Казахстан бежит из Русского мира

Как объяснял глава МВД РК Ерлан Идрисов, речь идет о «плановой работе». «Президент об этом говорил 5−10 лет назад. Здесь абсолютно нормальный процесс, и хочу вас попросить помочь нам развеять мифы о якобы имеющихся геополитических сдвигах. Такого близко даже нет», — клялся он в Москве еще в 2013 году.

Лингвист, тюрколог, член-корреспондент РАН Анна Дыбо предполагает возможный ущерб от перевода казахского языка на латиницу.

— Вообще говоря, любая реформа орфографии для сохранности языка и культурной традиции — несомненное зло. Потому что она создает функциональную неграмотность для значительной части населения, которая до этого была грамотной. Надо понимать, что правительству Казахстана придется быстро переиздать всю литературу, в том числе и научную, которая была издана на казахском языке в советский период. Вроде очерков по казахской диалектологии Сарсена Амонжолова… Такой литературы было довольно много. Вряд ли всю ее надо «сбросить с парохода современности».

Я не уверена, судя по современному состоянию казахской лингвистики, что они напишут хорошие книги за предстоящие, допустим, 20 лет. Кроме того, есть еще художественная литература. Что люди будут читать? Те книги, которые уже написаны? Они созданы на кириллице.

«СП»: — У Казахстана есть предшественники из числа союзных республик…

— Да, мы наблюдали эту «картинку» в Азербайджане. В течение некоторого времени интеллигенция очень жаловалась. Они говорили, что детям нечего читать, кроме учебников. Хотя азербайджанская латиница с точки зрения их языка довольно неплохая.

«СП»: — Как обстояло дело с алфавитом для казахского языка с исторической точки зрения?

— Сначала для казахского языка предлагалась реформированная арабица, потом в конце 1920 годов ее полностью победила латиница. Советское языковое строительство предполагало переход на латиницу для национальных языков. Это было связано прежде всего с модернизационной программой и ориентацией на Европу. Считалось, что арабица связана с архаичным мусульманским наследием, а латиница предполагает отказ от него. К тому же большевики ждали мировой революции и, как следствие, перехода на латиницу даже русского языка. То же самое параллельно делал Кемаль Ататюрк в Турции. Там даже было специальное общество, которое уничтожало арабские и персидские заимствования в турецком языке.

Когда же товарищ Сталин в 1930-х годах решил поворачивать к корням, стало понятно, что программа равенства всех языков проваливается и экономически, и административно. Писать отчеты в Москву на условно корякском языке оказалось невозможно. Что касается тюркских языков, то там всегда существовала арабская грамотность, но из-за того, что этот письменный язык был на самом деле языком 16-го века, а не тем языком, на котором говорили в реальной жизни, то образование получаемое на нем было элитарным. А поскольку вводили всеобуч, то было правильным не делать его на арабице.

По этим причинам со второй половины 1930-х годов началась активная русификация. В частности, это выражалось в переводе национальных языков на кириллицу. И казахский язык тоже перевели.

Кстати, тех, кто стоял за арабицу, к этому моменту уже подержали в лагерях, а то и расстреляли. После этого стали расстреливать тех, кто стоял за латиницу. Например, лингвиста Евгения Поливанова расстреляли как японского шпиона, а его научного оппонента как турецкого шпиона.

«СП»: — Дает ли латиница модернизационный потенциал для казахской культуры?

— Дает, но чисто идеологически. Они теперь ориентируются на западный мир. Ура! Пишут тем же алфавитом, что и англичане или американцы. На самом деле, не совсем тем же, потому что без дополнительных знаков не обойтись. Ясно, что реального облегчения для того, чтобы писать по-английски нет. Оно ничтожно. Но идеологически, это показывает поворот в сторону западной цивилизации от советской. Ориентация не на Россию, которая сейчас не может служить примером модернизации, в отличие от раннего Советского Союза.

К сведению, вся советская социолингвистика с правами малых языков восторгает европейцев и сейчас. Наш закон о языках круче европейской хартии.

Генеральный директор Института ЕврАзЭс Владимир Лепехин видит далеко идущие негативные последствия от сближения Казахстана с Западом в ущерб евразийской интеграции.

— С моей точки зрения, это ошибка руководства Казахстана. Я сам занимаю проевразийскую позицию и, следовательно, проказахстанскую тоже. С моей точки зрения, для любого государства совершенно нормально усиливать свои национальные паттерны. И таким паттернами являются язык и письменный шрифт. Поэтому если бы руководство Казахстана ввело вместо кириллицы какой-то национальный тип шрифта, покопавшись в своей истории, на тюркской основе, я бы это только приветствовал. Потому что это усиливает национальное самосознание и в рамках евразийского сотрудничества славяно-тюркское взаимодействие вполне органично. Но здесь ориентация на латинский шрифт, который к евразийству отношения не имеет.

Видимо, руководство Казахстана рассматривало это как некую косметическую меру, связанную с общим трендом на глобализацию. Но ведь это разрушает национальное самосознание — раскалывает нацию на сторонников самобытного национального пути и космополитичного подхода. Это заметно уже сейчас, когда часть молодежи Казахстана выезжает на Запад учиться или работать, а возвратившись домой, начинает негативно, с пренебрежением, относиться к своим сверстникам. Типа, они — не Европа. Это усиливает размежевание внутри Казахстана. Для успеха в мире лучше укреплять свою культурную уникальность, а не пытаться переформатировать то, что переформатировать нельзя. Можно только разрушить. Цивилизационные основания не переформатируются.

«СП»: — Тогда зачем это делается?

— Думаю, что какие-то советники, которые обеспечивают взаимодействие Казахстана с Западом, какой-то аргументацией, возможно, предложениями коммерческого или политического характера, подталкивают руководство Казахстана к этому. Не думаю, что это сознательное разрушение евразийского тренда. Это ошибка.

— Для России это ужасная новость, — рассуждает экономист и политик Михаил Делягин, — так как азбука прямо участвует в формировании культурных кодов, и перевод языка на латиницу означает культурный уход на Запад. Причем не в угаре национализма и русофобии, как это было сделано, например, в Молдавии или некоторых странах бывшей Югославии, а «в здравом уме и твердой памяти», в рамках системной государственной политики.

Строго говоря, это очень четкое и внятное выражение отношения нынешнего руководства Казахстана к Евразийскому экономическому союзу и в целом к интеграции с Россией. С нас хотят получать доходы от сотрудничества, но будущее Казахстана и казахского народа (а также всех остальных народов, у которых может быть будущее в этой стране), совершенно однозначно связывается с Западом. И винить в этом выборе Назарбаева нелепо, — считает Делягин. Он заботится о своей стране и своем народе, — и как носитель степной и советской культур он четко видит неадекватность и слабость современного российского государства. В котором порывы к разуму и отстаиванию национальных интересов во внешней политике жестко усмиряются компрадорской «офшорной аристократией», желающей видеть Россию колонией Запада и разрушающей ее беспощадной либеральной социально-экономической политикой в стиле 90-х годов. Такая Россия, по мнению экономиста, не имеет будущего ни для себя, ни для других. Правильная реакция России и ее народа на этот шаг Казахстана может быть только одна: оздоровление и нормализация государства, постановка его на службу народу России, завершение 30-летней эпохи национального предательства, переход от разграбления страны к ее созиданию. И, лишь когда мы сами для себя создадим Русский проект, — его можно будет предлагать другим в качестве политического выбора, заключает политик.