Откровения политического беженца-анархиста

-- Юрий, расскажите, пожалуйста, как случилось, что 15 лет назад Вы приняли решение уехать из Беларуси? Что послужило основной причиной для принятия такого решения?

-- Были проблемы, в том числе с белорусской милицией и мне пришлось уехать. Тогда была такая газета "Лукашенковская правда", я в ней политические анекдоты рассказывал. Обслуживал избирательные кампании всей оппозиции, печатал листовки. Было преследование меня за взгляды и за политическую деятельность. Как раз в стране были выборы, и все так сложилось одно к одному, что надо было уезжать. Я не боялся наказания, просто не хотелось терять время, просиживая его в тюрьме.

-- Вы уехали один или с семьей?

-- Я уехал абсолютно один, без паспорта, автостопом. Сразу из Беларуси выехал через Россию на Украину. В Киеве шли переговоры о том, куда я поеду дальше и кто меня примет в Чехии. Польшу очень быстро проехал из Украины на такси - это было не запрещено. Прятаться в багажнике мне не пришлось, потому что все любят деньги и таксисты тоже.

-- Как складывалась у вас жизнь в Чехии, особенно в первый период пребывания заграницей?

-- Я ехал сразу на слет анархистов в сквот "Миладу" - это такое известное место. Там проходило очень много культурных акций, выставок, концертов, конференций. Я сразу был нацелен туда попасть, знал, что там меня ждут. По договоренности с чешской Федерацией анархистов, был участником 10-го съезда ЧСАФ и 2-го съезда ФСА. Самым интересным для меня стали дискуссии с феминистками - я предлагал им отправиться в

Беларусь укладывать шпалы, асфальт наравне с мужчинами. Думаю, на этом их борьба как раз бы и закончилась. Девушкам эти мои предложения тоже не очень понравились, видимо, они себе равноправие представляли как-то по-другому. Ну, в общем, мне сразу выделили комнатку на большой старой чешской вилле. Она была в заброшенном состоянии, и мы ее потихоньку обживали, приводили в порядок. Юридические вопросы вокруг этого здания были удачно сфабрикованы, бумаги находились в суде и нас оттуда практически не могли выселить. Я приехал в Прагу в 1998 году, в июле. И сразу вилла была под надзором полиции. А уже в октябре был первый штурм, несколько раз нас пытались оттуда выселить силовым способом.

-- Как Вы получили статус т.н. политического беженца? Как вообще происходит этот процесс, актуален ли этот термин для сегодняшнего времени, для современной Беларуси?

-- Через 4 дня после приезда я пошел за документами в Министерство внутренних дел Чехии и попросил политического убежища. Первый вопрос, который мне задали -- где же вы так долго были. А еще у меня при себе имелись с собой бумажные рекомендации от Шарецкого, Лебедько, Михалевича, Гриба. Эти товарищи подписали письмо, чтобы мне оказали помощь в Чехии. И с этим письмом, а также украинскими газетами, в которых были мои статьи о ситуации в Беларуси, я и заявился в полицию. Вся процедура признания заняла не очень много времени, хотя сначала мне дважды отказали. Ведь, я нарушал режим пребывания в стране, к тому же участвовал в уличных беспорядках. Мне сказали, чтобы я отправлялся туда, откуда приехал, поскольку посчитали меня экстремистом. Но я подал протест на имя министра Вацлава Грулиха, и за две недели все было решено. Я получил чешский вид на жительство и международный ООН -вский дипломатический паспорт. Потому что по процедуре нельзя игнорировать обращение действующего председателя парламента, коим на тот момент являлся Семен Шарецкий, бывшего председателя парламента. Лебедько был в то время председателем комиссии по международным делам. Все они поставили свои подписи, и это очень помогло мне тогда. Каких-то запросов по мне в Чехии не делали, поскольку в самой юридической процедуре там даже есть такое, что они должны были мне вообще верить на слово.

-- Они вас так хорошо знали, что так легко за вас поручились?

