Кто "купит" Донбасс

В известном смысле референдумы стали непреднамеренным последствием разделения российской политической активности на политику реальную и миф, который преподносится обывателю - о том, что сегодня для России нет ничего важнее, нежели продвижение все дальше и дальше вглубь Украины (а также Молдовы и, возможно, Белоруссии с Казахстаном) ради воссоединения проживающего там русскоязычного населения с родным отечеством. Само же это население, помимо радости, испытываемой от "возвращения домой", еще и подсчитывало выгоды, связанные с распространением на него российских зарплат, пенсий, денежных довольствий военнослужащим и т.д.

В реальной политике Кремль вынужден соразмерять свои действия с двумя объективно существующими ограничителями. Во-первых, с имеющимися в России ресурсами, которых и на своих-то граждан толком не хватает. Во-вторых, с неизбежными потерями для экономики, которые принесут санкции и бегство капитала, предпочитающего оседать там, где государство думает о поддержке бизнеса, а не соотечественников.

Однако широкие народные массы руководствуются не проблемами реальной политики, а исключительно мифами. В мифологическом пространстве референдумы имеют огромный смысл. Как может Россия не присоединить Донецк и Луганск, полагают жители Донбасса, если там живут люди, стремящиеся воссоединиться с отчизной? Крым присоединили де юре, Абхазию с Южной Осетией - де факто. Чем же Донецк и Луганск хуже?

Между тем Путин, скорее всего, предпочел бы федерализацию Украины, при которой Донецк и Луганск (а также Харьков и, по возможности, Днепропетровск, Запорожье, Одесса) формально оставались бы в составе этого государства, однако реально вышли бы из-под контроля Киева и установили бы партнерские отношения с Россией. При таком раскладе Кремль снял бы с себя дополнительные и очень тяжелые финансовые обязательства по превращению восточных украинцев в россиян, но сохранил бы имидж спасителя и покровителя.

Подобное положение удобно еще и тем, что в перспективе остается возможность вновь поставить вопрос о присоединении к России, причем сделать это в самый нужный момент. Например, перед парламентскими выборами 2016 г. или президентскими 2018 г. Логичнее было бы сэкономить часть денег и дозированно использовать народный энтузиазм именно в те моменты, когда его можно направить в урну для голосования, а не в воздушное пространство. Проблема в том, как дозировать народный энтузиазм, если он стихийно выплескивается в донецкие и луганские урны именно сегодня.

Крымская история породила у множества людей на постсоветском пространстве такие ожидания, которые довольно трудно исполнить, не подрывая и без того тяжелое положение российской экономики. Однако при определенном искусстве политического маневрирования и при наличии везения Путин может даже обернуть ситуацию себе на пользу.

Будущая конфигурация Украины определяется сегодня все же не посредством локальных референдумов, а с помощью торга четырех глобальных игроков - Москвы, Вашингтона, Брюсселя и Киева. Мнение населения Донбасса является одним из инструментов - важным, но далеко не единственным. У Москвы есть еще такой существенный рычаг воздействия на Украину, как газовый вентиль. У Вашингтона и Брюсселя - возможность выделить кредиты на оплату газа, а также способность применить против России экономические санкции. Пока что они были скорее забавными, нежели действенными, однако и Россия ведь "газовую дубинку" еще по-настоящему не применяла. Киев в этой четверке явно выглядит слабым игроком, однако и у него есть свой аргумент - воздействие на общественное мнение западных стран. Если даже Палестина с ее многолетним террористическим опытом может пробудить на Западе симпатии, ссылаясь на израильскую агрессию, то уж Украина при умелой работе с прессой вполне способна вышибить слезу из американского или европейского избирателя. А такая слеза, соответственно, во многом будет определять позицию Вашингтона и Брюсселя.

В общем, главное сейчас - это торг, в котором все продается и все покупается. Донбасс в том числе. Можно скинуть цену на газ в обмен на федерализацию. Можно, напротив, отключить газ при продолжении акций по силовому подавлению пророссийских активистов Донбасса. Можно отказаться от нового пересмотра украинских границ в ответ на отказ НАТО от включения в свой состав Украины.

Путин, пожелай он ограничиться федерализацией, имеет неплохие шансы добиться своего. Во-первых, захват Крыма сразу повысил его ставки в игре. Кремль тем самым показал, что готов рисковать по максимуму, а значит любое решение, не предполагающее нового пересмотра украинских границ, уже выглядит компромиссом с российской стороны. Запад, конечно, может счесть новый пересмотр блефом и не идти ни на какие компромиссы. Но вдруг Россия не блефует, а играет всерьез? Не лучше ли сразу согласиться на федерализацию, если не хочешь устраивать из-за Украины Третью мировую войну? Во-вторых, итоги референдумов могут послужить, если Путин этого захочет, основанием для очередного "восстановления исторической справедливости". Народ, мол, не хочет жить под властью Киева, который, к тому же, крайне неумело проводит свои контртеррористические операции.

Думается, федерализация сейчас была бы оптимальным компромиссом, если только одна из сторон не закусит удила.

Путин сохранил бы имидж спасителя и объединителя без серьезных дополнительных финансовых затрат и без попадания под очередной этап санкций.

Запад предстал бы в глазах своего общественного мнения скалой, которая встала на пути российских имперских амбиций. Тем более что федерализация - в общем-то, требование вполне демократичное и соответствующее сложившимся представлениям об устройстве таких государств, как Украина.

Даже Киев, по сути, не сильно проиграл бы, если бы федерализацию удалось "продать" украинскому народу не как выкручивание рук, осуществленное Москвой, а как шаг к европейскому демократическому будущему, предпринятый в согласии с Евросоюзом.

В общем, шанс на достижение компромисса во всей этой истории есть. Важно лишь, чтобы одна из сторон не стала играть по принципу "победитель получает все".

Источник:rosbalt.ru