Путин и Кутузов: трансформации ВВП

О том, какие вызовы и перемены ожидают ВВП и куда он курс держит, «МК» рассказал директор Института политических исследований Сергей Марков.

- Вас характеризуют как убежденного сторонника Путина. Почему вы им являетесь и нуждается ли Путин в убежденных сторонниках?

- Путин сам должен решать, нужны ли ему убежденные сторонники. Известно, что некоторые лидеры с опаской относятся к чрезмерно убежденным сторонникам.

Я всегда поддерживал Путина не потому, что он начальник, а потому, что он выполняет программу, в выработке которой я участвовал. В 90-е годы, в период доминирования олигархов, мы писали антиолигархическую программу восстановления российского государства, суверенитета. После этого пришел Путин и начал ее реализовывать. Я взаимодействую с ним больше 10 лет, и мне нравится, что у него есть сила воли для реализации своих целей, и он очень везучий.

Меня объединяет с Путиным то, что он сочетает в себе патриотизм и уважительное отношение к Западу. Он видит, что нам очень многое у Запада нужно перенять, но не попасть к нему в подчиненное положение. Мы сами у себя должны построить Америку и Евросоюз и быть им равноправными партнерами. Мы - Европа, но - немножко другая.

На Западе либерализм уже трансформировался в постмодернизм, и огромное большинство людей чувствуют дискомфорт от этого. У нас больше уважения к традиционным ценностям: семье, нравственности, нужно только соединить их с современными институтами. Я всегда говорил, что чисто прагматичная политика проигрышна, она (и внешняя, и внутренняя) обязательно должна базироваться на ценностях, которые поддерживает большинство. И мы видим, что Путин начал проводить курс на нравственность власти, национализацию элит. И Россия на наших глазах становится консервативной частью просвещенной Европы.

С Путиным не бесполезно говорить: он слушает и воспринимает идеи. Не все, конечно... Я, например, уже лет 5 говорю, что в России нужно ввести госмонополию на водку и за счет этого на 20% увеличить бюджет. Этого не происходит. Пока не все делается быстро. Мы, эксперты, можем себе позволить смелые идеи и забегать вперед, а президент такого права не имеет, и он вынужден осторожно относиться даже к хорошим идеям.

- Даже в период массовых акций протеста его рейтинг практически не снижался - с чем связана такая устойчивость? Кого за это благодарить: население или социологов?

- Население. Большинству объективно нравится, что Путин не боится принимать решения. Выступить против олигархов в начале своего первого срока было очень страшно, потому что по логике они должны были его за это взорвать.

И - нравится его везение. Потому что быть везучим - это обязанность лидера. Если лидеру не везет, то ему, конечно, нужно посочувствовать, не его вина, но зачем он такой нужен? Везучие нам нужны!

Пик рейтинга Путина пришелся на 2005-2007 годы, тогда он зашкаливал за 80%. Это было связано с огромным сочетанием разных успехов и в принципе не очень нормально. А сейчас у него вполне нормальный для успешного политика рейтинг.

Что касается массовых выступлений, то они были весьма полезны. Они показали изменившуюся ситуацию и натолкнули на правильные выводы. Эти выступления были не против Путина, поэтому на рейтинге и не отразились. Это была демонстрация того, что период общественной пассивности завершен. После катастрофы 90-х возник своего рода «общественный договор», который можно сформулировать так: «Владимир Владимирович, делайте что хотите, мы вам доверяем, в политику не лезем, а занимаемся частными делами. Только обеспечивайте нам рост уровня жизни».

Прошло 10 лет, и население сказало: надоело быть пассивными, мы опять активными хотим быть.

- Если хотят быть активными, то почему волна массовых акций так быстро спала?

- Осознав, что старый «общественный договор» исчерпан, Путин предложил новый: «Слушайте, ну если люди хотят участвовать в общественно-политической жизни, сделайте все, чтобы у них была такая возможность. Нам нужны эти люди и их энергия». Люди с площадей ушли не в никуда. Они ушли контролировать бюрократию, создавать партии и обеспечивать конкурентность выборов, реализовывать свои общественные проекты, в волонтерскую деятельность. Десять лет назад, если пропадал ребенок, его искала только полиция, а сейчас подключаются десятки тысяч активистов. Посмотрите, как люди отреагировали на наводнение в Крымске!

