Зачем Кремлю выборы?

То есть многие (и, как казалось доселе, и сам Путин) убеждены, что если бы не проклятые демократы с их выборами (откуда они только свалились на нашу голову?!), всеми этими безбожными "Съездами народных депутатов", фракциями, депутатскими группами и прочей бесовщиной – ничего бы и не было: стоял бы доныне совок как стоял, строили бы мы себе потихоньку БАМ, всякие ГЭС, а на хищения социалистической собственности жаловались бы в ОБХСС. Собственно, до недавнего времени и ругательство такое было в ходу – "демократ проклятый!" — сейчас оно только несколько подзабылось...

И казалось, уж кто-кто, а Путин-то все эти "уроки перестройки" выучил назубок и больше никакой такой "демократии" не допустит. Ан нет! Словно по звуку волшебной дудочки крысолова, он вдруг зачем-то снова разрешил создавать партии, разрешил выборы губернаторов, в Москве – явно с его благословения – творится уже натуральная демократическая вакханалия: злостного оппозиционера натурально выпустили из тюрьмы (!) и позволяют ему практически всерьез претендовать на, как многими считается, третий по значимости пост в стране!

Как же так?! Истовые "государственники" сейчас настолько раздосадованы и сбиты с толку, что среди них распространяется самая мрачная конспирология: мол, проклятая "закулиса" дотянулась-таки до своего "генерал-резидента", (которым – ай-яй-яй! – все-таки оказался доселе нежно любимый Владимир Владимирович), и приказала ему "развалить Россию". Типа, пора уже. И вот Путин мается, мнется, тянет резину – но сделать ничего, дескать, не может, приказ-то надо выполнять...

Ну ладно, отвлечемся от бредней, поговорим по существу. Вопрос-то действительно интересный: зачем ОНИ всё это делают? Почему не захотели оставить все как раньше, в 2007 или даже 2010 году – полный зажим, 7 партий на страну, из которых все – фейковые, повсеместная полная, нескрываемая имитация выборов и постепенное сжатие всей выборной системы?..

Природа власти

Для понимания сделаем небольшой экскурс в основы. Поговорим о природе власти и подчинения. Почему люди подчиняются "начальству"? Как вообще образуется это понятие?

Упрощая (но не отходя далеко от истины), можно сказать так: власть в Кремле может чувствовать себя более-менее спокойно, если она знает: в случае любого рода волнений и недовольства она даст приказ рядовому омоновцу – и рядовой омоновец возьмет дубинку и пойдет бить ею всех смутьянов по головам. Без раздумий и рефлексии – "а надо ли? А это ведь братья мои..." и т.п. ереси.

Но ключевой вопрос – а ПОЧЕМУ омоновец подчинится, а не пошлет на хрен власть с ее приказами? Каковы, собственно, механизмы этого подчинения? С какой стати ОМОН подчиняется?

Думаю, я могу назвать момент, когда вера путинской группировки в свою неуязвимость была впервые серьезно поколеблена. И нет – это вовсе не Болотная и не Сахарова, это случилось раньше. Манежка! Волнения "спартаковских фанатов" по поводу убийства Егора Свиридова, напоминающего Хорста Весселя наших дней – вот здесь был Рубикон.

Потому что волнения продолжались и продолжались несколько дней подряд, людская масса выплескивалась и выплескивалась на улицы Москвы в виде раздраженных и озлобленных молодых людей – и казалось, еще немного, и город будет во власти анархии. Тогда, кстати, и взошла звезда нынешнего министра МВД Колокольцева – он единственный из "начальства" тогда сумел эффективно и вступить в переговоры с "восставшими гопниками", и одновременно руководить массовыми задержаниями.

