Как россияне снова Турцию полюбили

Похожие данные фиксировали другие центры исследования общественного мнения. Так, в апреле 2016 в опросе Фонда «Общественное мнение» 63% россиян назвали Турцию самой недружественной страной после Украины и США. В аналогичную тройку поместили эту страну и респонденты «Левада-центра». А ведь до этого враждебной страной Турцию называли не более одного процента россиян.

Тем не менее, судя по данным ВЦИОМ, за последний год граждане РФ стали лучше относиться к Турции. Это соответствует и официальной линии — в июне 2016 президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган принес соболезнования в связи с гибелью пилота, после чего отношения между странами стали налаживаться. Стороны вновь договорились о строительстве газопровода «Турецкий поток», возобновилось туристическое сообщение, постепенно были сняты санкции.

Всего за полтора года россияне прошли весь спектр чувств к Турции — от положительных до резко негативных и снова до позитивных. Получается, наше общественное мнение настолько подвержено влиянию извне, что его можно запрограммировать на любую реакцию, как со знаком плюс, таки со знаком минус? Руководитель Департамента исследований ВЦИОМ Степан Львов считает, что это издержки современного информационного общества, но добавляет, что в случае с Турцией имеет место не стопроцентная дружба, а, скорее, сдержанно-позитивное отношение.

— Мы живем в информационном обществе, поэтому состояние общественного мнения во многом зависит от информационного поля, где СМИ играют главенствующую роль. Формальные и бытовые коммуникации, а также личные наблюдения играют сегодня незначительную роль. Непосредственно наблюдать за ситуацией или делать выводы на основании собственного опыта в случае с той же Турцией очень сложно.

«СП»: — То есть общественное мнение зависит только от СМИ?

— Не совсем так, естественно, реальность и факты оказывают влияние. Например, сам факт атаки на российский военный самолет, вне зависимости от того, как это будет освещаться в средствах массовой информации, вызывает негативную реакцию. Но этот негативный фон был усилен раскруткой в СМИ.

«СП»: — И СМИ же привели к тому, что произошел слом негативного отношения к Турции?

— Я бы не сказал, что произошел слом, скорее, есть определенная позитивная динамика. К сожалению, у нас нет данных об отношении к Турции до инцидента, с которыми можно было бы сравнить нынешние цифры. Но по сравнению с 2015 и 2016 позитивная динамика очевидна, и не в последнюю очередь благодаря определенной картинке в СМИ.

Конкретные факты нормализации отношений, договоренности сейчас воспринимаются в обществе не так хорошо, как до этого инцидента. Поэтому люди ориентируются на то, как все это преподносится в СМИ.

«СП»: — А если СМИ начнут преподносить, к примеру, наши отношения с США в крайне позитивном ключе, общество тоже это примет?

— Общественное мнение, да и вообще массовое сознание — вещи довольно гибкие. Есть определенная реактивность, но в зависимости от состояния информационного поля оценки меняются довольно динамично.

Я бы не сказал, что отношения между Турцией и Россией оцениваются сейчас в таком уж позитивном ключе. Они скорее перешли в нейтральную или осторожно-оптимистическую зону, о явной дружбе и позитиве говорить рано. Но то же самое может произойти в отношении любой другой страны. Если начнут поступать позитивные сигналы, почему нет? Общественное мнение на них отреагирует.

Старший преподаватель кафедры социальной технологии МГГУ им. Шолохова Константин Шадров полагает, что такая изменчивость общественного мнения — это норма, а не эксклюзивно российская черта.

— Природа людей везде одинакова, поэтому манипулятивные технологии с мелкими нюансами и поправками на культурные особенности действуют на всех. Российское общественное мнение не отличается от других стран. Там точно так же могут меняться настроения в зависимости от разных факторов.

Если говорить конкретно о ситуации с Турцией, нужно отметить, что инцидент с бомбардировщиком был отдельно взятым случаем. То есть это не система, не последовательность трагических и опасных действий, а единичный инцидент. Как на бытовом уровне человек может простить отдельные ошибки, так и в этом случае в обществе не было осознания того, что это системная политика со стороны Турции. Даже без пропаганды и воздействия СМИ общество могло бы оттаять.

