Сто жизней Эдуарда Шеварднадзе

Не сотвори себе кумира - главный урок карьеры последнего руководителя советской внешней политики.

«Взгляните вокруг. Разве что-нибудь стоит прочно? Можно сказать, что весь мир в движении. Ни у кого нет... ничего устойчивого, ничего постоянного. Все течет, все исчезает» - именно эта цитата из «Философских писем» Петра Чаадаева лучше всего подходит на роль надгробной эпитафии Эдуарда Шеварднадзе - культового политика, в чьи 86 лет на этой земле уместилась не одна, а множество жизней.

Эдуард Амвросиевич Шеварднадзе был символом свирепой борьбы с коррупцией и символом свирепой коррупции. Эдуард Шеварднадзе был кумиром народных масс и предметом их горячей ненависти и презрения. Шеварднадзе был олицетворением разумной внешней политики и олицетворением внешней политики, основанной на распродаже национальных интересов.

Есть политики, чьи карьеры доказывают: человеческая воля может оказаться сильнее любых обстоятельств. Карьера Эдуарда Шеварднадзе - доказательство противоположного: в зависимости от обстоятельств один и тот же государственный деятель может вести себя совершенно по-иному. Эдуард Шеварднадзе был не просто многоликим - он был пестрым и противоречивым, как наша жизнь со всей ее безумной сложностью, противоречивостью и неоднозначностью.

Я родился в 1975 году. И поэтому мои подростковые годы пришлись на время, когда было модно и принято интересоваться политикой. И самым впечатляющим из отечественных политиков тех лет в моих глазах, безусловно, являлся член политбюро Эдуард Шеварднадзе.

В силу возраста и своего московского места жительства я, естественно, не мог помнить ранних карьерных достижений Эдуарда Амвросиевича. Я не знал, например, как, пребывая на постах сначала министра внутренних дел, а потом и первого секретаря ЦК КП Грузии, он в течение многих лет вел «священную войну» с коррупцией. Но я отлично помню Эдуарда Шеварднадзе на посту министра иностранных дел Советского Союза. И я отлично помню, как нравилось мне все, что он делал и говорил.

Эдуард Шеварднадзе сменил на посту министра иностранных дел СССР скучного (так мне, во всяком случае, тогда казалось) Андрея Громыко в июле 1985 года. И долгое время из высотки на Смоленской площади приходили, с моей точки зрения, только хорошие вести. В общественном сознании МИД тогда был синонимом кумовства. И я с удовольствием читал, как Шеварднадзе запретил кровным родственникам одновременную службу в министерстве. Мне нравилось, какие дерзкие идеи о внешней политики он высказывал и как он вступал в дружеские отношения с западными министрами иностранных дел. Меня восхищало, как смело и открыто он боролся со сторонниками «жесткой линии» в советском руководстве.

Как только я сделал свои первые шаги в журналистике, сразу же побежал к Эдуарду Шеварднадзе с просьбой об интервью. И у меня, возможно, даже были шансы его получить. В начале 1992 года мне удалось проникнуть в красивый особняк в Яковоапостольском переулке, где размещалась основанная Шеварднадзе Внешнеполитическая ассоциация. Там ближайший помощник Эдуарда Амвросиевича Сергей Тарасенко доброжелательно посмотрел мои листочки с вопросами и пообещал доложить шефу.

Но, увы, вмешалась судьба. Очень скоро я прочитал в газетах «суперновость»: измученная гражданской войной Грузия обратилась к Шеварднадзе с просьбой стать ее спасителем и руководителем. И «вживую» я Эдуарда Амвросиевича увидел лишь во время своего приезда в Тбилиси с российской правительственной делегацией в 1997 году. И тот Шеварднадзе - благородного вида человек из плоти и крови - уже мало напоминал тот образ идеального политика, у которого мне так хотелось взять интервью.

В президентской резиденции Крцаниси, где мы жили, столы во время банкета ломились от яств. Но утром, когда я проснулся, выяснилось: есть на завтрак практически нечего. Стол в нашем коттедже был элегантно накрыт, официант - элегантно одет. Но утолять голод мне пришлось исключительно грушевым пюре. Еще более депрессивную картину можно было наблюдать на улицах Тбилиси. Под руководством моего недавнего политического кумира Эдуарда Шеварднадзе Грузия уверенно шла к полному развалу и катастрофе.

К моменту следующего приезда в Тбилиси в 2001 году ситуация совсем ухудшилась. Все вокруг проклинали коррупцию в ближайшем окружении президента Шеварднадзе, жаловались на творимый МВД беспредел и с интересом говорили о бесстрашном молодом экс-министре юстиции Михаиле Саакашвили. Когда осенью 2003 года Эдуарда Шеварднадзе наконец свергли, я воспринял это как должное.

И вот летом 2014 года Эдуард Шеварднадзе закончил и свой земной путь. Какой главный вывод можно сделать по итогам его карьеры? Вывод о том, что он изначально был негодным политиком, умевшим, однако, хорошо пускать пыль в глаза? Каждый пусть решает по-своему. Но я с таким мнением категорически не согласен - и не только потому, что о мертвых либо хорошо, либо ничего.

Да, в конечном итоге Эдуард Шеварднадзе не сумел оправдать тех надежд, которые на него возлагали - и в Грузии, и во всей нашей огромной бывшей единой стране. Но вот только ли сам Шеварднадзе в этом виноват? Может, наши ожидания изначально были слишком завышены? Может, мы зря забыли принцип «не сотвори себе кумира»?

Возьмем, например, выглядящие с позиции сегодняшнего дня фундаментальными и безусловными ошибки и провалы Эдуарда Шеварднадзе на посту министра иностранных дел СССР. А мог ли их не совершить человек без предыдущего дипломатического опыта, которого неожиданно для него самого катапультировали в кресло главы МИДа?

Сейчас многие считают Шеварднадзе человеком, который всегда ненавидел советское государство и пытался разрушить его изнутри. Не верю. Не верю, даже несмотря на известный эпизод, когда на ужине в честь госсекретаря США Джеймса Бейкера в московской квартире советского министра иностранных дел жена Шеварднадзе Нанули ко всеобщему изумлению заявила: «Грузия должна быть свободной!»

Можете со мной не соглашаться. Но я убежден, что, если бы СССР не распался, Эдуард Шеварднадзе с готовностью продолжил бы ему служить. Если кто не помнит, то во второй раз Шеварднадзе возглавил советское внешнеполитическое ведомство в конце 1991 года - за считаные недели до Беловежских соглашений.

Шеварднадзе - политик, который всегда менял свое поведение в зависимости от внешних обстоятельств. Когда эти внешние обстоятельства были сравнительно благоприятными - например, во времена его первого руководства Грузией или в первые годы во главе МИДа, - результаты деятельности Шеварднадзе казались успешными. Когда внешние условия были штормовыми - второй период во главе Грузии или финал его пребывания в советском МИДе, - у Эдуарда Шеварднадзе ничего не получалось.

Любой политик - это всего лишь человек. Вот в чем я вижу главный урок политической карьеры Эдуарда Амвросиевича Шеварднадзе.

Источник:mk.ru