Китай покоряет Центральную Азию

На фоне событий в Сирии положение дел в Центральной Азии ушло на периферию. Между тем, процессы, происходящие в этом регионе, крайне важны для всего постсоветского пространства, а также для государств, имеющих общую границу со среднеазиатскими республиками.

Традиционно при рассмотрении геополитических процессов в Евразии эксперты и журналисты делают акцент на соперничестве между США и Россией. В действительности же картинка намного более пестрая и многоцветная. В особенности это относится к Центральной Азии, где крайне важны интересы Китайской народной республики. Начиная с делимитации госграницы между КНР и новыми независимыми государствами региона, Пекин четко и последовательно обозначил свои интересы в этой части постсоветского пространства. И они далеко не во всем тождественны подходам Москвы, несмотря на то, что китайские политики и дипломаты всячески подчеркивают необходимость кооперации с российскими партнерами. Естественно, Пекин не в восторге от проникновения в регион США и их союзников, хотя и проявляет свою озабоченность крайне аккуратно и сдержанно.

С 3 по 13 сентября председатель КНР Си Цзиньпин совершает турне по четырем государствам Центральной Азии. В его повестке посещение Туркменистана, Казахстана, Узбекистана и Киргизии. Китайский лидер также намерен принять участие в саммите ШОС (Шанхайской организации сотрудничества). Визит Си Цзиньпина представляет значительный интерес в силу целого ряда причин.

Во-первых, во главе Китая появился новый руководитель. Си Цзиньпин стал председателем КНР лишь в марте нынешнего года (на пост генсека ЦК Компартии республики он заступил в ноябре 2012 года). В сентябре он проводит всего лишь свой третий заграничный визит. В марте он посетил Россию и страны Африки, а также принял участие в саммите БРИКС, в июне побывал в США и странах Латинской Америки. В этой связи среднеазиатские приоритеты Пекина более чем очевидны.

Впрочем, новичком нынешнего председателя КНР не назовешь.

Центрально-азиатские лидеры взаимодействовали с ним и ранее. Значительные контакты были наработаны в бытность Си Цзиньпина заместителем председателя КНР. В апреле нынешнего года прошла первая встреча нового китайского лидера с президентом Казахстана Нурсултаном Назарбаевым, незадолго до сентябрьского турне Пекин посетил глава Таджикистана Эмомали Рахмонов. Отсюда и своеобразная логистика нынешнего визита Си Цзиньпина: он пройдет без посещения Душанбе. В любом случае, председатель КНР осуществляет ныне первую комплексную поездку в регион. И многие СМИ уже поспешили назвать ее исторической.

Во-вторых, новый руководитель Китая собирается принять участие в саммите ШОС – организации, которая уже зарекомендовала себя, как канал прагматической кооперации между Западом и Востоком. В отличие от большинства евразийских проектов, в Шанхайской организации два локомотива – Китай и Россия. И сегодня ШОС заинтересован в повышении эффективности и превращении из регионального проекта в альтернативную площадку для обсуждения вопросов международной повестки дня.

Согласно официальным трактовкам, приоритетом визита Си Цзиньпина является экономическое развитие. В одном из недавних интервью, посвященном китайским интересам в Центральной Азии, известный шанхайский эксперт профессор Пань Гуан заявил, что его страна намерена расширить свое экономическое присутствие в регионе. По его словам, "если русские, в основном, уделяют больше внимание аспектам безопасности, то Китай, по причине своей сильной экономики, а также финансовой и экономической мощи будет вовлечен в расширение инвестиций и увеличение торговли со странами Центральной Азии".

В самом деле, в 2012 году товарооборот между КНР и Казахстаном вырос до 25 миллиардов долларов. Это уровень, аналогичный тому, что существует между Казахстаном и его крупнейшим евразийским партнером – Россией. КНР обеспечивает инвестиции в казахстанскую экономику на сумму в 15 миллиардов долларов. При этом 20 % от объемов добычи в нефтегазовом секторе Казахстан экспортирует в Китай. Расширяется сотрудничество в энергетической сфере между Пекином и Ашхабадом. Китайцы выделили на разработку крупного газового месторождения "Галкыныш" 8 миллиардов долларов, а поставки газа из Туркмении в Китай будут увеличены до 65 миллиардов кубометров. Помимо энергетики КНР интересует развитие транспортной инфраструктуры. Этот вопрос будет обсуждаться в Кыргызстане (железнодорожное строительство).

Но как бы ни была важна экономика, а без привязки этих сюжетов к вопросам безопасности самые выгодные бизнес-планы так и останутся на бумаге. Что касается политических подходов, то Китай, как и Россия крайне скептически относится к проектам по "демократизации" Евразии, в особенности с помощью таких механизмов, как военно-политические интервенции. Более того, Пекин пытается демонстрировать исключительный прагматизм, уходя от дискуссий по идеологическим сюжетам.

Однако китайских политиков чрезвычайно беспокоит ситуация в Афганистане после 2014 года. С одной стороны, американское и натовское присутствие там воспринималось в Пекине без особого восторга. С другой – поспешный вывод сил западной коалиции чреват нестабильностью, ведь практически ни одна из проблем, стоявших перед Афганистаном в 2001 году, не решена. В связи с этим КНР хотела бы найти механизмы страховки для своих соседей, чтобы не допустить распространения афганского пожара в Центральной Азии в непосредственной близи от своих границ. И совсем не случайно Китай объявил о собственной программе переподготовки афганских полицейских и своих экономических проектах в этой стране.

Не стоит сбрасывать со счетов и внутриполитические резоны. Внутри самого Китая находится Синцзянь-Уйгурский автономный район, в котором наряду с сепаратистскими и националистическими настроениями фиксируется рост радикального исламизма. Между тем, исламистские организации, построенные по сетевому принципу, являются фактором транснационального характера. В КНР с тревогой наблюдают за ростом радикального ислама в Таджикистане, Узбекистане и даже Казахстане, который до серии терактов 2011 года считался едва ли не образцовой страной региона с точки зрения взаимоотношения между властями и религиозными организациями. При этом в Пекине полагают, что укрепление экономических связей между КНР и соседними странами Центральной Азии поможет стабилизировать ситуацию как внутри страны, так и во внешней политике.

Таким образом, визит Си Цзиньпина призван заложить крепкий фундамент для китайского присутствия в регионе. И хотя по многим вопросам у Пекина и Москвы есть солидарная позиция и общее понимание, не стоит предаваться иллюзиям о полной гармонии. Экономически Китай собирается обосноваться в регионе "всерьез и надолго". Более того, экономоцентризм (даже в решении проблем безопасности) становится своеобразным коньком КНР. В этой связи и российской дипломатии стоит проявить активность и не концентрироваться только лишь на вопросах безопасности, отдавая Китаю инициативу в экономических проектах. Инерция советского прошлого перестает быть работающим инструментом, а свою привлекательность нужно доказывать не только лозунгами, но и эффективными проектами.

Сергей МАРКЕДОНОВ