцы прилагали много усилий и в военной, и в экономической, областях для укрепления и развития наших связей. К России претензий у них никаких. Есть, конечно, свои националисты и тут. Но как, помнится, говорили мне довольно высокопоставленные кыргызские деятели, когда речь заходила об антироссийских выступлениях - ни одного кыргыза среди участников таких акций вы не найдете. Так что потенциал для сближения наших народов и государств есть.

В минувшей поездке я неоднократно наблюдал картины, которые, честно говоря, меня поражают. Сидят, скажем, две-три кыргызские семьи и говорят между собой на хорошем русском языке. Это радует. Например, в Армении мы такого не встречали.

Теперь относительно наших экономических перспектив нашего сотрудничества с Кыргызстаном. Давайте задумаемся над таким фактом – китайский бизнес при поддержке своего государства туда просто ломится. В Кыргызстане работают турецкие компании, американские, южнокорейские. Если такие акулы капитализма, а также социалистический Китай, находят в этой республике свой интерес, то почему его не видим мы?

В свое время Кыргызстан был не только аграрной, но и промышленной республикой. Там успешно функционировали мощные оборонно-промышленные предприятия, заводы сельхозмашиностроения всесоюзного значения, лекгопром, например, суконные и ситцевые предприятия, построенные еще чехами в 30х годах. В Кыргызстане есть хлопок, уран, золото. Здесь мощный. Это богатая республика, обладающая мощным водно-энергетическим потенциалом. Но мы со своей стороны не предлагаем им никаких крупных проектов. Одни только лозунги, мол, давайте сближаться, давайте дружить. Такова наша общая политика, и не только экономическая. Например, мы постоянно декларируем усиление работы с соотечественниками в странах СНГ. Тем не менее в этом году почти в пять раз сократили число студентов из Кыргызстана, принимаемых в российские вузы. На практике наши чиновники выхолащивают любые инициативы, о которых заявляется на высшем уровне.

Я не знаю, где еще на постсоветском пространстве сохранился такой хороший и красивый русский язык. Однако взаимообмен на уровне культуры стремится к нулю. В последнее время здесь вроде стали появляться наши ученые, но когда смотришь программу, не видишь имен мирового масштаба. Образовательные программы вместо расширения наоборот сокращаются. Разве что военные пока более менее поддерживают отношения, проводя регулярные учения. Хотя и здесь нет речи о полноценном партнерстве. Например, сейчас в Кыргызстане приняли закон о военной реформе. Спрашиваю у кыргызстанцев, была ли помощь с нашей стороны. Отвечают, что не было, все делали сами. Никакой согласованности, о чем тут еще можно говорить.

Однако потенциал огромный. Кыргызстанцы сохранили все военно-промышленные объекты, которые когда-то были объектами всесоюзного значения. Они по-прежнему нам нужны. В этом и замечательный испытательный полигон для современных торпед на Иссык-Куле, и наша военно-сейсмическая система. Нам предоставляют доступ к этим объектам на самых льготных условиях, практически безвозмездно, не претендуя на собственность. И ждут, когда Россия, наконец, полномасштабно войдет в кыргызстанский процесс.

Кыргызстан, в отличие от других независимых государств на постсоветском пространстве (исключая разве что Белоруссию), не стремится уйти на Запад. Они четко видят свой стратегический курс вместе с Россией. И это правильно.

Кстати, еще одна интересная деталь – в кыргызской музыке фактически нет восточных мотивов. Их песни больше напоминают наши.