Вороватым чиновникам присвоят номера

Соответствующий реестр как раз и призван, по замыслу авторов документа, помочь кадровым службам осуществлять более жесткий отбор потенциальных кандидатов. Поскольку в нем, как пояснил глава комитета Василий Пискарев, «можно будет обнаружить, кто из чиновников был уволен со службы в связи с совершением коррупционного нарушения».

Наличие имени претендента в списках будет служить основанием для отказа при приеме на госслужбу.

«Парламентская газета» обращает внимание на любопытный факт: оказывается, ряд депутатов «Единой России» и ЛДПР предлагали сделать весь реестр закрытым и не допускать размещения в интернете. Однако эта поправка профильным комитетом не была рекомендована к принятию, как противоречащая принципам борьбы с коррупцией.

«Страна должна знать своих героев», — сказал Пискарёв.

Но станет ли подобная мера, действительно, непреодолимым препятствием на пути коррупционеров во власть?

— Она даст возможность не допускать коррупционеров во власть, — комментирует ситуацию генеральный директор Института региональных проблем Дмитрий Журавлев. — А вот в какой степени этой возможностью воспользуются кадровые службы, это вопрос.

Хорошо, если список будет публиковаться открыто. Тогда есть шанс, что граждане, увидев там такого человека, смогут апеллировать к вышестоящей кадровой службе. И таким образом более-менее эффективно можно будет от них избавляться.

То, что на федеральном уровне такой подход сработает, я не сомневаюсь. Но местные элиты замкнутые. И решения там принимаются в узком кругу. Здесь, скорей всего — особенно в первое время — не рискнут таких людей брать. А вот когда волна пройдет…

Контролировать все региональные назначения (я имею в виду не первых лиц — губернаторов или вице-губернаторов) из Москвы просто невозможно. Но если механизм заработает — благодаря общественности, благодаря усилению контроля со стороны федеральной власти, — тогда, разумеется, это собьёт аппетиты многих.

Аппетит, он ведь почему у чиновника так силен? Потому что, с одной стороны, есть шанс проскочить — и не попасться. С другой, в головах аппаратчиков вбито: от трудов праведных не наживешь палат каменных, рано или поздно все равно уволят. Поэтому это такой способ «социальной защиты». А в основе его — ощущение полной безнаказанности.

Реестр, о котором идет речь, первую проблему не решит. Но хотя бы ощущение безнаказанности — в случае, если заработает, — он снимет. Тогда люди сразу начнут соизмерять полученную выгоду с полученным риском.

«СП»: — Что сейчас им мешает это делать?

— Сейчас если чиновник уходит, что называется, «с утерей доверия», он не уходит до конца из системы. Может, например, открыть свой бизнес и использовать прежние связи.

А список — это очень сильное репутационное оружие. Репутационные риски — штука опасная. И именно поэтому это может сработать.

Но еще раз повторяю, это сработает только в том случае, если будет существовать очень эффективный контроль, как со стороны общества, так и федеральной власти над результатом назначения. Процесс назначения контролировать очень сложно. Поэтому — над результатом.

Люди будут смотреть не только на губернатора. Назначили, скажем, кого-то начальником отдела в областной администрации. Москва не способна всех проверить. Но вот если система контроля заработает, тогда это начнет работать.

«СП»: — Один нюанс: коррупция — это уголовное преступление. То есть, коррупционером человека может признать только суд. А доверия руководства можно лишиться и по причине профессионального несоответствия, к примеру. В этом случае не будет путаницы?

— Дело в том, что, действительно, уволить у нас можно только по утере доверия. Поэтому если человека нужно именно уволить, а не попросить уйти «по собственному желанию», то у нас нет другой формулировки.

Нет ничего хорошего, когда человека снимают с должности с формулировкой «по утере доверия» в силу того, что он дурак. Но дураки зачастую опаснее воров, я вас уверяю.

