Россия проиграла войну за независимых

Публикуем три истории, объясняющие, почему в нашей стране не находится места людям, которые хотят работать, а не служить, кормить, а не кормиться.

Потери

Не уезжают только те, кто выжил

Первым сгинул Саня Степанов, армейский друг, взявший кредит и начавший в 90-м в Екатеринбурге автомобильный бизнес. Вторым погиб Игорь Аписаров, его так и не нашли в степях Казахстана, откуда он возил в Челябинск пшеницу. Он был очень талантливым, писал красивые песни, мы с ним учились на журфаке Уральского университета, выпуск 91-го года. Жили в одной комнате в общежитии. Потом разъехались мои друзья-одноклассники, 84-й год выпуска, 32-я школа, Курган. У них был объединенный торговый бизнес, совместный кредит. У бандитов. Сейчас один в Израиле, другой на Ставрополье, третий остался в родном городе, но лучше бы он этого не делал.

В Красноярск меня забросило осенью 1991-го. Список здешних знакомых предпринимателей, погибших или исчезнувших, приводить не буду: газета не резиновая. Помяну август 94-го: под цветочки уходили каждый день. Буквально. В глазах знакомых и товарищей — липкий страх.

Сейчас — другое? Кажется. Да, сейчас многие просто разъезжаются. Живыми. В Австралию, Китай, Италию, Испанию. Шлют фотки — заглядишься, письма — зачитаешься. Вот два Михаила. Сибирские здоровяки, жены — красавицы, умницы, тьфу-тьфу-тьфу, дети. Крепкие мужики, которые могли бы строить эту страну заново. Итальянцы, представьте, переманивают топ-менеджеров в свои корпорации, диктующие моду. Это про жену одного из Михаилов.

Бизнес в РФ у Сергея, Ивана и двух Миш или оставлен на кого-то, или тривиально брошен.

Китайцы здесь бизнес не покупают: им нужно одно условие — свой коллектив и порядок, исключительно китайские.

Но дело не в китайцах, разумеется. Они б сюда не шли, если бы мы не уходили. Мы — уходим.

Мой ближайший друг сейчас распродает всё и уезжает. Продал уже девелоперский бизнес, торговые площади в красной линии, остались два завода. И всё. К слову, без него мне совсем будет грустно.

Один из ведущих, наиболее удачливых и богатых красноярских бизнесменов — Геннадий Дружинин передал мне захватывающее дух свидетельство путинского времени — «Необходимый перечень документов по ведению финансово-хозяйственной деятельности предприятия (в квартал) в соответствии с требованиями действующего законодательства». В перечне объемом 1962 листа значились наименования 40 (!) документов. А за деятельностью предпринимателей тогда следили около 45 госорганов.

Ничего принципиально не поменялось.

Дружинин уже лет пять пропадает в районе Канн.

Вот лишь несколько эпизодов из последних годов, тучных. Г.Х., бизнесмен средней руки, 38 лет. Мы не были друзьями, но часто общались, вместе отдыхали. Возили детей загорать и кататься на лыжах в горы Кузнецкого Алатау. Зарезан в подъезде. Незадолго до этого средь бела дня в пяти метрах от магазина, которым Г. владел (самый центр Красноярска), застрелили криминального авторитета О. Потом — тоже днем и на оживленной улице — расстреляли предпринимательницу Л. Ер. Потом был Г. После него ранним субботним вечером в собственном джипе застрелили еще одного бизнесмена — Н.М.

Отстрел и сейчас, как в Гражданскую: потери сравнимы. Знаю множество фирм, где выступало три соучредителя. Не осталось ни одного. Тот же Г.Х.: день его похорон совпал с памятной зарубкой — за пять лет до этого пропал его главный компаньон А.Ч. Русский бизнес — по-прежнему война.

Алексей Тарасов,
соб. корр. «Новой»

Санкт-Петербург

Демонтаж

За то, что уничтожен твой бизнес, нужно заплатить

— Рак победить смог, а чиновников не смог, — усмехается, усаживаясь за руль своего верного «Фиата», 72-летний Василий Николаевич Воеводин*. — Мало того — теперь я должен еще и заплатить в казну за то, что мое дело уничтожили! Удивительная страна...