Вся тонкость тогдашней ситуации состояла в том, что ни для кого, собственно, не было секретом: омоновцы, противостоящие манифестантам, в своей массе – на 80-90% — думают точно так же, как они; и их лозунги типа "Россия для русских!" — омоновцам уж точно ближе, чем "план Путина" или "партия реальных дел". Думается, тогда по монолиту Кремля пробежала первая, еще невидимая глазу трещина; люди "из-за стены" увидели, что, собственно, кроме тонкого слоя омоновцев, их от бушующей хтонической массы ничто не отделяет.

Тогда ОМОН справился, не подвел; после массовых задержаний волнения пошли на убыль. Но, думается, выводы Кремль сделал: именно с той поры госполитика стала медленно, но верно разворачиваться.

В поисках легитимности

Обратимся к истории. Вот – дружина какого-нибудь князя на заре Киевской Руси. Пошто дружинник подчиняется приказам своего князя? Ну, первая причина очевидна: князь – мужик мощный, опытный боец; ему не подчинишься – так он тебя и зарубит, недорого возьмет. То есть одна из первейших и самых очевидных причин подчинения власти – банальный страх перед насилием с ее стороны. Фиксируем.

Идем дальше. Князь призывает дружину по быстрому похватать манатки и идти прибивать щит на врата Царьграда. У дружинника, может, были совсем другие планы на ближайшее будущее и вообще он о Царьграде не думал, не гадал – но он откликается на призыв, опять же, подчиняется. Почему? Ведь мог бы сбежать?

Но наш дружинник верит в своего князя; князь – мужик лихой, удачливый, КОМПЕТЕНТНЫЙ в военном деле; с ним идти – большой шанс, что обломится хорошая добыча. Так мы видим второй повод к подчинению – веру в удачу и компетентность руководства.

Наконец, вот наш дружинник вернулся в родной город, сидит в своем доме, уже отойдя от ратных дел, занимается хозяйством; тут приходят от князя – собирают ОБРОК. Почему дружинник платит, то есть, опять же, подчиняется? Боится? Верит, что компетентный князь сумеет распорядиться его деньгами лучше, чем он сам? И это тоже, но есть и третий стимул: дружинник видит, что оброк собирают со всех горожан, и все покорно платят. Зачем же выделяться, если соседи – уважаемые люди – платят и не выпендриваются?

Так мы получаем третью важнейшую составляющую механизма подчинения власти – конформизм. "Я как все", "все отжимаются – и я отжимаюсь".

Страх подвергнуться насилию со стороны более сильного, надежда на удачу, конформизм – вот три слагаемых власти и подчинения. А что такое, с этой точки зрения, легитимность (словечко, которым в последнее время бросаются все кому не лень)? Тут все просто: легитимность – это готовность подчиняться власти в отсутствие прямой и явной угрозы насилия.

То есть когда главарь банды, захватившей заложников, приказывает всем лечь на пол и заложить руки за голову, а все подчиняются – это не значит, что его власть обладает легитимностью; ему подчиняются, потому что у него и у его подручных в руках автоматы. А вот когда начальник полиции отдает приказ спецназу идти на штурм – те выполняют приказ именно потому, что он легитимен.

Так вот, вернемся в наше время. Страна у нас очень большая, 140 миллионов человек – не шутка; вопрос легитимности верховной власти в таком жутко протяженном пространстве – всегда ключевой. Как держать всех в повиновении? Над этим вопросом все отпущенное им историей время бились – и в конце концов сломали себе на нем шею – большевики.

В принципе, всю историю СССР можно рассматривать как своего рода квест "в поисках легитимности". Пришли большевики к власти, соблазняя трудящих рассказами о том, что они знают нечто такое, чего никто больше не знает ("обладают самым передовым в мире учением"). Упор на компетентность и удачу – вторую составляющую власти; зажечь удалось не так чтобы очень многих, поэтому пришлось переключиться на террор Гражданской.

