Что было бы, если бы в 1917 году не случилась революция?

Однако практически никто не желает идти в этом "если бы" до конца. Ведь даже в случае победы в Первой Мировой Войне (хотя в полюбовное соглашение о разделе мира между странами Согласия верится с трудом), русской монархии все равно пришлось бы решать собственные вековые проблемы, главная из которых - вопиющая технологическая отсталость. Очевидно же, что победители Германии - Англия, Франция, США и, сделаем допущение, Россия - мгновенно, в силу геополитических противоречий, сошлись бы в смертельной схватке. Уже между собой.

Такова железобетонная логика империализма. Именно это, к слову, произойдет чуть позже с другими победителями Германии - СССР и США. Всего через год после взятия Берлина от союзничества они перейдут к войне на уничтожение. Так вот что, согласно нашему "если бы" сценарию, предстояло бы делать России? России-победительнице?

Правильно. Ей, стране с крестьянским, на 90% необразованным населением, пришлось бы проводить стремительную, догоняющую индустриализацию. Времени на подобный рывок никто, разумеется, не дал бы. (Вообще ведь величайшая глупость - произнесенные однажды Столыпиным слова о "двадцати годах внешнего и внутреннего покая". Это как если бы боксер, зажатый в угол ринга, вдруг принялся рассуждать о "двадцати минутах покоя". За такими разглагольствованиями, как правило, следует жесткий нокаут).

И каким же образом Россия-победительница проводила бы сверхскоростную военную индустриализацию? Может быть, по старой привычке, она привлекла бы иностранный (читай, французский, английский) капитал? Может быть, Нобели, Ротшильды, Рябушинские и Мамонтовы в мгновение ока бросили бы качать нефть из Баку или гнать за границу руду с Урала ради возведения новых предприятий высокого передела, где была бы установлена такая заманчивая зарплата, что аграрная Россия с песнями бросилась бы переселяться в города? А может быть, Государь принял бы волевое решение и перевел принадлежащие царской фамилии и церкви земли в казенное пользование, и на этих землях начали бы вырастать крупные крестьянские хозяйства, способные прокормить миллионные армии новых, счастливых рабочих? Ну и плюс, было бы где, не путаясь в чересполосице, расположить мелочевку разную - энергетику там, металлургию, ВПК, авиапром.

А возможно ли было осуществить этот грандиозный замысел без учреждения центрального планирующего органа, попросту говоря, Госплана? Возможно ли было сделать это без обнуления гигантских внешних долгов, остававшихся у России перед державами Антанты (как мы знаем из последующей истории, даже за несчастный лендлиз доброхоты-американцы требовали незамедлительную и полную оплату). Но в таком случае, как вам кажется, не пришлось бы ненароком Государю преодолевать ожесточенное сопротивление своего собственного окружения? Обошелся бы в этом случае Государь без жестких репрессий, без скоростного судопроизводства и беспощадной борьбы с "врагами монархии"? А без агитационной мобилизации рыхлого, как французская булка, салонного общества, окутанного декадансом гиппиусов и мережковских? А без тотальной борьбы с пьянством и морфинизмом? Интересное получается "если бы", согласитесь...?

Подытожим. Чтобы устоять в грандиозной схватке империалистических держав Николаю Александровичу Романову, вероятно, пришлось бы хотя бы ненадолго превратиться в... большевика? (Оставим пока за скобками вопрос о том, какое государство получилось бы на выходе - социалистическое или же протофашистское; исключим для простоты любые несчастья, способные возникнуть на пути царя-индустриализатора - вроде бомбы народовольцев или сошедшего под откос поезда). Давайте просто посмотрим еще раз на фотографию этого человека и спросим себя честно и откровенно - был ли способен Николай Александрович на нечто подобное? Давайте посмотрим на фотографии имевшихся в наличии царских родственников и спросим себя - был ли среди этих людей хотя бы один, способный на нечто подобное? Если вы сказали "нет", это примерно то же самое, что думали современники Николая Александровича. Безотносительно к своей идеологической или партийной ориентации.

Большевика из Николая Александрович не получилось. Получилась февральская революция. Неуклюжая попытка нежелавших расставаться со своими "активами", но понимавших весь расклад олигархов и генералов перехватить слабеющие управленческие вожжи. Эта идиотская попытка завершилась тотальным коллапсом фронта, транспорта и промышленности. Вожжи рухнули в кровавую грязь дезорганизации, распада и анархии. В октябре 1917 из этой ледяной грязи (к невероятному удивлению англичан, французов, американцев и немцев) вожжи подняла группа мобилизованных идеей фанатиков. В короткие сроки она сделала, в общем, то, чего не захотел или не смог сделать Николай Александрович - остановила распад государства, провела индустриализацию и заменила аристократическую версию самодержавия самодержавием (то есть, диктатурой) пролетариата (то есть, через какое-то время - народа).

Таким образом, Лев Давидович Бронштейн, клеймивший сталинский СССР за предательство идей революции, был все-таки неправ. Истинный термидор случился в России не в 1937, а в 1917 году, при его собственном, Бронштейна, участии.

Источник:vremia-vpered.org