Суть нового договора в том, что власть оказывает поддержку гражданам, которые хотят реализовать свою активность в рамках закона, а общество обязуется только в одном: что его активность будет идти на благо стране, а не во вред. В интересах России, а не олигархических группировок и иностранных государств.

- Согласно социологическим опросам, примерно треть общества в штыки воспринимает все, что бы президент ни говорил и ни делал. Есть возможность переломить ситуацию?

- Задача президента - выполнять требования народа и общественный запрос. Первый запрос - восстановить государство и второй - ликвидировать нищету - он выполнил. А сейчас проблема Путина - в том, что происходит расщепление общественного запроса. Активное меньшинство требует модернизации, вестернизации, свобод. Большинство хочет укрепления российской идентичности и имеет легкий антизападный крен. А социологи еще нам добавляют, что это большинство тоже неоднородно - там как минимум две России. Условно говоря, Россия-ХХ (люди научно-индустриальной эпохи) и Россия-ХIХ (те, кто вернулся к традиционным ценностям и стоит в очереди к дарам волхвов). Как найти общий язык с тремя разными Россиями?

- Сочетать все три повестки дня решительно невозможно?

- Есть несколько запросов, с которыми все согласны. Все три России - против нелегальной миграции, коррупции, офшоров и за развитие образования, медицины, культуры. Круг запросов, которые объединяют, а не разделяют, достаточно широк, и обратите внимание: по всем этим направлениям власть работает.

- Меняется повестка дня, общественный договор, а меняется ли сам Путин? И могли вы представить два года назад, что он помилует Ходорковского?

- Я в свое время поддерживал точку зрения, что есть запрос на Путина 2.0. А потом понял, что такого запроса как раз нет. К сожалению, на определенном этапе, примерно с 2006 года, Путин эволюционировал в своеобразного Кутузова: «Пускай идут процессы, события происходят сами собой, все равно они приведут к нашей победе». И в этой ситуации возник запрос не на Путина 2.0, а на возвращение прежнего Путина. И его политического стиля, когда главные проблемы решаются достаточно решительно и события происходят по плану. Мне кажется, что в последнее время он движется в этом направлении.

Помилование Ходорковского - как раз иллюстрация. Ходорковский на свободе для Путина не опасен, а в тюрьме он был проблемой для России. Путин проблему решил.

Возвращение старой решительной стилистики в 2013 году имело колоссальный успех на международной арене. В том году кардинально поменялось западное общественное мнение по отношению к Путину. Там оценили тот факт, что его жесткая позиция по сирийскому вопросу победила, и, согласно практически всем опросам, Путин вошел в тройку самых влиятельных мировых лидеров. Он становится лидером консервативной Европы и современного христианского мира.

- Какие новые вызовы заставят его меняться и в каком направлении?

- Остановка темпов роста заставит его менять экономическую политику. Сейчас есть две группы, которые борются. Одна говорит: мы должны вернуться к тому, что делали в 90-е, - снизить государственные расходы и предоставить больше возможностей частному бизнесу и иностранным инвестициям. На наших глазах это предложил гайдаровский форум. Вторая группа говорит, что нужно значительно увеличить роль государства в экономике. С таким докладом выступил Евгений Примаков. Я думаю, что в этом году Путину придется определиться.

Другой вызов - это русский вопрос. Суть его в том, что диаспорами права человека защищаются лучше, чем полицией. Поэтому народы, не объединенные в диаспоры, чувствуют, что их права ущемлены, в том числе - в традиционных русских областях. Сюда же нужно добавить традиционное недофинансирование русских областей. Мы в большом долгу перед русскими историческими областями: Владимирской, Новгородской, Рязанской. Именно они много столетий тащили вперед Россию, именно оттуда мобилизовались солдаты, чтобы победить Карла XII, Наполеона, Гитлера, чтобы строить Байконур и поднимать целину. И они обезлюдели, там очень низкий уровень жизни, очень слабое финансирование образования и здравоохранения. Надо отдать им исторический долг.