В 20-е годы была сделана попытка отойти от Первой составляющей и снова, в более спокойной обстановке, убедить трудящих подчиняться, так как большевики самые умные, удачливые и знают что делают; в итоге к исходу 20-х большевики вновь едва не потеряли власть и были вынуждены опять переключиться на террор, которым занимались уже плотно и без перерыва на протяжении всех 30-х, 40-х и первую половину 50-х. Уничтожили и пересажали несколько десятков миллионов человек, создали в стране уникальную атмосферу всеобъемлющего страха, переходящего в так называемый "энтузиазм" (то есть готовности слепо и бездумно, с песнями подчиняться чему угодно, любым, самым диким указаниям власти).

Выдохлись, к середине 50-х террор худо-бедно остановили. Тут "прививки страха" хватило надолго, однако к 80-м выросло и даже стало уже подбираться к властным рычагам поколение, которое сам Большой Террор не застало, родилось позже. Одновременно, в связи с большими успехами советского строя, у людей стали нарастать огромные сомнения в компетентности и даже простой удачливости стоящей у власти группировки.

Проблемы, которые ощутила коммунистическая власть в 80-е, описываются просто; власть спросила себя – "а почему мне, собственно, подчиняются? С какой стати?" — и не нашла ответа.

Проблемы всякой власти – в том, что она эфемерна, в генах не записана. Всякий, на кого не наставлен безапелляционный автомат, вправе спросить – а почему это я подчиняюсь? И надо искать ответ.

Совки, измученные рыночной реальностью, сейчас дружно стонут: "Господи, ну ведь так хорошо жили! И зачем родные "красные" объявили эти чертовы всеобщие выборы??" Так ведь ИМЕННО ПОЭТОМУ.

КПСС пошла на выборы вовсе не потому, что по-самурайски решила сделать себе харакири; почитаем материалы той же 19-й партконференции 1988 года, объявившей невероятное – разве там стоял плач и стон? Нет, решение было встречено практически всеобщим одобрением и даже ликованием. Потому что ПРОБЛЕМУ нарастающего отсутствия легитимности все эти секретари обкомов прекрасно себе представляли! И КПСС шла на выборы, чтобы победить – и снять ее с повестки дня.

И основания коммунистов надеяться, что их выберут, были, на их взгляд, вполне весомыми. "Мы же вас не убиваем? Не убиваем. БАМ строим? Путевки в профкоме даем? Благосостояние советского человека растет неуклонно? Неуклонно. Так какого ж рожна еще вам надо?! Проголосуете – и все опять будет чики-бемс".

То есть большевики захотели воспользоваться третьим фактором, важнейшим ресурсом легитимности – конформизмом. "Как все, так и я". Собственно, на конформизме и основана сама идея демократии как формы правления. Конформизм – психологическая основа демократии. "Я подчиняюсь этой власти, потому что за нее выступает большинство; а кто я такой, чтобы идти против большинства?"

Большевики исчерпали ресурс страха, и были вынуждены прибегнуть к ресурсу конформизма. Они действительно были уверены, что все за них проголосуют – и можно будет править как прежде...
Но не угадали: с момента введения реальной демократии до полного краха КПСС и развала Союза прошло всего каких-то три года.

Однако это нельзя назвать "ошибкой коммунистов", о чем я тут и толкую: в безнадежной ситуации они попробовали последний шанс, выкинули на стол последний козырь, – и он не сыграл.

Прыжки Путина

Как ни смешно, но ситуация с "совком №2", бережно выстроенным Путиным, сейчас в точности воспроизводится. Власть кремлевской верхушки опять начинает "провисать": в ее удачливость верят все меньше, ресурс страха невелик; как же заставить в критический момент омоновца работать дубинкой?

В 1993, в октябре, когда власть в Кремле в очередной раз висела на волоске, из Москвы, как известно, исчезла милиция. Полностью. Ее вообще не было видно нигде: по городу ездили вооруженные отряды "на штурм мэрии", "на штурм Останкина" — никаких сил охраны правопорядка нигде не было и в помине.

