Беларусь отмечает 100-летие своего первого кардинала

Первый архиепископ и первый кардинал современной Беларуси Казимир Свентэк после окончания Барановичской гимназии мечтал отнюдь не о призвании священника - о поступлении на филфак. Но однажды вместе со своим выпускным классом приехал в Пинский кафедральный костел. Ксендз предложил навестить крипту, где почивал первый Пинский епископ, человек большой святости, Зигмунд Лозинский. Вот как вспоминал этот определяющий в его жизни момент сам кардинал:

- Гроб был замурован, но оставалось отверстие, через которое можно было до него дотронуться. Когда подошла моя очередь, я прикоснулся рукою к очень холодному гробу и собрался выходить. Но потом мне стало неудобно за мою такую поспешность... Я вернулся, помолился и опять дотронулся до гроба. Теперь он уже не казался таким холодным. Епископ Лозинский, сказал я, имею к тебе две просьбы: чтобы я через всю жизнь был верным слугою Христа - как человек светский, но преданный Богу, и чтобы моя мама жила как можно дольше. Оказалось, что обе те просьбы епископ Лозинский выслушал. Мать моя прожила 91 год. Правда, насчет второй он решил по-своему: хочешь быть служителем Божиим - должен стать священником. И хотя я никогда до тех пор не думал о священническом призвании, выйдя из подземелья Пинской кафедры, был уверен, что стану священником. Я и сегодня не могу до конца понять того перелома, который произошел со мной...

ДВАЖДЫ ПРИГОВОРЕННЫЙ К РАССТРЕЛУ И ДВАЖДЫ СПАСЕННЫЙ

Крест священника стал очень тяжелым для молодого ксендза Казимира. В сентябре 1939 года в Пинск вошла советская армия. В апреле 1941 года каратели НКВД привезли Свентэка в Брест, в камеру смертников.

- А 22 июня я вышел на свободу - благодаря вторжению гитлеровской армии в Советский Союз. Пешком пошел в Пружаны, но приходской дом был занят гестапо. Начал служение, которое продолжал до 1944 года, когда опять пришла советская армия. В это время гестаповцы собирались вывезти меня в лес на расстрел. Но в этот раз КГБ спасло меня от смерти из рук гестапо. Я начал служение в Пружанах, но через полгода из того же приходского дома КГБ опять меня увезло в Минск, где после допросов в тюрьме в 1945 году меня осудили на 10 лет каторжных работ в лагерях ГУЛАГа, - рассказывал о себе кардинал. - Иногда случались ситуации, с людской точки зрения, действительно безнадежные. Хотя бы те два месяца, проведенные в камере смерти брестской тюрьмы. Оттуда каждую ночь в 12 часов людей выводили на расстрел. Я ждал, когда откроются двери в мою камеру... Но в душе был уверен, что выживу. И даже на допросах с приставленным к виску пистолетом я не терял надежды.

Кардинал рассказывал, как в лагере спецрежима ему удалось устроить службу:

- На Пасху в присутствии нескольких заключенных-католиков я отслужил Святую мессу в прачечной среди густого пара. Это была самая памятная пасхальная месса в моей жизни священника!

А в последний день пребывания в лагере меня под конвоем привели в канцелярию КГБ. Майор начал внимательно проверять очень большую папку с документами моего пребывания в тюрьмах и лагерях. Наконец, дойдя до последней страницы, он спросил у меня: «Как это ты, все пережив, остался жив?». Мой ответ был четкий и решительный: «Гражданин майор, мне сохранила жизнь моя сильная, непоколебимая вера в Бога. Он мне сохранил жизнь». После долгого раздумья майор взял ручку, размашисто расписался и сказал: «Вы свободны».