-- Эти люди не могли принять другое решение, чем им было предложено. И Шарецкий, и Лебедько попали в такую ситуацию, что были вынуждены подписать эти бумаги. Просто они были в окружении людей и не могли прилюдно отказаться от своих слов и от подписания, тем более что об этом было заранее договорено. Лебедько подписал, а за ним уже и все остальные это сделали. Все происходило на одной из конспиративных квартир в Минске.

-- Как прошел процесс адаптации к жизни в Европе? Чем Вы занимались в иностранном государстве (вид или сфера деятельности)?

-- Я работал фактически с первого дня своего приезда. Улицы подметал, работал по ночам. Было интересно, так и с Прагой познакомился. С того момента как мне выдали документы, это случилось 6 января 1999 года, мне выдали паспорт с указанным статусом политического беженца, и по октябрь - это почти год, я учил языки, присматривался к окружающей жизни, будучи уже в легальном своем состоянии. А после этого собрал вещи и уехал во Францию, куда меня пригласили отдохнуть. Здесь я провел два года, кушал фрукты, общался с чернокожими женщинами и активной молодежью -- практически все выходцы из бывшего СССР. Это было настоящим приключением для меня. А потом я просто устал от безделья. Социальная система во Франции настолько сильная, что позволяет не работать и не воровать. Тебя и накормят и оденут там, ты только не создавай никому проблем. Здесь есть масса частных организаций и фондов, которые поддерживают беженцев. Ну, я в них не обращался, потому что мое окружение позволяло мне всего лишь протянуть руку и в нее вкладывали все необходимое. В итоге я вернулся в Чехию, потому что у меня истекал срок действия выездного паспорта. По закону я мог обменять его в любой стране Евросоюза, в той же Франции, к примеру, на французский, но я не хотел этого делать. Я остался в Чехии, мне импонировало то, что это все же славянская страна.

-- Поддерживали ли какие-либо контакты с соотечественниками на родине?

-- Нет. Я по натуре достаточно автономный человек. И я не нуждаюсь в государстве как таковом, будь то французское или чешское. Я живу своей жизнью и стараюсь никому не мешать и себе на жизнь зарабатываю сам обычно. Вернувшись в Чехию, я первое, что сделал - это устроился работать мусорщиком. Я ездил сзади машины и убирал контейнеры. Это очень большая физическая нагрузка, это подъемы в 4.30 утра, это 10 тонн нетто за 4 часа - вес контейнера. Но я пошел на эту сложнейшую работу, потому что я из своих окон во Франции я насмотрелся на убирающих мусор арабов и понял, что тоже хочу что-то делать. Безделье меня убивало!

-- А вы не чувствовали какого-то пренебрежения к себе со стороны остальных, что вот, дескать, ты - белорус и ты вовсе никакой не европеец?!

-- Хороший вопрос! Вот в Чехии прошло 25 лет после буржуазной контрреволюции. Выросло уже такое поколение молодежи, которое не знает, что такое коммунисты, но воспитано на антикоммунизме. Вот с этим ты сталкиваешься повсеместно и это тяжело. Если ты говоришь, что ты из Восточной Европы, это все, это значит, что ты дурак и ты бедный. Такая государственная система! Хотя я по чешским меркам живу здесь выше, чем средний класс. И вот такие нюансы меня очень раздражают иногда. Я сейчас снимаю комнату у бабушке в большом доме, у меня есть выход не на балкон, а сразу во дворик с газоном, где находится пруд с карпами и т.д. Так вот не многие мои чешские друзья, которые работают, могут позволить себе жить так, как живу я. Сейчас я работаю сам на себя -- рисую графику, являюсь дизайнером.

-- Ну может быть вы находились не в той культурной прослойке европейского общества?

-- Я был в очень близком и тесном контакте с представителями чешского "Хельсинского комитета "Хартии 77". Когда с этими людьми мы разговаривали о Хартии белорусской, о Санникове, в первую очередь, то их реакция была подчеркнуто следующей: мы их не знаем, мы не имеем с ними ничего общего и вы нас ни в коем случае не путайте. Эти пожилые чехи понимают, что на их имени сейчас наживаются и очень отрицательно к этому относятся.