Ельцину удалось раздобыть несколько танков для штурма Белого Дома, захваченного "мятежным Верховным Советом" — однако не было солдат-танкистов, чтобы стрелять — тоже разбежались. Говорят, экипажи танков (которые в конечном итоге и решили исход противостояния) набрали из офицеров – капитанов, майоров и полковников, пообещав каждому по 5-10 тысяч долларов.

В 1993 году 5-10 тысяч долларов – как раз была цена недорогой московской квартиры.

В 2012 году по указанию Путина особо отличившимся при разгоне демонстраций 6 мая омоновцам выдали в качестве поощрения квартиры. Как видим, цена, выплачиваемая режимом за "охрану правопорядка в критический момент", особо не меняется.

Однако страна слишком велика, недовольного народу в нем много, если поощрять всех необходимых для сохранности режима омоновцев квартирами – квартир не напасешься. Лучше, если омоновец станет "выполнять свой долг" по какому-то менее затратному основанию. Например, из конформизма. "Как все, так и я", "власть нашу выбрало большинство, а эти отщепенцы хотят ее свергнуть!"

Забота Путина о состоянии ума рядового омоновца кажется преувеличенной – но надо понимать, что в данном случае "омоновец" есть функция настроений, преобладающих в обществе. Считает общество в целом власть легитимной – омоновец пойдет с дубинкой наперевес; не считает – ОМОН дрогнет в самый ответственный момент.

Сердюков

И кстати – практически уверен, что именно "манежка" послужила "долгоиграющей" причиной отставки Сердюкова. Дело в том, что нет сомнений: Сердюков как министр устраивал в Кремле практически всех – и "силовиков", и "газпромовцев". Он прекрасно разруливал финансовые потоки, оптимизировал армию, делая ее менее затратной и более компактной, а главное – более прозрачной для кремлевских финансистов.

Ведь и причина, почему Сердюкова "посадили" на оборону, была абсолютно прозрачной: кремлевские не хотели очень уж делиться деньгами с краснолампасными генералами, коих эффективные менеджеры дружно презирали за полную никчемность и бездарность. Потому и дружные стоны и жалобы толстозадых "паркетников" на "негодяя Сердюкова" воспринимались в Кремле в лучшем случае с добрым юмором, а то и как свидетельство правильной работы "мебельщика".

Однако все изменилось после Манежки. В Кремле осознали, что опираться на один только ОМОН, пусть он и показал себя надежно – все равно что стоять на одной ноге. Захотелось прикрыться чем-то еще, более весомым.

И вот тут и прояснилось единственное, но очень слабое место Сердюкова как министра обороны: пусть у него (с точки зрения его кураторов) все блестяще с финансовой отчетностью, пусть он сделал управление армией менее громоздким и затратным – все это меркнет перед тем, что у него нет ни одного верного полка, не говоря уж о дивизии. Даже наоборот: в критический момент, когда от армии потребуется расстрелять очередной Белый Дом – командиры, не дай бог, только из ненависти к Сердюкову развернут орудия в другую сторону...

И Сердюкова пришлось, очень сожалея, убирать и заменять на популярного Шойгу. Ничего личного! Только ИМ хочется надеяться, что в критический момент Шойгу даст им несколько верных частей, чтобы заменить ОМОН или помочь ОМОНу.

ГКЧП, как мы помним, тоже в этом плане очень рассчитывал на боевого маршала Язова, "популярного в войсках", и даже дал соответствующий приказ войскам — выдвигаться.

История ничему не учит. Путин мечется ровно так же, как и большевики в 80-е, пытается включить все ресурсы разом, дабы сохранить уплывающую между пальцев власть: подгребает под себя армию, разрешает выборы, разыгрывает отца родного, который один может защитить "в кольце врагов".

Навального не снимут с выборов: режиму жизненно важно убедить всех, что за ним – действительно большинство.

Алексей Рощин
Источник