Поэтому с одной стороны Путин должен дать ответ на русский вопрос (иначе он столкнется с угрозой появления очень сильной оппозиционной националистической партии), но с другой - для того, чтобы защитить Россию от будущих военно-политических и экономических кризисов, нужно стремительно создавать евразийское пространство, которое, естественно, не может строиться на русской национальной основе. Как сочетать эти две задачи? Ответ найти сложно.

- Во время «прямых линий» к Путину постоянно обращаются с просьбами о помощи. Это нормально, когда обычные муниципальные, бытовые проблемы не решаются, пока президент не скажет?

- Проблема не только в том, что у нас слабо развиты институты, а и в том, что мы вообще не определились: какими они должны быть? А это зависит от того, какую модель развития мы выберем. В Евросоюзе она одна, в США - другая, а есть еще японская модель. Мы еще не нашли российскую модель развития. У нас только есть российская модель восстановления после катастрофы, кризисный менеджмент. Но не Путин должен решать вопрос об устройстве страны и ее институтов, и не хочет он решать этого волюнтаристски. Это должны обсуждать интеллектуальная и политическая элита и гражданское общество.

- Получается замкнутый круг: без Путина у нас ничего не решается, а он не хочет быть волюнтаристом...

- Совершенно верно. И чтобы его разорвать - активная часть общества должна не на Болотную ходить, а предлагать пути развития страны и тем самым определять ее судьбу.

- Но пока этого не происходит, и судьбу России определяют президент и правительство. Кстати, как вы оцениваете их взаимоотношения, ждать ли отставки Медведева и его министров?

- Высока вероятность переформатирования экономического блока, которое будет связано с изменением парадигмы экономического развития страны. Все остальное зависит от самого премьер-министра: захочет он связать свою судьбу с уходящими из кабинета или с теми, кто в него придет. Если он готов к изменениям и будет их активно предлагать, то ничто не помешает ему успешно работать с Путиным. Президент не борется со своим правительством, но антиистеблишментский заряд у обновленного Путина очевиден. Поэтому я прогнозирую не столько смену кабинета, сколько «вторую олигархическую». Давненько их Путин не щипал, и олигархические группировки опять получили слишком большую волю и влияние. Они создали и поддерживают коррупционную систему и вскоре должны встать перед выбором: либо они включаются в антикоррупционную кампанию, в проект по национализации и деофшоризации элит, либо по отношению к ним будет применен тот арсенал, который уже использовался во время первой антиолигархической войны, в начале «нулевых».

- Как вы думаете, Путин будет править вечно?

- Я уверен, он очень хочет, чтобы появился политик, который будет способен на 70% продолжить его политику и на 30% - улучшить ее. Но это улучшение не означает, что нужно согласиться на бомбардировки Ливии. Ну а если не найдет... Средняя продолжительность жизни в европейских странах превысила 80 лет и растет со скоростью полгода в год. Поэтому я думаю, что Владимир Владимирович сохранит задор и энергичность, не меньшую, чем у Ариеля Шарона, как минимум до 100 лет. Он же ведет здоровый образ жизни.

- А сколько раз он еще женится?

- Он женат на России. Вы не поймали меня на некотором противоречии между новым консервативным стилем президента и таким неконсервативным поступком, как развод. Бывает, что думаешь над каким-то решением, тянешь, и когда наконец принимаешь - вместе с этим принимается множество других важных решений. Я думаю, что вместе с разводом он принял и решение о национализации элит, и обратился к консервативным ценностям, и занял жесткую позицию по Сирии. Он почувствовал важнейший запрос, который к нему сформировался, - запрос на поступки, запрос на выход из имиджа Кутузова. Он сбросил с себя старый образ. Каким будет новый? С учетом необходимости строить страну - выбор невелик. Де Голль, который создал новое государство и новые государственные институты. Рузвельт, который создал новую модель социально ориентированного капитализма, новый тип общества. Дэн Сяопин, человек, который создал эффективно действующую модель власти и общества, новый Китай.

Путин женат на России, и сейчас в этом браке они изменяют друг друга.

Источник:mk.ru