Другое дело, если механизм «утраты доверия» будет использоваться для «выбраковки врагов». Впрочем, насколько я могу судить, на региональном уровне «врагов» давно не осталось. Особенно некого выбраковывать. Если только новый начальник не будет увольнять чиновников своего предшественника. Но у нас традиция такая, что при приходе нового руководителя всех убирают за штат, и ему эти сложные экивоки не нужны.

«СП»: — То есть, люди могут пойти в суд, если окажутся в списках?

— Да, могут пойти. Но тогда они должны доказать, обе стороны должны доказать, в чем была причина увольнения в связи с утратой доверия, что конкретно имеется в виду, за что уволен.

Но понимаете, судебной системой легко пользоваться тому, у кого есть деньги на хорошего адвоката.

Условно говоря, Акакий Акакиевич Башмачкин (герой повести Гоголя «Шинель», ставший олицетворением «маленького человека» — ред.) в суд в любом случае не пойдет. Об этом речь. С другой стороны, Акакия Акакиевича скорей всего не уволят по утере доверия. Его просто вызовет начальник и скажет: «Башмачкин, пиши заявление».

Директор Центра политологических исследований Финансового университета при правительстве РФ Павел Салин считает, что поименный список «слабых на руку» чиновников — идея, действительно, нужная.

— Она действенна не только по причине того, что будет предпринята очередная попытка перекрыть коррупционерам путь во власть. В конце концов, претенденты на ответственные государственные и муниципальные должности проходят проверку в соответствующих службах, где есть вся информация. И зачастую им, кстати, отказывают, потому что они как раз не прошли проверку в спецслужбах.

Здесь вопрос даже не в том, чтобы отрезать этим чиновникам все пути возвращения на государственную или муниципальную службу. На самом деле, им и так уже по большому счету путь туда закрыт

Если их берут после увольнения с такой формулировкой, то тут возможны только два варианта: либо они совсем, что называется, «блатные», и их будущему руководству известно, почему их уволили, но просто желание взять сильнее. Либо — совсем уж экзотический вариант — меняется имя фамилия и прочь. Подобное бывает редко, но тоже возможно.

Дело в другом. Если реестр этот будет публичным, то этим чиновникам фактически будет закрыт путь не только на госслужбу, но и в частный сектор.

«СП»: — Поясните.

— Каждый карьерный чиновник мыслит себя на пенсии не владельцем свечного заводика, а консалтером-лоббистом представителей крупного или среднего бизнеса. Зависит от уровня чиновника.

А берут их почему? А берут за их записную книжку с телефонами. А бывшие коллеги этого чиновника, они будут общаться с ним только тогда, когда он уходит по-хорошему. Если он уходит по-плохому, то его записная книжка не действует.

И если чиновник уходит по утрате доверия, то он как лоббист своего потенциального работодателя в частном секторе уже не заинтересует. А это значит, что прибыльная не пыльная должность на старости лет ему уже не светит.

Из досье «СП»

Лишиться работы в связи с утратой доверия может чиновник любого уровня, даже самого высокого. Так, в ноябре 2016 года президент РФ Владимир Путин освободил от должности с такой формулировкой министра экономического развития Алексея Улюкаева, обвиняемого в вымогательстве взятки.

До этого по тем же основаниям были сняты губернатор Корякского округа Владимир Логинов (2005 г) и глава администрации Ненецкого автономного округа Алексей Баринов (2006 г.). В 2014 году «утратили доверие» губернатор Новосибирской области Василий Юрченко и Брянской Николай Денин. В 2015 — руководитель следственного управления СКР по Коми Николай Басманов, губернатор Коми Вячеслав Гайзер и губернатор Сахалина Александр Хорошавин. Чуть позже в этой компании оказался и губернатор Кировской области Никита Белых.

Дмитрий Медведев на посту президента РФ в 2010 году освободил от должности с той же формулировкой мэра Москвы Юрия Лужкова.