Получится ли у Европы защититься от России?

На прошлой неделе еврокомиссар Марош Шевчович представил своего рода новое видение энергетики, которое заключается в том, что ЕС активизирует свои усилия по соединению разнородных энергетических систем своих членов. Разумеется, одной из причин этого является новая геополитическая ситуация, сложившаяся с агрессивной Россией, от газа и нефти которой по-прежнему очень (а в некоторых случаях даже полностью) зависит, в первую очередь, Центральная и Восточная Европа.

Но если говорить о перспективах энергетического союза, то все это также имеет некий символический и ценностный смысл и по-своему является возвращением к истокам. Более 50 лет назад сотрудничество в угольной и металлургической сферах стало интеграционной основой для того, что со временем выросло в современный Европейский Союз, точнее еврозону. Содружество угля и стали, однако, не было, как может сегодня показаться из-за названия, каким-то технократическим объединением - для своих создателей это было дело «морали и принципов». Но к морали, ценностям, идеалам, принципам и даже к идентичности и взаимосвязи мы должны вернуться в Европе и сегодня, потому что даже энергетический союз не может создаваться только как очередной технократический, или даже просто технический, проект.

Пока же в Европе, похоже, каждый тянет «воз» в свою сторону. Польская энергетика основана на угле и требует все новых поблажек, чтобы польское правительство могло дотировать добычу угля, и чтобы Польше можно было продолжать производить намного большее количество выбросов, чем другим странам Европы.

Германия, в свою очередь, решила в одностороннем порядке, без консультаций с партнерами в Европе, отказаться от всей своей ядерной энергетики, максимально увеличить инвестиции в возобновляемые источники энергии и умные сети, что в среднесрочной перспективе означает, главным образом, усиление зависимости Германии от природного газа. Венгрия же хочет строить атомные источники, исходя из секретного контракта и кредита и финансирования, которые будут получены напрямую от российского правительства. У Великобритании есть свои энергетические источники, а, кроме того, остров физически де-факто отрезан от континентальной европейской сети. Финляндия строит атомные источники, но строительство новой АЭС, которое осуществляют французы, все дорожает и задерживается. Другую финскую АЭС будут финансировать будущие потребители энергии, а также российские консорциумы.

Помимо несвязанных систем и политик, существует и вопрос инвестиций и финансовых источников. В первую очередь Центральная и Юго-Восточная Европа нуждается в новых портовых терминалах для СПГ. Один, в польском Свиноусти, уже строится, а другой, в Хорватии, только проектируется. Раз уж отказались от газопровода «Южный поток», было бы неплохо возобновить проект газопровода «Набукко», который должен обеспечить Европу газом из Средней Азии. И со вчерашнего дня разговоры об этом проекте, что неудивительно, снова возобновила Болгария.

Но со всем этим весьма контрастируют две вещи. Европейский Союз недавно одобрил бюджетный план, согласно которому ЕС будет образцом экономии и снизит свой общий бюджет с 1,1 до 0,8% от союзного ВВП. Заявленный инвестиционный план нового председателя Еврокомиссии Ж. К. Юнкер предусматривает лишь 6 млрд евро новых средств. Но энергетический союз нуждается в больших новых инвестициях. Было бы правильно, наверное, напечатать европейское «энергетическое долговое обязательство» для безопасности.

Но этому должно предшествовать, вероятно, нечто иное. Пока что в ЕС каждая страна определяет свою энергетическую политику и формирует энергетический баланс отдельно и по-своему, и только после этого ищется некий общий знаменатель. Но, по всей видимости, энергетический союз возникнет тогда, когда все будет наоборот, когда энергетическую безопасность мы будем рассматривать в Европе как общую проблему, когда, например, Венгрия сможет рассчитывать на то, что Германия ей поможет и будет заниматься ее энергетическим балансом, и, разумеется, то же будет сделано в ответ. И тут мы возвращаемся к солидарности, идентичности и ценностям, как и в случае валютного союза.

И хотя словацкий комиссар Марош Шефчович к этому близок, пока все это не более, чем то, что Джонатан Стерн, глава Оксфордского института энергетических исследований, характеризует так: «Все выглядит так: мы говорим, что наконец сделаем то, о чем говорили уже давно, мол, что мы должны сделать, но что мы еще не сделали и лучше бы нам сделать это побыстрее».

Источник:inosmi.ru