ЛЮБИЛ РЫБАЧИТЬ И СМОТРЕТЬ ФУТБОЛ

После освобождения из сталинских лагерей священник приехал в Пинск, где его приютили местные верующие в небольшой хатке. Кстати, когда Казимир Свентэк уже стал епископом и кардиналом, местные власти предлагали ему переселиться из его небольшой хатки в настоящие хоромы. Но он отказался, ответив: когда-то коммунисты говорили: мол, так ты и сдохнешь в этом домишке, вот я решил - пусть будет так…

Мы побывали в гостях у 80-летней пани Барбары, в доме которой и прожил все время кардинал после возвращения из лагеря. Это простой сельский домик недалеко от пинского вокзала. Обстановка - скромная, на видном месте - портрет кардинала. А в его комнате - лишь кровать, стол и небольшой шкаф. Все, как и при жизни дорогого сердцу квартиранта. Единственное - пустые сейчас полки были заполнены книгами, которые читал священник.

Когда будущий кардинал вернулся из лагерей в Пинск, пани Барбара была еще школьницей. Ее родители как-то пригласили священника на обед, а потом и предложили жить в их доме.

- Местные врачи долго лечили Казимира Яновича после его возвращения из ссылки, и когда ему стало легче, я увидела в нем столько сил, здоровья, энергии! Вскоре ему купили мотоцикл, чтобы он мог ездить к верующим по соседним деревням. Все хвалили священника: он был очень вежливым и культурным по отношению к каждому. Никому не сказал плохого слова. И даже о своих палачах из лагеря никогда не отзывался плохо, он перечеркнул все ужасное, что испытал от них, - рассказывает бабушка.

Личная жизнь пани Барбары не сложилась, и женщина продолжила дело своей матери - заботилась о священнике.

- Особых предпочтений в еде у него не было, кушал все, что я готовила, только жирное не ел. А вот любимые занятия у него были - например, спорт. Часто приходил ко мне, чтобы посмотреть трансляцию футбольных матчей, потому что в его комнате телевизора не было. Всегда смотрел новости, очень ими интересовался. И сильно любил ходить на рыбалку и ездить на охоту с друзьями. Но на охоте не стрелял, а фотографировал природу. А еще очень любил свою собаку, которую тоже брал с собой на прогулку. Рыбачить кардинал ходил прямо за костел на берег Пины, даже зимой обувал валенки, которые привез из лагерей, и сидел на берегу.

По вечерам дома много читал, в основном духовную литературу. Но иногда рассказывал пани Барбаре лагерные истории:

- В Воркуте он организовал Вигилию - вечер перед Рождеством. На стол, сделанный из нар, положили дневные порции хлеба, сэкономив свою пайку. Были у них и облатки. Когда их держали в руках, распахнулась дверь, и вошел начальник с пистолетом. Тогда Казимир Янович протянул начальнику облатку. Тот спрятал пистолет, извинился, что не может взять облатку - на работе. А назавтра Казимира Яновича перевели из Воркуты в более жесткие условия, на север тундры… Я удивлялась, что он, пережив все это, был таким веселым человеком, жизнерадостным. Как-то забрался аж на самый верх костела, чтобы посмотреть, хорошо ли там прибита жесть, стоял на высоте и махал рукой людям. Знаю, что многие ему молятся, и он помогает, утешает. И я молюсь кардиналу, особенно когда очень плохо, и чувствую, что он помогает…

Несмотря на полностью подорванное в лагерях здоровье, кардинал Свентэк прожил почти 97 лет и был старейшим в мире действующим кардиналом. Во время его руководства костелом количество католических приходов в Беларуси увеличилось в четыре раза, были восстановлены один из красивейших в Беларуси Пинский кафедральный собор и архикафедральный собор Пресвятой Девы Марии в Минске, в котором еще в начале 90-х был Дом физкультурника.

ТРИ ЦИТАТЫ КАРДИНАЛА

«Даже в то время, когда сидел в камере смерти, я знал, что каждый прожитый день приближает меня к свободе».

«Если бы начинал жизнь заново, то выбрал бы именно этот путь вместе со всем тем, что пришлось пережить, ничего не исключая: ни возвышенных, прекрасных минут, ни камеры смерти, ни Сибири, ни Воркуты...»

«Я все время был убежден, что эта коммунистически-атеистическая система и весь огромный Советский Союз, этот колосс стоит на глиняных ногах, и рано или поздно ноги эти пошатнутся - и все развалится, разобьется вдребезги».

Источник:kp.by