Водитель минивэна — и сам человек, каких не встретишь на каждом углу. Пенсионер, инвалид 2-й группы. Несмотря на это, уже 12 лет как частный предприниматель и руководитель собственной фирмы — ООО «Успех»* (мелкорозничная торговля). Отец троих детей (один сын — еще школьник, другой — студент), кормилец большой семьи.

— По образованию я — инженер–строитель, — рассказывает Василий Николаевич. — До «перестройки» трудился в строительно-монтажном управлении. В период безденежья и безработицы в конце 90-х контора закрылась. Идти некуда. На руках — жена, дети... Так или иначе приспособиться к новым рыночным условиям тогда старался каждый, кто мог.

В 2001 году Воеводин взял в аренду участок земли площадью 20 кв. м и поставил торговый павильон. Продавал фрукты, овощи, молоко, творог, сметану, колбасу, печенье, конфеты, пиво, сигареты... Искал поставщиков, заказывал товар, ездил за продуктами, проверял качество, вел расчеты и отчитывался перед всеми: СЭС, ПФ, ФОМС, налоговой... Штат фирмы ООО «Успех», кроме самого руководителя, — четыре человека.

По статистике, 75% российских мелких предпринимателей заняты в сфере потребительского рынка и услуг.

— Однако большое заблуждение — думать, что владельцы торговых павильонов гребут деньги лопатой, — развенчивает мифы Воеводин. — В 90-е годы у хозяев киосков и ларьков, может, и набегала нормальная выручка. Но сейчас ее отнимают крупные сетевые гипермаркеты и универсамы. Торговые павильоны — палочка-выручалочка для покупателя, нуждающегося в какой-нибудь мелочи.

Воеводин подсчитывает расходы. Помимо ежедневных закупок товара аренда земли — 40 тыс. руб. в квартал, электроэнергия — 15 тыс. руб. в месяц, коммунальные услуги (вывоз мусора, уборка территории) — 3 тыс. руб. в месяц, зарплата трех кассиров — 90 тыс. руб. в месяц, страховые отчисления во все фонды, налоги...

— Мелкий бизнес для меня — всегда был просто самозанятостью. Разница в том, что ты не наемный рабочий, а сам себе хозяин. Работал же почти в ноль. Выручка покрывала лишь транспортные расходы и зарплату. Я зарабатывал около 30—40 тысяч рублей в месяц.

Воеводин держался долго — 12 лет. Не пал жертвой политики петербургского губернатора Валентины Матвиенко: «Торговые сети — наше всё, нет — частным лавочкам». Но этой весной городские чиновники добрались и до него. Затеяли реновацию того квартала, где расположен павильон пенсионера. Старые дома здесь хотят снести, на их месте построить новые, все временные объекты убрать. Когда снесут и построят — неизвестно. В планах — через 5 лет реновацию только начать. Но объект Воеводина местным властям приспичило убрать немедленно.

— Никаких предупреждений об этом я не получал, — уверяет Василий Николаевич. — Хотя у чиновников в журналах и стоит отметка, что уведомление мне они отправили чуть ли не год назад.

По закону у владельца, предупрежденного о сносе, есть 3 месяца, чтобы найти другую площадку и переехать. Если не справится, то и металлоконструкции, и оборудование положено описать и вывезти на место временного хранения. Василию Николаевичу не дали даже недели.

27 мая в его магазинчик нагрянули сотрудники петербургского «Центра повышения эффективности использования государственного имущества» вместе с бригадой рабочих. Те быстро сломали павильончик. Полиция приехала, но не вмешалась. От ощущения бесправия и возмущения инвалид даже вышел с пикетом к Смольному. Результат: «Спасибо, что не задержали».

Сегодня Василий Николаевич — обычный российский пенсионер. Только не отдыхает, а доказывает, что никому ничего не должен. Так, «Петроэлектросбыт» до сих пор начисляет долги за электроэнергию, якобы поданную в торговую точку, которой уже пятый месяц как нет. А Комитет по управлению имуществом — тот самый, что принял решение о сносе, не оставив хозяину шансов для переезда, — пытается взыскать с Воеводина 200 тыс. руб. «за демонтаж».

— Оказывается, варварский погром без предупреждения называется «демонтаж». И сейчас мне еще придется с чиновниками судиться, доказывая свою правоту. А если не докажу, то буду до смерти государству отстегивать с моей пенсии копейки за мой же порушенный бизнес...

* По просьбе героя публикации Ф.И.О. и название фирмы изменены.
Алексей Тарасов