С учетом того, что со стороны Турции были принесены извинения и сделан ряд шагов навстречу России, в том числе в экономической плоскости и по урегулированию в Сирии, общество убедилось, что атака на бомбардировщик — действительно отдельно взятый случай. Тем более что некоторые эксперты говорили о том, что это следствие влияния американской агентуры, провокация с целью подставить Эрдогана и так далее. Может быть, так оно и было, но в данном случае это не столь важно. Факт в том, что Турция предприняла конкретные шаги для сближения, и общество смогло поверить Анкаре и смягчиться в отношении этой страны.

«СП»: — А могло то же самое произойти в отношении страны, с которой у нас уже давно испорчены отношения, например, Украины или США?

— Разумеется, есть некоторая инерция. Если много лет внедряли определенную картину мира и стереотипы, то чем больше были эти усилия, тем больше времени придется потратить, чтобы обернуть их вспять. Но и такие прочные убеждения поддаются влиянию и изменениям. Просто это происходило бы дольше, тяжелее и сопровождалось бы определенным сопротивлением.

Власть манипулятивных технологий огромна, но не абсолютна. Как говорится, можно короткое время обманывать всех или долгое время обманывать некоторых, но не то и другое сразу. Поэтому если картина мира будет совсем уж неадекватной и не соответствующей реальности, она долго не продержится. Или продержится в условиях железного занавеса, когда отсутствуют альтернативные источники информации. Как, например, на Украине, где запрещены все российские СМИ и у многих людей складывается неадекватное восприятие реальности.

На Западе во многом похожая ситуация, существует своего рода информационный железный занавес, но ресурсы вроде Russia Today помогают его преодолеть.

«СП»: — Получается, эти изменения общественного мнения зависят только от СМИ?

— СМИ ускоряют определенные процессы в обществе. Их можно сравнить с увеличительным стеклом. Конечно, иногда они увеличивают то, чего нет в реальности, но чаще они помогают ускорить реакцию. Например, в случае с Турцией сначала СМИ начали нагнетать негативные настроения из-за того, что турецкие ВВС сбили наш бомбардировщик. Эта необоснованная атака, естественно, вызывает возмущение, а после раскрутки СМИ на следующий день все дружно ненавидят Турцию.

Затем точно так же телевидение и пресса объясняют, что теперь Турция с нами сотрудничает, она принесла извинения, и ее нужно понять и простить. То есть СМИ значительно влияют на общественное мнение и подстегивают настроения, но помимо этого действует целый комплекс факторов.

Прежде всего, роль играет реальная политика и реальные интересы, которые определяют повестку дня. Между Турцией и Россией шли неофициальные и официальные переговоры, которые, в конечном счете, привели к конкретным договоренностям. Вспомните, как быстро все завертелось. Как только Эрдоган принес извинения, состоялось много событий, были подписаны соглашения, состоялись визиты.

Это значит, что событийный ряд, который отражается в СМИ, был кем-то подготовлен. Реальная политика является главным источником информации, а уже СМИ это раскручивают и подхватывают — кто-то в позитивном ключе, кто-то в негативном. Но источник событий — политика, а не медиа.

«СП»: — То есть если бы Эрдоган продолжал негативно высказывать о нашей стране, никакие СМИ не смогли бы повлиять на общественное мнение?

— На самом деле, Эрдоган и сейчас время от времени делает не слишком дружественные заявления. Например, заявил, что целиком и полностью приветствует атаку США на базу сирийских ВВС, призвал к созданию бесполетной зоны. Но есть конкретные договоренности по Сирии и по экономике, и он их соблюдает. Поэтому наше экспертное сообщество не подхватывает его провокационные высказывания, а, напротив, гасит их. Подобную риторику СМИ и аналитики объясняют игрой на внутреннюю публику или торгом с США, а не реальной позицией Анкары. В отношениях с Россией все идет по плану, а спорные высказывания — итог внутренней политики Турции.

Хотя при желании из этого или другого выступления можно было бы раскрутить медиа-истерику о том, что Эрдоган предатель и враг, и мы зря ему доверяли. Но сейчас мы занимаем, скорее, прагматичную позицию. Общественное мнение не считает, что Эрдоган нам большой друг и союзник, но он вполне может быть временным попутчиком. И пока нам по пути, почему бы этим не воспользоваться?