-- Как складывались ваши взаимоотношения с гражданами Беларуси, выехавшими на постоянное место жительства в Европу, в т.ч. по мотивам политических репрессий, преследований? По вашему мнению, являются ли они настоящими патриотами своей Родины?

-- Я встречал буквально одного-двух белорусов выехавших действительно по политическим мотивам в Чехию как беженцы, у них были проблемы с законом. Решение приютить остальную массу, 80% белорусов -- выглядело таким жестом помощи со стороны Чешской республики. Эти люди не имели никакого отношения к политики. Но поскольку, считается, что в Беларуси -- диктатура, всем, кто просил, давали убежище автоматически, не вдаваясь в подробности и не требуя доказательств. Раз ты белорус, значит ты беженец! На самом деле чехи должны были выполнить, таким образом, план, который очень хорошо финансируется по международной линии и из чешского бюджета. И на самом деле Министерству иностранных дел Чехии это было даже выгодно с финансовой точки зрения -- за каждую голову им платят отдельно по своим программам Евросоюз и ООН. Платят и за дополнительную охрану -- есть такой пункт.

Что же касается патриотизма, скажу так - настоящий патриот совей Родины - это тот, кто хочет и всеми силами стремится к тому, чтобы дома было как можно лучше. У чехов есть такое правильное высказывание: "У рабочего нет государства, потому что у работы нет национальности". Это очень серьезное обоснование того, что у рабочего не может быть принадлежности к какому-то паспорту и какой-то государственной системе. И те, кто выезжает за рубеж, скорее всего, просто хотят улучшить свой уровень жизни. Чаще всего они этого добиваются, вот это, правда, но мне это не нужно было. Богатство для меня стоит на последнем месте в шкале ценностей.

-- А не получается ли что, благодаря тому что за политических беженцев так хорошо платят, данные программы тем самым стимулируют это явление в какой-то мере?

-- Нет, я не думаю. Количество паспортов лимитировано. Чехи как выдавали около 100 паспортов в год, так они их и выдают. Они только решают кому, например, сейчас белорусам выдают, а завтра начнут давать украинцам.

-- Как вы пришли к решению о необходимости возвращения в Беларусь?

-- Оснований для этого больше чем одно. Это и здоровье, и работа, и друзья, потом я просто устал от Чехии -- мое представление о европейской демократии сильно отличалось о того, что я здесь увидел. И я хочу быть полезным дома. А здесь я всего лишь один из тысячи дизайнеров. Это зов моей малой Родины, наверное. Еще одно основание для моего возвращения - деятельность "Молодого фронта". Может, начну с того что набью морды его представителям, которые в этом году с Бандерой по Минску прошлись. Это же самая настоящая секта! Видел своими глазами, как они перед российским посольством кричали "Слава Иисусу!" Общественная организация зарегистрирована в Чехии и не имеет права заниматься политикой. Регистрация молодежных и международных организаций проходит по другим законам. А "Молодой фронт" в Беларуси занимаются активной политической экстремистской деятельностью.

-- Какой вы ожидаете увидеть современную Беларусь, бывали ли вы в стране с 1998 года?

-- Не был и ожиданий никаких. Не хочу видеть Минск, я от него еще тогда устал. Но зато очень хочу попасть 3 июля на парад, увидеть все это представление, но понимаю, что вряд ли успею.

-- Чем планируете заняться после возвращения в Беларусь?

-- Хочу вернуться в свой дом в глухую деревню на Витебщине, откуда пошли мои корни. Открою там библиотеку и мне плевать, если ее будет посещать три бабушки - это то, чем я сейчас хочу заниматься. Кому надо, тот приедет.

-- Поддерживаете ли сейчас отношения с кем-либо из Беларуси? Есть ли у вас родной, близкий человек, который ждет вас дома в Беларуси?

-- Меня ждет девушка, с которой я хочу создать семью. Школьные друзья предложили взятку за возвращение - любой мотоцикл Минского мотовелозавода.

Источник:dal.by